Михаил Серегин - Бандитский спецназ

Аксененко дальше не слушал. Мысли хороводом закружились в его голове, налезая одна на другую. Дмитрий знал, что Верстов – это фамилия Лимона. Его убили. Причем сразу же после встречи Дурнова с Роговским. А это говорило о многом!

Ах, как сейчас Аксененко жалел о том, что пришлось слишком далеко поставить машину от того места, где полковник встречался с бандитским авторитетом.

Аксененко отошел в сторону от толпы и, потирая взмокший лоб, попытался понять, что ему лично дает это убийство. С одной стороны, смерть Лимона полностью разрушила его планы. Теперь, чтобы набрать компромат на Дурнова, придется выдумывать еще что-нибудь.

Аксененко ничуть не сомневался, что смерть бывшего союзника начальника УВД стала результатом переговоров Дурнова с Роговским. Это означало, что новый альянс с места в галоп взялся за устранение своих бывших партнеров. То есть если убит Лимон, то скоро будет мертв и Дыбин.

Аксененко метнулся к своей машине. Информации о Дыбине у него было меньше, чем о Лимоне. И все же Дмитрий знал, где можно найти этого кандидата в смертники. Сейчас главное – не опоздать!

И все же Дмитрий не побежал к машине, а остановился на полдороге. Если его версия верна, то Дыбина вряд ли станут устранять раньше сегодняшнего вечера. Чтобы милиция связала между собой эти два убийства как разборки между преступными группировками, требовалось время. То самое, которое должно понадобиться братве Лимона, чтобы выяснить, кто именно убил их босса, а затем отомстить.

Дмитрий также придумал, как можно выжать максимум пользы из смерти Лимона. Нужно было просто найти убийцу и получить в руки доказательства его связи с полковником Дурновым или Роговским. Насколько Дмитрий знал из множества прочитанных детективов, расследование любого уголовного дела возглавляет не мент, а следователь прокуратуры. Из тех же источников ему было известно, что отношения между ментами и подчиненными прокурора были всегда натянутыми. А это говорило о том, что следак на убийстве Лимона вряд ли будет человеком Дурнова. Значит, и искать преступника он будет не по указке полковника.

Аксененко решил непременно узнать, кто именно возглавляет следственную бригаду по делу об убийстве Лимона. К сожалению, у Дмитрия в прокуратуре не было ни одного осведомителя, но Аксененко не сомневался в том, что любого можно купить. Главное – предложить нужную сумму.

Дмитрий вернулся и, протиснувшись в первые ряды зевак, принялся ждать окончания работы милиционеров. Он задирал голову и переговаривался с соседями покойного, незаметно пробираясь поближе к одному из милиционеров.

Аксененко ждал довольно долго. В подъезд никого не впускали и никого не выпускали. Лишь изредка члены следственной группы в штатском сновали по лестнице. Аксененко уже начинал терять терпение. Наконец санитары «Скорой помощи» вынесли на улицу труп Лимона, накрытый белой простыней. Машина «Скорой помощи» отъехала от подъезда, а вскоре на улицу вышло несколько человек. Они вполголоса переговаривались, причем один из мужчин при этом оживленно жестикулировал.

– Ишь ты, грозный какой, – восхищенно выдохнул Аксененко и подергал милиционера за рукав.

Тот удивленно обернулся.

– Во-он тот, – проговорил Дмитрий, кивнув головой в сторону мужчины, размахивающего руками. – Начальник, наверное, большой?

– Огромный, – усмехнулся сержант. – Патологоанатом. Вот будешь трупом, он над тобой и покомандует.

Стоявший рядом совсем молодой милиционер рассмеялся. Аксененко потупил глаза, сделав вид, что смущен шуткой сержанта, а затем заметил:

– Обманываете вы. Кто же тогда начальник, если не он?!

– Нам обманывать не положено, – улыбнулся второй милиционер. – Это действительно патологоанатом. А командует тут вон тот, маленький и лысый, следователь прокуратуры Мелешко…

– А ты, вообще, кто такой? – грозно стрельнув глазами в сторону своего младшего товарища, подозрительно спросил сержант у Аксененко.

– А я че? Я ниче, – залепетал Дмитрий. – Я сосед убитого. Во-он в том подъезде живу. Сидоров моя фамилия. – Отступив от сержанта на шаг, Аксененко слился с поредевшей кучкой зевак.

Первым делом Щукин зашел в ближайший общественный туалет. Он снял с себя отутюженную одежду и, безжалостно комкая, побросал в полиэтиленовый пакет. Затем достал из сумки кроссовки, линялые джинсы и клетчатую рубашку. Переодевшись, он уложил пакет с деловым костюмом в опустевшую сумку. Выйдя из кабинки, Николай придирчиво осмотрел себя в зеркале и остался доволен внешним видом – этакий Клинт Иствуд в самом расцвете сил! Улыбнувшись своему отражению в зеркале самой ослепительной улыбкой, Щукин чуть взлохматил волосы и отправился дальше, на Старый Арбат.

Николай полдня прогулял по Арбату. Он вел себя, как настоящий турист, ничем не выделяясь из толпы. То останавливался послушать музыкантов, то приценивался к матрешкам, расписанным физиономиями различных президентов, а то просто сидел в летних кафе, попивая пиво. Но больше всего внимания Николай уделял художникам. Он рассматривал картины, вел споры по поводу художественных стилей, а иногда изображал из себя полного профана и пытался получить разъяснения по поводу той или иной техники письма.

Щукин искал. Искал человека, который смог бы ему помочь. Пока он не знал, как выглядит этот человек, во что одевается и где может находиться. Он не знал о нем ничего. Кроме того, что он должен владеть нужной ему информацией.

Примерно около половины двенадцатого из подворотни появилась группа мужчин и женщин. Возраст у всех был совершенно разный, но объединяло их всех одно – они принадлежали к некогда многочисленному, а сейчас почти вымершему племени хиппи. По крайней мере, выглядели именно так: сальные длинные волосы, тряпочки через лоб, мешковатые одежды и линялые джинсы.

Они принесли с собой много картин. Небрежно расставив их около стены дома, хиппи расселись рядом и закурили. Щукин подождал несколько минут, дав возможность художникам окончательно устроиться около стены, а затем, купив пару бутылок пива, подошел к ним.

Остановившись, Николай несколько секунд делал вид, что рассматривает холсты. А затем, присев на корточки напротив художников, почти не обращавших на него внимания, сделал из своей бутылки большой глоток пива.

– Туфта, – задумчиво констатировал он.

– А это на ценителя, елы-палы, – хмыкнула совсем юная представительница хиппи-сапиенс.

– Не, в натуре, туфта, – в тон ей ответил Николай и протянул девчонке бутылку пива. – Держи!

Она, тряхнув головой, ловко открыла ее тонким колечком, сделанным, судя по всему, из нержавейки. Остальные сглотнули слюну. Девчонка сделала несколько глотков, опорожнив бутылку почти наполовину, а затем облегченно вздохнула. Щукин хмыкнул.