Михаил Серегин - Пациент мафии

– Молчи! Пристрелю!

Не давая женщине возможности даже пошевелить головой, Темин буквально доволок ее до комнаты и швырнул на диван. В этот момент настойчиво и резко прозвучал телефонный звонок. Женщина посмотрела на телефон с безумной надеждой, делая попытку встать. Темин рассчитанным движением ударил ее ребром ладони по напряженной тонкой шее. Тело женщины обмякло и рухнуло на диван.

Темин, опустив пистолет, сумрачным взглядом рассматривал лежащую без чувств хозяйку квартиры. На вид ей было около тридцати лет. Худощавое миловидное лицо сохраняло отпечаток усталости и тревоги. Задравшийся рукав жакета обнажил до локтя левую руку женщины, и Темин с неприятным чувством заметил на нежной коже предплечья старый бесформенный шрам. Похожий шрам таился и у основания шеи, скрытый одеждой. Видимо, женщина намеренно подбирала такую одежду, которая бы максимально скрывала следы старой травмы. Скорее всего это следы ожогов, подумал Темин.

Через некоторое время женщина зашевелилась, застонала и открыла глаза. Взгляд ее, вначале бессмысленный, остановился на фигуре Темина и наполнился страхом.

– Где твой приятель? – негромко спросил Темин. – Где Ладыгин?

Женщина с усилием села и стыдливо одернула рукава. Комната плыла перед ее глазами. Превозмогая невольный страх, она исподлобья посмотрела на Темина и спросила срывающимся голосом:

– Кто вы такой?!

– Я – бандит, – хмуро ответил Темин. – Отвечай теперь на мой вопрос – где Ладыгин?

По лицу женщины проскользнула тень.

– Зачем он вам нужен? – произнесла она.

Темин поднял пистолет и направил его в лицо хозяйки.

– Я пришел сюда не за тем, чтобы выслушивать твои вопросы! – злобно сказал он. – Или ты отвечаешь, или я вышибу тебе мозги!

– Но я не знаю, где он, – тихо сказала женщина.

– Когда вы с ним встречаетесь?!

– Не знаю…

Темин опять опустил пистолет и некоторое время разглядывал женщину, точно выбирая место, куда ударить.

– Откуда у тебя эти шрамы? – наконец спросил он.

Женщина вспыхнула.

– Какое вам дело до моих шрамов?

– Дело в том, – жестко сказал Темин, – что обычно люди стараются не повторять неприятных моментов. Попавшие в автокатастрофу боятся автомобилей, тонувшие стараются не подходить к реке, обожженные боятся огня… Ты боишься огня?

– Да, я боюсь огня, – твердо ответила женщина. – И что из этого следует?

– Из этого следует, что ты все равно выложишь мне все! – безжалостно сказал Темин. – Я зажму тебе рот и буду поджаривать на огне твои пальцы, пока ты не дашь мне знак, что готова…

– Господин бандит! – стараясь говорить рассудительным тоном, произнесла женщина. – Я не совсем вас понимаю. Раз вы добрались до меня, значит, не нашли Ладыгина ни дома, ни на работе. Здесь, как видите, его тоже нет. Чего же вы хотите от меня? Или вы подозреваете, что у нас имеются запасные убежища, тайные явки? По-моему, это просто глупо!

– Вот как? – недобро усмехнулся Темин. – Людям не обязательно иметь убежища. Ладыгин может быть у друзей, у родственников…

Его слова прервал телефонный звонок. Угрожающе махнув пистолетом, Темин схватил трубку, но ответил не сразу, дождавшись, пока женщина замрет под прицелом его «люгера».

– Ты слышишь меня? – надрывалась трубка.

Темин открыл рот и внушительно произнес:

– Я тебя слышу. Это Ладыгин?

Ответ его удовлетворил – по губам Темина скользнула злорадная усмешка. Ладыгин тоже хотел знать, кто он такой.

– Это неважно, – ответил он с ледяным спокойствием и как бы между прочим спросил: – Ты хочешь, чтобы твоя баба осталась жива, или тебе все равно?

Ладыгину было не все равно. Он оказался понятливым и сразу заговорил о деле. Темин сказал:

– Сейчас ты подъезжаешь к ней домой. Разумеется, один. Если приведешь с собой «хвост», я раздумывать не стану. А об остальном поговорим на месте.

Ладыгин не возражал, но, показывая характер, предупредил, что не простит Темину, если с Мариной что-то случится. Темин сдержанно рассмеялся – сейчас все козыри были у него на руках – и сказал:

– Мне нужен ты. За нее можешь пока не волноваться.

Они закончили разговор. Темин положил трубку и вопросительно посмотрел на женщину.

– Теперь будем ждать, – сказал он. – Но я не люблю неожиданностей. У тебя есть бельевая веревка?

– Вы хотите повеситься? – с отвращением спросила Марина.

– Я хочу связать тебя, – деловито пояснил Темин. – Мне нужно проследить, не приведет ли твой дружок с собой «хвост». А ты можешь выкинуть какой-нибудь номер. Поэтому, чтобы не отвлекаться, я должен тебя связать.

– Ну так ищите сами! Еще не хватало, чтобы я об этом заботилась!

– Мне просто не хотелось лишнего насилия, – с досадой сказал Темин. – Я люблю разумных людей. Но если ты предпочитаешь насилие, то шагай в ванную! Кажется, там я видел у тебя веревки.

Марина была вынуждена подчиниться. Темин связал ее по рукам и ногам и опять усадил на диван. Порывшись в столе, он нашел рулон широкого скотча и безжалостно заклеил пленнице рот.

– Извини, маленько попорчу твою красоту, – язвительно сказал он. – Не терплю бабьего визгу.

Марина ответила ему ненавидящим взглядом.

– Теперь, кажется, все! – заключил Темин. – Теперь молись, чтобы твой дружок не совершил ошибки!

Поднимаясь из подземелья метрополитена, я чувствовал себя скверно. Окружавшая меня толпа пассажиров рассосалась постепенно, и я остался один. Одинокий, убитый горем человек – как и требовалось по сценарию.

Правда, выйдя со станции, я не удержался и машинально огляделся по сторонам. Никаких целей я не преследовал, понимая, что незримых наблюдателей мне все равно не заметить. Но я ожидал увидеть какой-то знак угрозы, предостережение, какие-то зловещие изменения привычного пейзажа. Такое у меня было в этот момент настроение.

Но я увидел лишь шумный перекресток четырех улиц, забитый машинами, троллейбусами и автобусами, ровные ряды домов, зеленую полосу лесопарка в отдалении – и более ничего.

Перейдя через улицу, я направился к дому Марины, размышляя о том, к чему приводят двусмысленные поступки, неискренность, слабость и желание не показаться смешным. То есть поступки, диктуемые эгоизмом и самолюбием. Если бы не моя дурацкая попытка использовать чужую беду, чтобы как-то уладить личные проблемы, жизнь Марины не подвергалась бы опасности, а сам я сейчас не шел бы как теленок на бойню. Если с Мариной что-нибудь случится, мне не будет никаких оправданий. Кто бы он ни был, этот мерзавец, я уничтожу его, если случится самое страшное. Я сам подохну на нем, но не выпущу.

Преисполнившись мрачной решимости, я пошел быстрее и, подходя к дому, поднял глаза на балкон Марининой квартиры. Мне показалось, что я вижу силуэт человека, наблюдающего за дорогой. Вот и отлично, подумал я, пусть видит, что я иду совершенно один.