Михаил Серегин - Размороженная зона

– Здравствуй, Горец! – ответил Колыма. – Долетел нормально, спасибо.

– Вай, я смотрю, ты меня помнишь даже! – сверкнул белоснежными зубами грузин.

– Как не помнить, двое суток вместе сидели, – Колыма знал, что сразу, едва встретившись, говорить о деле здесь считается невежливым, и поэтому не спешил. – Помнишь краснопресненскую пересылку?

– Как же, как же, – закивал грузин. – Слушай, Коля, тебе деньги нужны?

– Нет, – отрицательно помотал головой Колыма. – У меня все есть, ни с гостиницей, ни с чем другим проблем не будет.

– Вах, дорогой, какая гостиница?! – искренне возмутился Горец. – Никакой гостиницы. Ты гость и жить будешь дома, как полагается!

– Ну, спасибо, – кивнул Колыма.

Горец ему понравился. У него и от их давней встречи осталось хорошее впечатление – правильный блатной, перед администрацией спину не гнул, не беспредельничал, да и репутация у него была незапятнана, но в роли гостеприимного хозяина грузин был еще лучше.

– Тогда давай поедем? – предложил Колыма.

– Поедем, – кивнул Горец. Но лицо у него при этом стало печальным.

– Что такое? – спросил Колыма. – Проблемы какие?

– Это уже и не проблемы. Это по-другому называется, – вздохнул грузин. – У меня ведь для тебя плохие новости, брат.

– Что случилось?

– Убили Свана вчера…

Колыма застыл, как громом пораженный. Несколько секунд он просто никак не мог до конца осмыслить услышанное, но когда смог…

Он мгновенно понял, что таких случайностей не бывает. Это наверняка связано с его делом, не зря ему, значит, слежка мерещилась. Или все-таки зря? Может, здесь все развивалось независимо от него? Если загадочный «груз», который он должен забрать, хранился здесь, у Свана, то про него вполне мог знать кто-то из местных. Ладно, что толку гадать!

– Кто убил, известно? – спросил блатной.

– Нет, – покачал головой Горец. – Мы тут ментов на уши поставили, да и сами сложа руки не сидим, но пока бесполезно.

– Расскажи, как все было.

– Сейчас, только давай в машину сядем.

Оба сели в «мерс», Горец включил мотор, но с места трогать пока не стал. Колыма кивнул – не иначе дистанционных микрофонов грузин опасается, вот и врубил движок, чтобы вибрации все смазывали. Разумно, он и сам так всегда поступает, даже когда не боится подслушки, просто по привычке.

– Короче, так дело было. Он зачем-то заехал ночью в Мэрвэ Полхщи…

– Куда? – переспросил Колыма.

– Мэрвэ Полхщи. Это у нас район на окраине так называется. Не знаю, что Свану там понадобилось, и никто не знает. Но там есть такое место, где к улице, по которой он ехал, идет крутой спуск. А наверху этого спуска – автозаправка. Вот от этой заправки вниз, под горку, покатила цистерна с горючим и прямо в его тачку вмазалась. Внешне похоже на несчастный случай, но никто из наших в это, конечно, не верит. Сейчас ищем хозяев цистерны, но я думаю, они ни при чем. Скорее всего, просто оставили свое имущество на ночь постоять, а кто-то им и воспользовался. Хозяин заправки сказал, что вечером там никакая цистерна не стояла, значит, уже ночью пригнали.

– Ясно, – кивнул Колыма.

– Я думал, может, ты что расскажешь, – сказал грузин с выжидательной ноткой в голосе. – Ты же к Свану ехал, может, его смерть с твоим делом связана. Что у тебя за дело к нему было, скажешь?

Колыма молча вытащил из кармана маляву Бати и протянул ее Горцу. Тот внимательно прочитал и поднял на Колыму глаза, явно собираясь задать какой-то вопрос.

– Теперь ты знаешь столько же, сколько я, – опередил его Колыма. – Я должен был забрать «груз». Какой – не знаю, сам видишь, Батя пишет, что Сван в курсе. Может, ты мне скажешь, что я забрать должен? Ты же теперь за Свана?

– Нет, это не ко мне, – отрицательно покачал головой Горец. В голосе его Колыме послышалась затаенная досада. – У Свана правопреемники остались, – слово «правопреемники» Горец произнес так, словно лично он очень сомневался в том, что они этого достойны, но не мог спорить с решением пахана.

– А кто? – поинтересовался Колыма.

– Скоро узнаешь, – коротко ответил Горец. – Сван, кстати, и завещание написал.

– И что?

– Сейчас приедем, посмотришь. Даже я пока ничего не знаю. Ладно, поехали, что ли…

Горец нажал на газ, и «Мерседес» тронулся с места.

В трубке телефона послышались короткие гудки. Подполковник Васильев озадаченно нахмурился. Его собеседник только что оборвал связь. Васильев встряхнул головой, потянулся было к аппарату, чтобы набрать номер того, с кем только что говорил, но его рука остановилась на полдороге. Если Еременцев, дорогой московский гость, пребывающий сейчас в Тбилиси, не рассказал никаких подробностей, то, скорее всего, это означает, что подробностей он пока и сам не знает, а следовательно, и теребить его незачем. Пусть лучше напрягает свои столичные связи, выясняет, что там и как.

Васильев положил трубку на аппарат и еще раз попытался осознать только что услышанную новость: Свана убили. В голове у «хозяина» словно строчка из песни на заевшем проигрывателе вертелись последние сказанные Николаем Петровичем слова: «Ситуация выходит из-под контроля! Видимо, "грузом" интересуется еще кто-то, кроме нас с тобой и Бати. Те, кто Свана убил!»

Васильев невесело усмехнулся. Да, что и говорить, сильный вывод. Чтобы это понять, не нужно быть гением, и так ясно, что не может такое оказаться случайностью – не успели они заинтересоваться «грузом», не успел смотрящий по Магадану послать за ним своего человека, как того, кто этот «груз» хранил, убивают.

Ясно, что «грузом» интересуется кто-то еще, ясно, что это те же люди, которые убили Свана, весь вопрос в том, кто они? Васильев снова поднял трубку телефона, накрутил короткий внутренний номер и резко сказал дежурному:

– Меня ни для кого нет. Если возникнут какие проблемы, решайте без моего участия. Понятно?

– Так точно… – договорить дежурный прапор не успел, Васильев положил трубку. Ему было необходимо как следует поразмыслить, а он терпеть не мог, когда в такие моменты кто-то отвлекал. Он потом долго не мог снова сосредоточиться на том, о чем следовало подумать. Все дежурные прапоры давно знали об этой причуде и нисколько подобным приказам не удивлялись.

Васильев взял карандаш и принялся выводить на лежащем перед ним на столе листке чистой бумаги замысловатые узоры. Делал он это совершенно автоматически всегда, когда о чем-то глубоко задумывался. Сейчас же предмет для раздумий был очень непростой. Об обстоятельствах гибели Свана Еременцев не сообщил ему практически ничего – только то, что грузина вроде бы взорвали в его собственной машине.

«Кто же это мог быть? – думал Васильев. – Может, Батя каким-то чудом успел… Нет, не может такого быть. Уж кому-кому, а смотрящему это убийство невыгодно в первую очередь. Ему бы Сван "груз" отдал добровольно, они были старые кореша, а вот что будет теперь – бабушка надвое сказала. Может быть, наследники старого грузина окажутся не такими сговорчивыми и бескорыстными. Да и не успел бы никак Батя. Когда грузина убили, его посланник еще только-только из Магадана вылетал. Правда, если он послал маляву еще кому-то из своих…»