Михаил Серегин - Черноморский Клондайк

Там есть пещера, имеющая два выхода. Тот, который ведет на сушу, я приказал засыпать валунами. Надеюсь, что меня ничто не задержит, и тогда я буду в твоем дворце в Пантикапее через двое суток после того, как ты получишь мое послание».

Иннокентий читал и перечитывал и не верил своим глазам. Может, это подделка? – спрашивал он себя и тут же отвергал эту мысль. Ну кому в голову может прийти изготавливать такие подделки? И потом Галина сказала, что нашла ее в огороде. Он скосил глаза на девушку. Они с братом сидели на мостках, молчаливые и задумчивые. Нет, это явно подлинник.

Все говорит за это. И цвет, и качество свинцовой пластинки, и способ, которым сделана надпись. Кое-что Иннокентий в этом понимал.

«Так-так, – лихорадочно принялся рассуждать он, – где же это место? Пантикапей – это ясно, это нынешняя Керчь.

Там была ставка Митридата Эвпатора. Где жил Тигран Армянский, его зять? Логично было бы предположить, что в Армении. Но это не совсем так. Границы нынешней Армении и Армении первого века до нашей эры, а именно об этом времени идет речь, совершенно не совпадали. Столицей Армении была, кажется, Артаксата. Значит, на полпути от Артаксаты до Пантикапея. Это примерно район современных Сочи, Адлера и Гагры – отсюда километрах в трехстах. Ничего себе райончик – километров пятьдесят по побережью! Но есть же и другие приметы, например, озеро со скалой в двенадцати стадиях от побережья. Стадий был равен ста семидесяти-ста восьмидесяти метрам, значит, двенадцать стадий составляют около двух километров в переводе на метрическую систему.

Это уже кое-что. Можно будет расспросить местных жителей.

Только вот там ли еще клад? – задавал он себе вопрос. – Ведь прошло столько времени. Гонец, который вез Митридату это послание, наверняка погиб. Иначе как бы оно оказалось на огороде Галины? Архелай, который был военачальником Митридата Эвпатора, возможно, и добрался до своего царя и сообщил ему о месте нахождения казны. Но, как известно, у Тиграна Митридат был всего раза два, и то перед самой своей кончиной, перед тем как бросился на меч. Это случилось, когда его собственное войско во главе с его сыном Фарнаком подняло мятеж против его царской власти. Митридат просто не успел бы забрать свою казну. Архелай же, единственный знавший о местонахождении казны, тоже мог не добраться до Пантикапея: время было смутное. Кстати, в источниках после шестьдесят третьего года до нашей эры его имя, кажется, не упоминается. Значит, шанс, что сокровища все еще в пещере, велик».

Иннокентий широко улыбнулся и снова поглядел на брата с сестрой. Подумал о том, что одному ему с этим делом не справиться. И потом, трубку все-таки обнаружила Галина. Только вот стоит ли их посвящать в подробности?

Когда они найдут казну, тогда можно будет ее поделить, там явно хватит на всех.

– Чего радуешься? – услышал он и заметил, что Галина тоже смотрит на него. – Да тебе-то что, – со вздохом добавила она, – у тебя же дом не сгорел и лодка не взорвалась.

– Ребята, – шепотом произнес он, – кажется, я нашел казну Митридата Эвпатора.

– Нам сейчас не до шуток, – Галина покачала головой.

– Мы это уже где-то слышали, – скептически добавил Валентин.

– Да нет, точно, – убежденно сказал Иннокентий. – Знаете, что это?

Он покрутил перед носом Галины свинцовой пластиной.

– Это грузило, которое я нашла на огороде, только непонятно, зачем ты его развернул.

– На таких грузилах, как ты его называешь, древние греки писали письма. Из пластинки получался такой свинцовый свиток.

– У тебя, кажется, уже был один такой, – заметила Галина.

– Такой, да не такой, – с придыханием ответил Иннокентий. – Это послание одного из лучших военачальников Митридата Эвпатора своему царю. Ему он поручил спрятать свою казну, как я понимаю, чтобы она не досталась его сыну Фарнаку, который строил против него козни.

– Погоди-ка, – более заинтересованно спросил Валентин. – Кто против кого строил козни, чья казна и кто ее прятал?

– Козни против своего отца – Митридата – строил его сын Фарнак, – быстро пояснил Иннокентий. – Митридат же поручил своему военачальнику Архелаю спрятать казну. Здесь даже довольно точно указано место. Это примерно в трехстах километрах отсюда.

– В Сочи, что ли? – усмехнулся Валентин.

– Не в самом Сочи, – покачал головой Иннокентий. – Чуть дальше от побережья.

– Дай-ка взглянуть, – Валентин протянул руку.

Понимая, что тот ничего не разберет в древнегреческих каракулях, Иннокентий с улыбкой протянул ему пластину. Тот действительно покрутил ее в руках, пытаясь разобрать текст, даже попробовал на зуб и положил на ладонь.

– И ты думаешь, что вот так запросто обнаружил послание, в котором говорится, где спрятана казна Митридата? – недоверчиво произнес он.

– Ну, во-первых, нашла его твоя сестра, а я только подобрал, когда после взрыва дома трубку выбросило из окна, – Иннокентий мечтательно смотрел на море. – Во-вторых, в жизни все случается, тем более что как раз на этом месте располагалось древнее Боспорское царство. Так что вполне логично, что трубка обнаружилась именно здесь.

Вероятно, с гонцом, которого Архелай отправил с посланием, что-то случилось, но свиток тому удалось куда-то спрятать. Единственное, что меня интригует, как трубка оказалась в верхнем слое земли?

– Эту землю Валька вынул с глубины около двух метров, – сказала Галина, – когда копал яму под туалет. Помнишь, Валь? – Она посмотрела на брата. – Потом он ее раскидал по всему участку, чтобы куча земли не портила нам ландшафт. Наверное, так трубка и попала наверх.

– Это многое объясняет, – кивнул Иннокентий. – Значит, мы на верном пути. Думаю, вы не откажетесь составить мне компанию в экспедиции?

– Выходит, баба Сеня правильно нагадала? – усмехнулся Валентин.

– Раскатал губенки! – поддела его Галина, все еще сердитая на него за его самовольную отлучку. – Не забудь, что она еще говорила про пустые хлопоты и смерть.

– Хватит меня пугать, – отбрыкнулся Валентин.

– Ну так вы согласны? – Иннокентию действовала на нервы эта завязавшаяся перепалка. Что он, в конце концов, нянька им?

– А что нам еще остается делать? – с отчаянием в голосе сказала Галина. – Дом сгорел, лодку взорвали, этот охламон, – она любя шлепнула братца ладонью по затылку, – пропадает ни свет ни заря!

– Тогда нам нужно все обдумать, – Иннокентий почесал макушку пятерней. – А прежде всего надо отсюда сматываться.

Солнце полировало их загорелые лица и плечи. Море подрагивало серебром, ярко синея у берега и бледнея у горизонта. Две яхты – одна под белым, другая – под полосатым красно-зеленым парусом – летели по волнам.

– Для начала мне нужно увидеться с одним человеком, – сказал Иннокентий, когда они, поднимая облако пыли, зашагали по направлению к трассе.