Михаил Серегин - Пастырь из спецназа

– Отец Михаил, – дернула за рукав москвича Ольга. – Уже можно прибираться?

– Подожди, Олюшка, – вмешался отец Василий. – Не тебе в твоем положении здесь работать.

– А кому? – резонно возразила попадья. – Если кого-нибудь звать, назавтра весь Усть-Кудеяр узнает!

Священник задумался. Ольга была права: не стоило разглашать этот щекотливый факт, а пригласи они кого-нибудь из посторонних, и в тот же день слухи пойдут по всему городу – это уж как пить дать. Отец Василий глянул на часы: он уже опаздывал к продолжению праздничной службы.

– Я помогу, – кивнул москвич. – Уберем, и даже следов не останется. Идите на службу…

Отец Василий благодарно глянул на гостя и с облегчением кивнул.

Только поздним вечером смертельно уставший от свалившихся на него испытаний священник смог нормально пообщаться с московским специалистом. Отец Михаил оказался умным, подкованным в своем деле мужиком, и, если бы не эта трагедия, отец Василий получил бы искреннее удовольствие от неторопливой, ненапряженной беседы с ним.

Где-то в середине беседы у священника промелькнула мысль, что вся эта чертовщина – только прикрытие и что, возможно, истинной целью преступника было убить его, прямо в храме, чтобы исполнить какой-нибудь сатанинский обряд, и только неведомая случайность, только божий промысел отвел руку мерзавца! И он, запинаясь от волнения, рассказал о своих скорбных мыслях гостю. В конце концов, порезали его в прошлый раз по-настоящему!

Но москвич, даже выслушав рассказ усть-кудеярского священника о нападении в нижнем храме, никаких аналогий с тем, что произошло сегодня, не усмотрел. Отец Михаил явно не думал, что отца Василия хотели, предположим, принести в жертву какому-нибудь свирепому божеству… Хотя сам же признавал, что прецеденты человеческих жертвоприношений в России уже есть и число их, несмотря на старания церкви и властей, постоянно растет.

– Главная опасность сатанистов, – попивая компотик, объяснял отец Михаил, – они сами. Никаких реальных проявлений нечистой силы я, признаться, за восемь лет работы не встречал. Жестокость – да, насилия – хоть отбавляй, но ни серой, ни селитрой, хоть в прямом смысле, хоть в переносном, нигде не воняло…

– Ой, слава тебе, господи! – всплескивала руками внимательно прислушивающаяся к беседе мужчин попадья.

– Хранит бог Россию! – с чувством вторил ей отец Василий.

– Я тоже так думаю, – кивнул москвич. – Было, правда, что вызывали нас на место посадки НЛО – прямо на монастырские поля, стервец, сел, здесь недалеко, в Перми… пару десятков раз приходилось заново освящать оскверненные объекты, но это все, как вы сами понимаете, обычное наше служение, можно сказать, работа…

– А что все-таки у нас произошло? – снова поворачивал разговор в интересующее его русло отец Василий.

– Если расшифровать буквальное значение символов, то это защита от духов небесных сфер и призвание духов земли. Вот, в общем-то, и все… И мне совершенно неясно, почему этот обряд проведен в храме и был ли он проведен вообще.

– Как это был ли он проведен? – изумился отец Василий. – Вы же сами знаки видели!

– Не только видел, – напомнил отец Михаил. – Я их смывал… Но, понимаете, знаки можно и просто так нарисовать. По крайней мере, какой-либо причины призывать духов земли в нижний храм я не усматриваю… Смысл? Что там с ними делать?

Они проговорили до самого утра. Отец Михаил детально рассказал усть-кудеярскому священнику и о страшных, кровавых обрядах, все чаще происходящих в крупных городах, и о проблемах с католиками в западной части славянского мира, и то немногое, что знал о «Детях Духа»…

Эта странная секта не считала Иисуса господом, признавая за ним лишь статус апостола божия, и охотно сама производила своих духовных руководителей в апостолы, как бы приравнивая их этим актом ко Христу.

– Ну и как с ними бороться? – спросил отец Василий.

– Только словом божиим, – покачал головой москвич. – Только словом… Других методов у православной церкви не было, нет, да и не будет, пожалуй.

Отец Василий отвез москвича на автовокзал в половине шестого утра, а сам принялся готовиться к новому дню, когда по местному радио сообщили о футбольном матче, организованном «Детьми Духа» на льду Волги в честь рождения апостола божия Иисуса Христа. На матч, который должен состояться в одиннадцать часов дня, приглашались все желающие. И это был верх наглости… «Господи! Чем только этот Медведев думает?! Задницей, что ли? – неприязненно ругнул главу районной администрации отец Василий. – Разве можно им такую рекламу делать?!»

Сектанты действительно разворачивались по-американски: с размахом и максимальной зрелищностью. С футболом они тоже не ошиблись – усть-кудеярцы это дело всегда любили и наверняка не пропустят матч, а значит, снова будет реклама, снова будут охмуренные заморскими миссионерами души. Отец Василий вспомнил, сколь до обидного немного пожертвований получил храм в это Рождество, и пригорюнился: такими темпами он свой дом и за десять лет не достроит. Нет, с этим надо было как-то кончать!

Он с трудом довел утреннюю службу до завершения и, еще раз отметив, как мало теперь в храме прихожан, посадил диакона Алексия в машину и рванул на Волгу.

Как и ожидалось, поле расчистили прямо напротив новой пристани. Обрадовавшись такой бесподобной возможности заработать, владельцы двух прибрежных магазинчиков и одной кафешки арендовали где-то пластиковые столы и стулья и оккупировали всю гладкую дощатую поверхность причала. Всюду дымили мангалы, а мужики беспрестанно разгружали постоянно курсирующие между складами и пристанью «газельки» с пивом.

Народу и впрямь было много. Привыкшие за время новогодних каникул к безделью и незамысловатым развлечениям пацаны, безработные мужики, праздная молодежь обоего пола – все пространство между пристанью и подчищенным от свежевыпавшего снега полем было заполнено людьми.

Отец Василий протолкался сквозь толпу и увидел то, что и ожидал. Костолицый давал последние напутствия обеим своим командам. «Умен мужик, – цокнул языком священник. – Теперь, кто бы из них ни выиграл, главный приз – человеческие души – достанется ему!»

Вышел на поле судья в коротких желтых портках, быстро рассредоточились по полю игроки, и народ принялся лениво потягивать пиво, обсуждая вышедших на поле.

– Смотри-ка, и Колян с ними! – услышал священник.

– Да ну! Где?!

– Возле ворот, видишь? Да куда ты смотришь?! Правее!

Отец Василий стоял и понимал, что ошибся. Когда он ехал сюда, внутри у него была твердая уверенность, что он обязательно что-нибудь придумает. Но вот он здесь, а ни одной светлой мысли так и не пришло. А костолицый тем временем все набирает и набирает очки.