Михаил Серегин - Бандитский спецназ

– Привет, – поздоровался Николай, подходя к громиле. Щукин кивнул головой в сторону голубых ламп. – У вас тут тренажерный зал или клуб педиков?

– Не понял?! – густым басом завопил качок и начал медленно подниматься со стула, видимо, желая продемонстрировать наглецу весь свой огромный рост.

Даже не дав громиле встать, Николай нанес ему два молниеносных удара в грудную клетку. Огромный мужик отлетел к стене, словно плюшевый мишка. Не дав ему опомниться, Щукин подскочил и дважды нанес удары обеими руками по ушам. Башка громилы дернулась, а сам он медленно сполз на пол вдоль стены.

– Спокойной ночи, крошка, – пожелал ему Николай и распахнул дверь в тренажерный зал.

Народу там собралось немало, и Щукин не сразу увидел Лысого. Николая сбил с толку забинтованный череп бригадира Роговского. Не обращая внимания на удивленные взгляды, направленные в его сторону, Щукин прошел к тренажеру, около которого стоял Лысый. Тренироваться он, видимо, не решался, боясь повредить швы. Николай подошел к нему сзади и аккуратно похлопал по плечу. Лысый с улыбкой обернулся и тут же отскочил назад с такой прытью, будто увидал гремучую змею.

– Вот, блин, мудак, в натуре, – с презрением в голосе проговорил бригадир. – Ты что, решил, если придешь сам, то я тебя на запчасти не разберу?

– Ты убил Ларису? – не обращая внимания на слова Лысого, спросил Николай, краем глаза видя, как братва охватывает их обоих кольцом.

– Ну я шлепнул твою поганую сучку, – заржал забинтованный гоблин, чувствуя себя в полной безопасности. – И знаешь, с каким удовольствием это сделал? Словами не передать! Я всадил ей пулю в брюхо и смотрел, как она корчится от боли. Знаешь, а ведь я тогда на ее месте представлял тебя, вонючий недоносок. Ну и что ты мне теперь сделаешь?

– Ничего, – пожал плечами Щукин под дикий гогот толпы. – Только знаешь, для тебя было бы лучше, если бы ты убил ее безболезненно.

Не вынимая рук из карманов, Николай дважды выстрелил Лысому в живот. Пули прошли навылет. Бандит завизжал и, свалившись на пол, стал корчиться, заливая паркетный пол кровью. А Николай, выхватив из продырявленных карманов куртки пистолеты, обернулся вокруг своей оси и четыре раза пальнул в потолок.

– На пол все, твари! – заорал он. Братва Лысого посыпалась следом за своим бригадиром на паркет, словно кегли в боулинге. Щукин обвел их взглядом и повернулся к Лысому, корчившемуся на полу.

– Сейчас ты еще жив и слышишь меня, чмо, но тебя уже не спасти, – ледяным голосом проговорил Николай. – Я не буду тебя добивать – ты сдохнешь прямо здесь с мыслью о том, что тебя пристрелили из-за какой-то «поганой сучки».

Резко развернувшись, Щукин пошел к выходу. Он дошел до двери, ни разу не обернувшись. Потому что знал: эти трусы не поднимут головы до тех пор, пока он не выйдет из зала. В дверях его встретил очухавшийся громила-охранник. Щукин, не замедляя хода, впечатал ему в переносицу рукоятку пистолета. Гигант рухнул, а Николай, перешагнув через него, вышел в коридор…

Вскоре новенькая машина Щукина затормозила на обочине одной из проселочных дорог в Кузьминском лесопарке, метрах в трехстах позади особняка Дыбина. Николай вышел из машины и, нагнувшись в салон, достал оттуда сумку, в которой лежало все необходимое. Еще раз проверив, все ли на месте, Щукин уверенным шагом направился к особняку. Подойдя к бетонному забору, Николай перелез через него при помощи «кошки».

Первый доберман учуял Щукина издалека. Тихо рыча, он огромными скачками помчался прямо в сторону незваного пришельца. Николай прекрасно знал, что если эту породу собак хорошо натаскать, то доберман будет нападать на врага только молча. А в том, как у Дыбина натасканы сторожевые псы, Щукин уже успел убедиться. Его доберманы начинали истошно орать лишь тогда, когда не могли достать жертву.

Николай двигался мелкими шагами, почти топчась на месте и не спуская с собаки глаз. Доберман молча прыгнул, стремясь вцепиться зубами прямо в горло жертве. Щукин молниеносно выкинул вперед левую руку, защищенную специальными накладками от собачьих зубов. И когда почувствовал, что челюсти пса сомкнулись, резко дернул голову собаки вверх, а затем одним быстрым движением ножа перерезал горло добермана до самого позвоночника. Пес сдох, даже не взвизгнув. Освободив левую руку тем же ножом от мертвой хватки челюстей, Щукин таким же способом расправился и со второй собакой.

Путь был свободен. В этот раз он решил не лезть в окно кухни, а войти прямо в парадное. Прошмыгнув под припаркованными у крыльца машинами, Щукин на несколько секунд задерживался под каждой из них. А выскользнув из-под последней, поднялся в полный рост и, не таясь, вошел в дверь. Дыбин сидел на одном из диванов в гостиной. Рядом с ним на журнальном столике стояли бутылка мартини, стакан и валялся длинноствольный серебристый кольт. Увидев Щукина, вор в законе вздрогнул. Он сделал движение вперед, пытаясь взять револьвер, но, заметив это, Николай предостерегающе покачал головой. Дыба сразу побледнел и откинулся на спинку дивана.

– Ты что же, Стас, застрелиться собрался? – полюбопытствовал Щукин, прислоняясь спиной к стене между дверью и окном.

– Да-а нет, – торопливо ответил Дыбин. – Просто чистил.

– А я бы на твоем месте застрелился, – горестно вздохнул Николай. – Что же ты, Стасик, так ссучился?

– Ты о чем, Колян? – Толстяк стал покрываться липкой испариной.

– О тебе, козел, о тебе. – Голос Щукина звучал очень ласково, но Дыбину стало только страшней. – Я еще понял тебя, когда узнал, что ты с ментами дела ведешь. Но что же ты, падла, веришь предателям, а не своему корешу?

– Да не пойму я ничего! – завопил толстяк. – Объясни по-человечески.

– Объясню, – кивнул головой Николай. – Только сначала расскажи, как вы нашли Ларису?

– Это случайность, – пожал плечами Дыбин. – Один придурок решил собрать на меня компромат. Он несколько дней следил за моим домом и наводил справки обо всех, кто появляется внутри. О тебе он ничего узнать не мог, поэтому и проследил до дома твоей подружки. Но ты не волнуйся, он уже труп!

– Утешил, – криво усмехнулся Щукин. – А теперь слушай мою историю. Я узнал, что Роговский собирается неожиданно напасть на тебя и выкрасть девчонку. Тебе я об этом не сказал, потому что в последний момент узнал, что, кроме тех двоих, которых я тебе назвал, в твоем кругу есть еще один предатель. Кто именно, выяснить мне так и не удалось. Поэтому я пустил слух, что уезжаю в Казань, а сам остался здесь. Пробрался во время налета к тебе в особняк и увел девчонку прямо из-под носа у людей Роговского. Сегодня я собирался тебе ее вернуть, но сначала хотел выяснить, кто из твоих баранов стучит. А ты что сделал, падаль такая? Девушку мою пристрелил.