Михаил Серегин - Бандитский спецназ

– В общем так, чмо, – усмехаясь проговорил бандит. – Скажешь своему дерьмовому шефу, что мое требование остается в силе. Он оставит в покое те пять фирм, о которых мы с ним говорили, а затем получит назад своих дешевых ублюдков. Оружие, правда, мы возьмем себе в качестве трофея.

Затем те, кто держал Витька, отпустили его, и Лимон одним ударом вновь опрокинул бригадира Дыбина на землю. Купон попытался подняться. Но все, на что его хватило, – это опереться на локоть и перевалиться на бок. Прямо перед собой Витек увидел удалявшегося к «БМВ» Лимона в сопровождении двух ментов, а чуть поодаль – изуродованные джипы.

– Ну ладно, сука, мы еще поквитаемся! – прохрипел Купон и вновь отключился…

Пассажирский поезд Саратов – Москва несколько раз вздрогнул, дернулся вперед и окончательно успокоился около одного из перронов Павелецкого вокзала. Проводники, дождавшись полной остановки состава, чинно выбрались на перрон, освобождая пассажирам дорогу.

Большинство приезжих уже бывали в столице наездами. В основном в дефицитно-горбачевские и дешево-брежневские времена. Москву они худо-бедно знали, поэтому не глазели по сторонам, пытаясь понять, куда теперь идти и что делать в столице.

Но были в поезде и пассажиры иного рода. Растерянно-испуганные, восторженно-оторопевшие, архаично одетые люди – ПРОВИНЦИАЛЫ! Они тащили огромные баулы деревенских гостинцев своим московским родственникам. И, выйдя из поезда самыми первыми, тут же застывали на перроне, растерянно оглядываясь.

Именно к одной такой группе окающе-горланящих на весь вокзал теток и направился высокий голубоглазый блондин, лет тридцати пяти на вид. На нем был строгий двубортный костюм, явно шитый на заказ. Безукоризненно белую рубашку стягивал на шее черно-серебристый галстук, заколотый дорогой булавкой. Мужчина не обременял себя багажом. Он держал лишь черный кейс, да небольшая кожаная сумка болталась через плечо.

Почти сразу внимание мужчины привлекли три оживленно спорящих женщины.

Хотя, если говорить точнее, заинтересовали нашего героя не они, а парнишка с пачкой газет, крутившийся возле провинциалок. Мужчина несколько секунд наблюдал за пацаном, а затем твердым шагом направился к провинциалкам.

Он шел по перрону, насвистывая себе под нос мотивчик какой-то популярной песни. Весь его вид выражал беззаботность. Блондин даже ни разу не посмотрел на трех галдящих женщин. Но перед тем как пройти мимо них, он вдруг резко изменил направление и столкнулся с мальчишкой-газетчиком. Тот от столкновения потерял равновесие и выпустил из рук пачку газет. А вместе с ней на платформу перрона выпал потертый кошелек из кожзаменителя.

– Смотри, раззява, куда прешь! – завопил мальчишка и быстро нагнулся, торопясь собрать газеты. Голубоглазый опустился рядом с ним на корточки.

– Слушай внимательно, сопля зеленая, – прошипел он, глядя прямо в лицо пацану. – Сейчас ты этот лопатник вернешь его хозяйке. Причем сделаешь это так же ловко, как и украл. Затем быстро сматываешься отсюда. И если я тебя еще хоть раз в жизни увижу на Павелецком, то отправлю в ментовку.

– Что это такое вы говорите, – оторопело проговорил мальчишка, нервно высматривая пути к отступлению.

Бесполезно! Голубоглазый мужчина одним молниеносным движением поймал его за запястье левой руки.

– Если ты тормоз и хреново понимаешь, о чем тебе говорят старшие, то я сейчас все объясню по-другому, – криво усмехнулся блондин. – Ты сейчас же вернешь кошелек, или я попрошу его хозяйку подойти сюда к нам. Считаю до трех. Раз…

Мальчишка ракетой взметнулся с перрона. В одно мгновение он оказался рядом с провинциалкой и ловким движением отправил кошелек внутрь порезанного полиэтиленового пакета. А затем, не останавливаясь, помчался дальше по платформе, спеша затеряться в толпе. И все же паренек остановился, когда почувствовал себя в относительной безопасности.

– Ко-озел! Мент поганый, – завопил он на весь перрон. – Встретимся мы еще с тобой на узенькой дорожке!

Голубоглазый громко расхохотался, обратив этим на себя внимание целой толпы народа. Впрочем, многие тут же, увидев его холодный взгляд, отворачивались и спешили отойти подальше от этого странного человека. Многие! Но не та провинциалка, у которой минутой раньше «газетчик» пытался украсть кошелек.

– Ой, а чегой-то он газеты-то побросал? – Женщина удивленно посмотрела на голубоглазого. – Так это никак вы его обидели?!

– А вот это вас, дамочка, не касается, – с добродушной улыбкой, но абсолютно ледяным тоном проговорил мужчина. – Вы бы лучше за своими вещами следили, чем по сторонам пялиться.

Еще где-то в районе Ртищева он пообещал сам себе, что если поезд не опоздает в Москву больше чем на полчаса, то поможет первому же встречному, нуждающемуся в его вмешательстве.

Голубоглазый, конечно, сомневался, что в кошельке у провинциалки были все ее сбережения. Обычно такие тетки пришивают кармашки к трусам! Но это никакого значения не имело. Парень свое обещание сдержал и помог той, кого пытались ограбить.

Дальше по перрону голубоглазый шел, почти не глядя по сторонам. Толпы суетящихся людей, прибывающих в Москву и отъезжающих во все концы страны, редкие попрошайки, которых в последние годы стало намного меньше в столице, не могли привлечь его внимания. Именно поэтому он и не обратил внимания на лысоватого невысокого мужчину, напряженно рассматривающего его.

– Колька? Щукин? – наконец воскликнул мужчина и бросился к голубоглазому. Тот удивленно посмотрел на подходившего к нему человека. – Ты что, не узнаешь меня? Это же я, Витька Мелешко!..

Голубоглазый, будто что-то вспоминая, мгновение смотрел на подошедшего, а затем широко улыбнулся и, пожав протянутую руку, полуобнял его. Оба засмеялись.

– Вот так встреча! – продолжал улыбаться лысоватый. – По этому поводу не грех и выпить. Ты какими судьбами в Москве?

– Сам-то ты что в столице делаешь? – не ответил на вопрос Щукин. – Багажа нет. Получается, живешь здесь?

– Конечно. – Мелешко пожал плечами. – Я после юридического здесь и остался. Сейчас следователем в прокуратуре Юго-Восточного округа работаю, а живу недалеко отсюда, на Бахрушина. Вот с электрички домой возвращался, а тут смотрю, вроде ты идешь. Сначала подумал, что обознался, а потом думаю, нет! Второго такого просто быть не может. Ты ведь совсем после школы не изменился. Возмужал только.

– А тебя годы не украсили, – рассмеялся Щукин. – Хотя, если на голове волос добавить, почти как новенький будешь. Ну рассказывай, как жизнь в столице?

– Да какая тут жизнь? – хмыкнул Виктор. – Цены кусаются, а зарплату в кармане не найдешь…