Михаил Серегин - Честное слово вора

И хотя это было не совсем так, те, кто мог бы разубедить в этом Медведя, не спешили это делать. Может быть, потому, что были скромнее, а может быть, и потому, что умнее, прекрасно понимая, что некоторыми преимуществами не стоит хвастаться, пусть лучше возможные противники о них не знают, до поры до времени считая себя самыми крутыми. В один прекрасный день такое скрытое преимущество может оказаться решающим и спасти жизнь.

Дверь центрального входа бывшего ДК распахнулась, и из нее вышел сам Медведь в сопровождении личного водителя, двух телохранителей и еще двух приближенных. Они направлялись к автостоянке. Вообще-то им было бы проще выйти из бокового выхода, но Медведь никогда им не пользовался. Дело в том, что в свое время, когда он был еще обыкновенным спортсменом и ходил в этот ДК на тренировки, бабули-вахтерши его и его товарищей впускали и выпускали только через боковой вход, центральный был для них закрыт. И теперь, когда здание целиком и полностью принадлежало ему, Медведь, словно отыгрываясь за те времена, ходил только через парадный вход. Даже тогда, когда это было неудобно. Разумеется, он ни за что никому в этом не признался бы, но это было так. И каждый раз, распахивая перед собой широкую дверь, он бросал победный взгляд на то место, где раньше сидела вахтерша.

«Ну и где ты сейчас, старая дура? – спрашивал взгляд Медведя. – Что же ты теперь мне не запретишь здесь ходить?»

Медведь и его люди обогнули угол здания и направились к входу на стоянку.

– Медведь, мне с вами ехать? – спросил один из его приближенных.

– Нет, здесь останешься. Если придет Семен, скажешь ему, чтобы меня подождал.

– А ты когда будешь?

– Не знаю. Как разрулим все дела, так и буду.

Водитель Медведя уже шагнул к воротам стоянки. Медведь собирался шагнуть следом за ним, но в этот момент в его кармане запищал мобильник. Он махнул водителю рукой.

– Давай в машину, я сейчас побазарю и подойду. Движок пока разогрей.

Водитель кивнул и направился к стоявшему в двух десятках метров от входа джипу. Все остальные задержались рядом с Медведем, а он вытащил из кармана мобильник и поднес к уху.

– Да, я… А что случилось? Ты что, Рыжий, охренел вконец?! Из-за каждой фигни меня дергать будешь?! На хрен тогда вы с Кирпичом мне нужны, если я все за вас делать буду? Сам рули… Можно. Все можно. Что хочешь с ним делай, но чтобы сегодня к вечеру бабки были… Что значит, не говорит где?! А ты попроси как следует – что я тебя, как маленького, что ли, учить должен?! Все, работай, вечером доложишь о результатах.

Медведь выключил телефон. Лица стоявших рядом с ним приняли скучающее выражение. Кажется, какая-то фигня, ничего важного. А то все уже напряглись, на мобильник Медведю звонят нечасто, он сколько раз предупреждал, что это только для важных случаев. Тем временем водитель Медведя сел в джип, достал из кармана ключ, вставил его в замок и повернул. Раздался короткий, но мощный грохот, а сразу за ним громыхнуло еще раз. Джип словно подпрыгнул и в мгновение ока наполнился кипящим пламенем. Медведя и всех, кто стоял рядом, обдало жаром и шатнуло от мощной взрывной волны. В охватившем джип трещащем огне был виден черный силуэт водителя, не успевшего издать ни звука.

Медведь стоял, раскрыв рот и выпучив глаза, тупо уставившись на горящую машину. Несколько секунд он беззвучно шевелил губами, словно рыба, вытащенная на берег, но потом дар речи к нему вернулся:

– Это что… Это как… Что за фигня?! Какая сука посмела?!! – Эти слова он уже проорал во весь голос.

– Японский бог, – выдохнул один из телохранителей, осознав, что, если бы не звонок на сотовый, он сейчас сидел бы на заднем сиденье, такой же, как водитель.

