Владимир Угрюмов - Боец. Частный детектив по-русски

— Ваши компаньоны в Ростове?!

— Общество с ограниченной ответственностью «Милер».

— Насколько я понимаю, там также задействованы люди из военных? — интересуюсь я, хотя знаю заранее ответ.

— Да… Иначе нам не использовать армейские аэродромы… А это самое основное звено в движении груза…

— На польской территории также работают армейские?

Воронов кивает.

— Чем их армия отличается от нашей? — бубнит он, почти оправдываясь.

— Кто покупатели?

Воронов усмехается:

— Да все… все, кто может платить… Азеры, грузины, абхазы, чеченцы…

Воронов говорит о своих покупателях с легким пренебрежением. Он, кажется, почувствовал, что все страшное уже позади. Гнида! Его руками убиты уже тысячи наших парней и сколько будет еще…

Закуриваю и смотрю на девушку. Она вопросительно поднимает брови.

— Ты езжай… Мы здесь управимся, — говорю ей. — Машину возьми возле дома, она стоит слева от выхода возле забора.

Отдаю ей ключи от «опеля». Марина, кивнув мне, уходит.

— С этим моментом мы выяснили… — возвращаюсь к нашим баранам. — Теперь поговорим о наркотиках…

Воронов тут же молча разводит руки, дав мне понять, что этой темой не владеет.

— Поясни! — требую у него.

— Вы не дадите мне сигарету? — спрашивает он, вытирая со лба испарину носовым платком.

Протягиваю ему пачку и даю прикурить.

— Я не занимаюсь напрямую этим бизнесом, — говорит он, выпустив дым. — У меня есть доля в том деле, но не более того…

— Кто ведет наркоту?

— Шелепень. Он также не влезает в мои дела и имеет долю от меня.

Понятно. Тот его компаньон и нужен мне в следующую очередь.

— Пусть так, господин Воронов, — соглашаюсь с ним. — Теперь нам остался небольшой тест, чтобы я мог быть уверенным, что все здесь вами сказанное и есть та самая правда…

Толстяк напрягается, забыв о сигарете.

— Что вы хотите сделать? — тихо спрашивает он.

— Пустяк. Легкий укольчик, и все будет в порядке… — заверяю его.

На лбу Воронова вновь выступает пот.

Я беру необходимое, оставленное мне Мариной, со столика, и в скором времени Воронов повторяет все ответы на уже заданные вопросы, только под действием спецпрепарата, не дающего ему солгать.

Убеждаюсь, что толстяк мне не соврал и рассказал все точно так же, как и под скополамином.

Нащелкнув глушитель, дырявлю толстяку его потный лоб. Хватит ему заниматься дерьмом, нужно подумать и о душе…

Мне еще необходимо «зачистить» охранников, видевших Марину.

Спускаюсь вниз на цокольный этаж в комнату охраны и вижу, что вся толпа секьюрити с лишними дырками в головах уже давно остывает.

Пожав плечами, убираю не нужное теперь оружие в кобуру. Марина, оказывается, еще та девочка… Привыкла дама сама за собой подчищать следы. Хмыкнув, иду в гараж и забираю машину толстяка. Кто сказал, что я собрался домой пешком? Совершенная глупость.

Дополнительные вопросы, которые я задал Воронову, дали мне информацию о прибытии нового груза и сколько на данный момент находится оружия в той части. Думаю, было бы неплохо перехватить сам груз да заодно людей Воронова.

Уже по пути от дома толстяка меня посетила отличная идея, и я решаю тут же воплотить ее в жизнь.

Возможно, для кого-то этот вариант был бы слишком дерзким предприятием, но так уж меня воспитывали…

Подъезжаю к дому приятеля Воронова и сигналю у ворот. Надеюсь, машину Михаила Константиновича здесь знают. Так оно и есть. Ворота открываются, и охранник сбоку дает мне отмашку рукой, чтобы я проезжал и не задерживал. Разумеется, никого задерживать я не собираюсь, и выясняется, что стрелять тоже не нужно.

Проехав по длинной подъездной дороге, загоняю автомобиль в предупредительно открытые ворота гаража под самим домом.

Внутри меня встречают двое рослых охранников. Выбираюсь из машины и приветливо им киваю.

— Константиныч прислал… Где шеф? — интересуюсь у них.

Один из парней кивает на дверь.

— Пойдем… — коротко бросает он.

Следую за ним. Второй охранник остается внизу. Поднимаемся на первый этаж, и меня проводят в кабинет к Шелепню.

Если бы не разные лица, то об этих двух толстяках, Воронове и Шелепне, можно было бы сказать, что они, как родные братья, похожи друг на друга.

Шелепня, насколько я знаю, зовут Геннадием Игоревичем. Он сидит за своим кабинетным столом и разбирается в бумагах. Вернее, разбирался до моего приезда. Сейчас он вопросительно глядит на меня.

— Михаил Константинович срочно вылетел в Россию. Груз пришел немного раньше… — говорю ему от дверей.

Шелепень кивает и жестом отпускает охранника. Тот уходит, плотно прикрыв за собой двери.

— Что он просил передать? — интересуется Геннадий Игоревич.

Прохожу к его столу и, обойдя сбоку, осматриваю кабинет на предмет скрытых камер.

— Здесь никто не слушает и не смотрит… — понимает мой взгляд толстяк, поясняя самодовольно: — Говорите спокойно…

Что ж, спасибо за информацию. Подойдя почти вплотную к нему, наклоняюсь вроде как бы сказать и одним рывком оттягиваю его вместе с креслом от стола. Мало ли есть какие-нибудь кнопочки вызова охраны…

— Да вы что?! — пытается возмутиться толстяк, но, увидев срез глушителя на пистолете, тут же затыкается.

— Не вы меня будете слушать, Геннадий Игоревич, а я послушаю вас, — поясняю ему. — Сидите спокойно и не дергайтесь. Лишние движения, они не всегда помогают здоровью… — советую ему.

Будем надеяться, что мой совет он рассмотрит как и полагается в такой ситуации.

Шелепень, вижу, все понимает правильно. Сидит потеет, но на помощь уже не надеется. Тоже верно.

— Вы кто? — тихо спрашивает он вдруг резко севшим голосом.

— Этот вопрос мне задают очень многие, — говорю, устраиваясь в кресле, предварительно выложив на стол диктофон.

С моего места отлично контролируется весь кабинет, а также окна. Правда, окна наглухо зашторены.

— У меня к вам, Геннадий Игоревич, убедительная просьба, — говорю ему с нужной интонацией. — Вы должны все рассказать добровольно, честно, правдиво… В общем, как это сделал недавно ваш друг… Вы меня понимаете?

Шелепень быстро кивает:

— Да. А… что с Вороновым?

— Интересный вопрос… — хмыкаю я, как бы раздумывая. — С ним вроде бы ничего… В общем, он, может быть, все расскажет вам сам, когда вы с ним встретитесь… Впрочем, я не знаю… Возможно, он и поскромничает, все зависит от того, попадете ли вы оба там в одну команду…

— Вы из безопасности? — с надеждой интересуется толстяк. — Сколько мне грозит? спрашивает он, увидев мой кивок.

Ну не говорить же ему, что он вполне обойдется и одной пулей…

— При чистосердечном признании и явке с повинной, а также если вы добровольно решите сотрудничать с органами… Возможно, дело и не дойдет до суда…