Михаил Серегин - По прозвищу Китаец

– Что, например?

– Например, убийство Эванса.

Китаец включил скорость и тронулся с места.

– Есть, правда, одна неувязка, – продолжал он. – Человек, который снимал для Эванса квартиру, используя его фамилию, был с длинными темными волосами, как сказала Вика.

– Вика? – Лиза подозрительно посмотрела на шефа.

– Девушка из риелторской фирмы, куда мы с тобой заезжали. – Китаец напряженно думал и даже не заметил скрытого намека в Лизином вопросе. – Мне все это представляется так. Эвансу срочно нужно было заручиться поддержкой мэра, но сам к нему пойти он не мог, его репутация довольно сильно подмочена. Поэтому он звонит из Москвы своему знакомому – Александру Пляцу, – сообщает, какие у него имеются бумаги, и просит Пляца, чтобы тот сделал мэру от имени Эванса предложение.

– Что за предложение? – Лиза с интересом следила за мыслью Танина.

– Я думаю, оно могло прозвучать следующим образом: Григорий Петрович, наш мэр, получает из рук Эванса бумаги, компрометирующие Урутаева, и – косвенно – мэрию, а Григорий Петрович снимает Урутаева и назначает на его место Эванса. Как говорится, и волки сыты, и овцы целы.

– Ты думаешь, мэр пошел бы на такую авантюру?

– Не стоит сейчас делать гипотетических предположений, – продолжал рассуждать Танин. – Пляц, вероятнее всего, подошел к Григорию Петровичу сам, или, как мне кажется, в этом могла принять участие Ковалева-старшая…

– А есть еще Ковалева-младшая? – успела вставить Лиза.

– Да, – Китаец рассеянно кивнул. – Но Пляцу, наверное, захотелось самому заполучить тепленькое местечко генерального директора отеля «Виктория», и он подал информацию таким образом, что документы якобы находятся у него. Только после того, как Пляц получил положительный ответ, он решается на убийство Эванса.

– Ты, кажется, говорил, что они были приятелями?

– Когда дело касается больших денег, а через «Викторию» проходят немалые суммы, часть из которых прилипает к рукам руководства, то приятельские отношения не принимаются в расчет. Так вот, Александр Степанович говорит Эвансу, что нужно показать документы в мэрии, снимает Эвансу квартиру и, убедившись, что документы существуют на самом деле, убивает его. Себе же подготавливает на всякий случай алиби через фирму «Лад». Узнав, что я копаюсь в этом деле, он сразу же показывает мне липовые бумаги, но, боясь, что я пойду дальше, нанимает Валентина, которому поручает уничтожить файл в компьютере «Лада». Концы в воду. Нам повезло, что мы немного опередили Валентина.

– Можно ведь узнать в канцелярии мэрии, – заметила Лиза, – отправляли ли Пляца в командировку. А там таких документов наверняка не окажется.

– Почему? – усмехнулся Китаец. – Пляц мог сказать, что за компроматом ему нужно ехать в Самару и получить командировочное удостоверение и даже суточные. Но в том-то и дело, что он из Тарасова никуда не выезжал. Ковалева-старшая проговорилась, что видела Александра Степановича в тот день, когда убили Питера Эванса.

Китаец остановил машину у дома Игната, и они продолжили разговор у него в квартире.

– Что же ты собираешься теперь делать? – Лиза начала хозяйничать на кухне.

– Нужно узнать, может, он действительно провел время с любовницей? Тогда все мои предположения так и останутся… предположениями…

– Каким образом? – задорно крикнула Лиза из кухни, довольная тем, что шеф делится с ней своими планами.

– Позвоню Наталье, – беспечно произнес Китаец.

– Этой кривляке-алкоголичке? – Лиза влетела в гостиную и уставилась на Танина, скорчив смешную рожицу.

– Ты слишком категорична в своих суждениях, Лизок, – с олимпийским спокойствием произнес Танин.

– А ты спокоен, как сельское кладбище, – воскликнула Лиза, – тебя ничем невозможно пронять! Наверняка ты с ней трахаешься.

– Лизок, – Китаец держал в руке телефонную трубку, которую снял с аппарата, – Игнат ведь тебе тоже не только свои картины показывал…

– Ах ты… – Лиза безмолвно разевала рот, словно рыба, которую вытащили на воздух, -…ты же. Сам. Меня. Сюда. Привез…

– Да я не возражаю, Лизок, – Китаец пожал плечами. – И потом, у Игната хороший вкус… Кстати, – добавил он несколько секунд спустя, пользуясь тем, что Лиза молчит, – по поводу моего непробиваемого, как ты говоришь, спокойствия. Это только маска, вернее даже, часть моей работы. Ну не могу я так экспрессивно, как ты, реагировать на каждую мелочь. Я же тогда не смогу закончить ни одного мало-мальски серьезного дела. Экстравертом быть по-своему неплохо, это даже полезно для нервной системы, но только не для частного детектива. И давай на этом закончим, Лизок.

Он набрал номер Веденеевой и приложил трубку к уху. Лиза, протестующе топнув ножкой и буркнув что-то себе под нос, юркнула на кухню.

– Да-а, – томно ответила Наталья, взяв трубку.

– Не разбудил? – Китаец представил себе интерьер ее квартиры.

– Легла вздремнуть после обеда, – узнала она его, – но это неважно. Ты приедешь?

– Есть несколько вопросов, касающихся нашего дела, если оно тебя еще интересует.

– Кита-аец, – хищно протянула она, – ты шутишь? Конечно, интересует. Приезжай, и я отвечу на все твои вопросы, будь их хоть целая сотня. Поиграем в катехизис…

– У меня нет времени, – резко оборвал он ее, – вспомни, где ты была в среду утром с десяти до одиннадцати.

– Где была? – Наталья стала серьезней. – На работе, конечно, где же еще?

– Может быть, с Пляцем? – предположил Танин.

– Ну уж нет, – усмехнулась она, – с утра у меня самая запарка в офисе.

– У Пляца есть жена?

– Он вдовец. Его жена погибла два года назад.

– Другая любовница?

– Ты думаешь, ему не хватает меня? – с вызовом спросила она.

– Мне сейчас некогда думать. Ты можешь ответить на вопрос?

– Нет у него никого. Когда ты приедешь?

– Может быть, скоро. – Китаец переложил трубку к другому уху. – Где живет Пляц?

– Зачем тебе? – недоуменно спросила Наталья. – Надеюсь, ты не собираешься вызывать его на дуэль?

Китаец промолчал, и она, немного помешкав, все же назвала адрес.

– Когда ты найдешь бумаги?

– Тебе не придется долго ждать. Можешь готовить деньги. Пока.

– Я жду.

Китаец положил трубку и прислонился к спинке дивана. С кухни доносились звон посуды и Лизино бормотанье. Он закурил. Когда сигарета догорела почти до самого фильтра, он бросил ее в пепельницу и направился в прихожую.

– Танин, ты куда? – встревоженно спросила Лиза, выскакивая из кухни.

– Жди моего звонка, Лизок.

Она поджала губки и молча наблюдала, как он одевается. Когда за ним захлопнулась дверь, она села на диван, скрестив руки на груди, и уставилась на каплю лиловой краски на полу.

Мороз крепчал. Дул ледяной северо-западный ветер, как в литавры ударяя в не облетевшую кое-где листву, почерневшую и точно панцирем покрытую подмороженным снегом. Китаец поднял воротник куртки.