Михаил Серегин - Похмельный синдром

– Мы вас обязательно пригласим, – отмахнулся от нее лейтенант. – Гунин, действуй.

– Выходим, гражданочки, поживее, – пригласил их на выход Гунин.

Через несколько минут все были рассортированы: старушку и даму с папильотками выпроводили восвояси, Коля и Люба сидели на кухне под наблюдением Гунина, а крутолобый мент стоял у дверей гостиной, куда переместились лейтенант и Китаец. Китаец оделся, забрал из спальни свои сигареты и курил, сидя на стуле рядом со столом. С другой стороны стола устроился лейтенант. Перед этим он связался по телефону с отделом и вызвал экспертов-криминалистов. После чего разложил на столе свои бумаги и приступил к опросу.

– Лейтенант Николаев Вадим Евгеньевич, – для начала представился он, как было положено по инструкции, и закашлялся.

Китаец молча кивнул.

– Фамилия? – продолжил лейтенант.

– Вот мои документы, – Китаец пододвинул лежащие на столе паспорт, лицензию частного детектива и разрешение на ношение оружия.

– Отвечайте, гражданин, когда вас спрашивают, – грозно произнес лейтенант.

Это тоже было по инструкции – чтобы человек, с которого снимают показания, сам говорил, как его зовут, где он живет и так далее, но в милицейской практике с этого нехитрого опроса начиналось давление на опрашиваемого с целью запугать и сломить волю. Однако на Китайца эти способы не действовали. Он был спокойным человеком, где-то даже флегматичным.

Чем спокойный, уравновешенный человек отличается от нервного? Спокойный предвидит события, которые могут с ним случиться, и поэтому, когда они происходят, он к ним готов, ему не приходится переживать, в отличие от раздражительного человека, которого любая мелочь легко выводит из себя только потому, что он не готов к этому.

Китаец представлял себе, чем может закончиться подобный опрос, поэтому и поднял с постели Игоря Бухмана – своего адвоката. Он был уже где-то поблизости. Бухман знал Уголовно-процессуальный кодекс, как хороший актер знает текст пьесы, и не раз выручал Китайца из щекотливых ситуаций. Поэтому Китаец невозмутимо ответил на вопрос лейтенанта. Впрочем, он остался бы невозмутимым и в том случае, если бы никто не спешил к нему на помощь.

– Танин, – он закинул ногу на ногу.

– Имя? – еще более грозно спросил лейтенант.

– Владимир.

– Отчество?

– Алексеевич. – Китаец затушил сигарету и вздохнул. После того как лейтенант выяснил и записал все остальные данные Танина, он перешел к собственно опросу. Но начал не с выяснения обстоятельств.

– Ну что, гражданин Танин, – сочувственно сказал он, – за что же ты ее?

Китаец понял, что лейтенант начинает «шить» ему дело. Он посмотрел в его большие синие глаза, блестевшие в ожидании признания в убийстве, и отчетливо произнес:

– Вот что, лейтенант Николаев, – Китаец специально выбрал такую нейтральную форму обращения, чтобы до поры до времени не называть лейтенанта ни на «ты», ни на «вы», – я могу рассказать, как все произошло, если меня ни в чем не обвиняют. В противном случае нам придется подождать моего адвоката.

– Адвоката? – синие глаза лейтенанта, не привыкшего к таким закидонам, стали еще больше. – Какого еще адвоката?

– Он скоро приедет и сам представится, – невозмутимо пояснил Китаец.

Не ожидавший такого поворота дела, пребывавший в полной уверенности, что он раскроет убийство по горячим следам, лейтенант замолчал и снова закашлялся. Он достал из кармана бушлата, висевшего на спинке стула, пачку «Мальборо», вынул сигарету и небрежно кинул красно-белую пачку на стол – мол, знай наших. Это было круто.

Но он вдруг понял, что с наскока этого смуглолицего, излучавшего какую-то необъяснимую уверенность человека не возьмешь.