От сторожки стоянки к ним уже бежали двое бледных охранников, непонятно зачем, просто повинуясь импульсу. На них-то Медведь и сорвал злобу, окончательно придя в себя:

– Вы, козлы, уроды, недоноски поганые! Вы куда смотрели?! Это что за хрень?! Вас тут что посадили делать, хером груши околачивать, что ли?!

– Медведь, да мы в натуре…

– Заткнись, урод! – Медведь со всего маху заехал посмевшему раскрыть рот охраннику по челюсти. Тот охнул, отшатнулся, но не произнес больше ни звука. Он знал, что в ярости Медведь может и убить.

– Кто заходил на стоянку?! Кто подходил к машине?!

– Никого не было, гадом буду… – сглотнув, начал было второй охранник.

– Не ври, сука! А где Гарик?!

– Отлить отошел…

– Когда?!

– Минуты две назад…

– И где он?!

– Не знаю, сейчас выйдет, наверное.

– Придурок, – уже почти спокойно сказал Медведь. – Он бы без штанов выскочил, когда такое бы услышал. Смылся, наверное, уже, сучара. Наверняка он и подложил взрывчатку, пока вы ушами хлопали, недоделки. Сколько же ему, гаду, заплатили, интересно?! – Медведь скрипнул зубами.

Вдалеке раздались приближающиеся звуки ментовских сирен.

– Медведь, менты едут. Что им говорить? – спросил светловолосый, чем-то похожий на рыбу мужик, бывший у лидера «оргспортивности» кем-то вроде зама по безопасности.

– Как есть, так и скажем, – не раздумывая, ответил Медведь. – Что было покушение на Федора Медведева, что взорвана его личная машина и погиб его личный водитель. Пусть ищут, кто это сделал. Хотя я и так догадываюсь, кто…

– И кто же?

Медведь не успел ответить – снова зазвонил зажатый в его мощной руке мобильник, о котором он уже успел забыть. Федор посмотрел на телефон, как на ядовитую змею. Он был не глуп и сразу понял, что это не совпадение – кто-то проверяет, удалось ли покушение. Он медленным движением поднес телефон к уху, другой рукой показав всем присутствующим кулак. Наступила мертвая тишина, нарушаемая только треском догорающей машины.

– Слушаю, – прорычал в трубку Медведь.

– Слушаешь? – с деланым удивлением спросил голос с кавказским акцентом. – Это странно, что ты слушаешь, сейчас ты уже ничего слушать не должен. Ну, да ничего, не добрались до тебя в этот раз, доберемся в следующий. Ты понял за что, спортсмен недоделанный?

– Ну, с-сука… – выдохнул Медведь. – Я ж тебя голыми руками придушу! Думаешь, я не понял, кто ты такой, ублюдок?!

Но в трубке уже зазвучали короткие гудки.

– Ох, падла… – прохрипел Медведь. – Ну, они у меня кровью умоются, всех перебьем до последнего, ни одной черномазой обезьяны чтобы тут не осталось.

– Думаешь, это Гамзаев со своими ингушами? – спросил рыбообразный.

– А кто еще?! Эти суки решили, что они тут круче всех. Ну, так мы им покажем, кто тут на самом деле хозяин!

– А может, блатные? – с сомнением в голосе спросил рыбообразный.

– Какие блатные! Их пахан сейчас на зоне, они вообще в счет не идут! Это ингуши перед сезоном решили окрутеть не по чину. Сейчас у нас с ними участки одинаковые и выгодные – не то что у блатарей с их стремным районом. Вот Гамзаев, видать, и решил, что если они меня шлепнут, то все наше им перейдет. Конкурентов убирает, сукин сын! Но только не учел он, осел черножопый, что не с теми связался. Мы ему еще кишки на забор намотаем и вокруг того забора лезгинку сплясать заставим, на это черножопые большие мастера.