– Вы все-таки подумайте, – более мягко произнес лейтенант.

– Я уже подумал, – кивнул Китаец.

– Тогда говорите, – кивнул лейтенант, – что вас связывало с гражданкой… – он заглянул в свои записи. -…Бондаренко Светланой Васильевной?

– Мы были любовниками, – чтобы расставить точки над i, заявил с ходу Танин.

– Угу, – кивнул лейтенант и закашлялся.

– Примерно в пять утра, – продолжил Танин, – я проснулся…

Рассказ занял несколько минут, после чего лейтенант начал задавать вопросы. Довольно толковые, как оценил Китаец. В это время в гостиную вошли два человека. Один был маленький, с большим пластиковым кейсом черного цвета. Другой – среднего роста, с фотокамерой.

– Где? – суперлаконично поинтересовался маленький, останавливаясь в дверях.

– В спальне, – кивнул лейтенант. – Ежиков, покажи, – обратился он к крутолобому.

«Криминалисты», – понял Китаец. Он остался в гостиной вдвоем с лейтенантом.

– Значит, вы стреляли три раза? – лейтенант еще раз повторил вопрос, который он уже задавал.

– Три, – подтвердил Китаец и потянулся за сигаретой.

Дверь в гостиную открылась, и в комнату, запыхавшись, ворвался Бухман. Его появление можно было сравнить с небольшим торнадо. Сквозь очки в тонкой позолоченной оправе он осмотрел комнату и ринулся к столу.

– Здрасте, – кивнул он лейтенанту. – Извини, мамуся, задержался, – это уже относилось к Танину.

– Я уж подумал, что ты снова заснул, – облегченно вздохнул Китаец.

– С тобой поспишь, как же, – хмыкнул Игорь и повернулся к лейтенанту. – Игорь Юрьевич Бухман, – представился он, – член коллегии адвокатов. Что инкриминируют моему клиенту? – Он склонил свою лысоватую голову к лейтенанту. – Я вижу, вы начали допрос незаконно. Вы обязаны были предоставить Владимиру Алексеевичу адвоката. Слава богу, я уже здесь. Я подам на вас жалобу в отдел внутренних расследований. Как ваша фамилия?

Лейтенант ошалел от такого напора и молча смотрел на Бухмана.

– Владимир Алексеевич, – продолжал шоу Бухман, – как с вами обращались? К вам не применяли грубую физическую силу? Я требую, чтобы мне предоставили десять минут, нет, пятнадцать, для общения с моим клиентом с глазу на глаз. – Он снова склонился к лейтенанту, пощипывая бороду, которая компенсировала ему растительность, отсутствующую на значительной части головы.

Лейтенант растерянно поднялся со стула и направился к двери. Спохватившись, он вернулся, забрал пистолет Танина, лежавший на столе, и вышел.

– Так что у тебя, мамуся? – шепотом проговорил Бухман, поправляя очки. – Ты убил ее? Ничего, мы тебя вытащим, не сомневайся.

– Кончай ломать комедию, Игорь, – осадил вжившегося в роль Бухмана Китаец, – никого я не убивал. Я с ней спал.

– Здесь, в этой квартире? – уточнил Игорь Юрьевич, поглаживая ладонью усы и бороду.

Танину пришлось повторить свой рассказ, теперь уже для адвоката. Они закурили.

– Так, мамуся, – Бухман почмокал губами, – у них ничего нет против тебя. Я заставлю их взять замок на экспертизу, дальше пусть отыщут все пули, выпущенные из твоего оружия, и сравнят их с другими, которыми стрелял преступник. Я прослежу, не беспокойся. Образцы твоих должны быть у них в отделе. Для ее мужа это будет, конечно, подарочек, – вздохнул Игорь Юрьевич, – когда он вернется из командировки, но это уж его проблемы. Что-нибудь еще?