Михаил Серегин - Русский вор

Полунин, выслушав Синицына, сказал:

– Забивай «стрелку» со своими конкурентами.

– Зачем? – удивился тот. – Ты что, думаешь, я не пытался все эти дела миром решить? Да уже не одна «стрелка» была забита. Но с этими отморозками хер договоришься. Не один, так другой все равно одеяло на себя тащит.

– Давай вместе еще раз попробуем. Перед тем, как вы стволы обнажите и кишки начнете друг другу потрошить, надо все-таки последний раз попытаться миром решить конфликт. Возьмешь меня на эту встречу.

– Хорошо, я попытаюсь, – промолвил в ответ Синицын и, сев в машину, уехал.

«Стрелка» была назначена в том самом ресторане, из-за которого возник конфликт.

Когда они вошли в зал, за столиком в отдельном кабинете уже сидели и поджидали их четверо молодых парней. Это были лидеры группировок, враждующих между собой. Все были крупные и высокие парни, под стать Синицыну.

Полунин и Синицин усаживались за стол, когда один из рэкетиров, черноволосый громила с толстой и короткой цепью, висевшей на его шее, как собачий ошейник, насмешливо произнес:

– Ты что же это, Самбист, теперь без своего телохранителя шагу боишься ступить?

– Какой он телохранитель? – подхватил другой, рыжий откормленный верзила с небольшим брюшком. – Знаю я этого мужика. Дружбан Антохи – это урка.

– Ты зачем сюда вора привел? – спросил третий из собравшихся. – О чем нам с синими толковать?

Едва сдерживающийся Антон бросил взгляд на Полунина и произнес:

– Это мой друг… и советник.

– По международным вопросам? – съехидничал рыжий.

– До международных дел вы, ребята, еще не доросли, – спокойно ответил Полунин. – Вы, как я посмотрю, даже на уровне района разобраться друг с другом не можете. Если так дело пойдет и дальше, то вы до городских масштабов вряд ли дорастете.

– О чем нам этот уркаган поет здесь? – заявил чернявый, обращаясь к собравшимся. – Он за кого нас тут всех держит?

– Я вас, ребята, держу за умных людей, и не надо говорить и делать глупости, чтобы я не изменил мнение о вас в худшую сторону, – ответил ему Владимир.

После этих слов все замолчали, с интересом рассматривая Полунина.

– Почему за умных? – продолжил Полунин. – Да потому, что дураки не могут достичь того положения, которое занимаете вы. Вы сколотили бригады, выстояли в борьбе с конкурентами. Подмяли под себя не одного барыгу, убедив их, что платить надо именно вам. Словом, у вас есть авторитет и влияние, за вами сила. А такое не под силу глупым людям. Кроме того, для этого нужны еще воля и везение.

Полунин замолчал, внимательно осмотрев присутствующих. Все молча слушали, с интересом глядя на него.

Наконец один из гоблинов произнес:

– Сладко ты поешь, только я не очень пойму, куда ты клонишь. Что ты нам предложить хочешь?

– Я предлагаю вам, взявшись за ум, прекратить эксплуатировать свою удачу. Она может в любой момент отвернуться. Когда летят со всех сторон пули, одна из них случайно может залететь в вашу бритую голову.

Полунин снова сделал небольшую паузу и, почувствовав, что внимание аудитории приковано к нему, продолжил:

– Поймите, первоначальный отбор произошел, и именно вы его прошли. Вы стали крупными авторитетами, вам достались не крошки от пирога, а целые куски. Такое положение надо закрепить. Давно пора договориться о четком разделении границ влияния. У каждого есть свой район. Пусть каждый в нем и сосет прибыль. И не рискует жизнью в борьбе за чужой кусок. Если вы сейчас договоритесь об этом, то вы затем совместными усилиями легко выдавите своих мелких конкурентов и просто заезжих лохов, желающих полакомиться на дармовщинку, а для этого надо не воевать, а договориться. Здесь и сейчас.

Полунин еще некоторое время говорил. Он просто и ясно объяснял собравшимся главарям банд, что они могут потерять и что они могут выиграть в зависимости от того, по какому сценарию пойдет дело.

В конце концов все пришли к выводу, что Владимир прав, им надо договориться и в дальнейшем решать все возможные проблемы на общем сходняке. При этом объединив свои усилия против остальных конкурентов.

Когда все было обговорено и согласовано, неожиданно возник рыжий детина:

– А с рестораном этим что будем делать?

Все снова замолчали. Никому не хотелось отказываться от этой прибыльной точки.

– А я предлагаю поделить его в равных долях на всех, и пусть отныне это будет место общего сбора, нейтральной территорией. Своеобразной зоной безопасности, – предложил Полунин.

Это решение понравилось всем как уместный компромисс, его и оставили в силе. Когда после шумной пирушки, скрепившей договор, Полунин и Синицын ехали домой, последний неожиданно спросил:

– Слушай, Иваныч, ты сам-то сильно верил в то, что говорил сегодня братве?

– Как тебе сказать, – усмехнулся Полунин. – Все, что я говорил, правильно. Как видишь, это всем понравилось.

Он замолчал, прикуривая сигарету.

– Но, с другой стороны, человеческая природа так устроена, что, сколько ни есть, ей все мало. Я допускаю, что рано или поздно кто-то из тех, кто сидел за столом и согласительно кивал, отойдут от договоренностей. Не забывай к тому же, что есть еще и конкуренты, которые тщеславны и хотят иметь то, что имеете вы и чего нет у них. Но и сама жизнь зачастую подкидывает такие вопросики и нештатные ситуации, которые не вкладываются в рамки прежних договоренностей.

Владимир посмотрел на сидевшего за рулем Синицына, который задумчиво слушал Полунина.

– Так что подождем, Антоша, как будут развиваться события. Будем наблюдать за жизнью, собирать информацию и делать правильные выводы, а в соответствии с ними уже будем и действовать.

Владимир прослыл опытным и мудрым человеком, ненавидевшим беспредел и смертоубийство. Его иногда стали приглашать на разборки для справедливого решения споров бывшие конкуренты Самбиста.

Полунин не лез непосредственно руководить бригадой Антона, он влиял на дела лишь косвенно. Но без советов Полунина тот не принимал никаких крупных решений.

Под косвенным руководством Полунина бригада Самбиста вскоре стала одной из самых крупных и грозных группировок в городе.

Автомашина плавно скользила по мокрому от дождя асфальту.

Город заметно изменился, оставшись, по существу, в своих прежних границах. Он заметно перестроился внутри, тут и там на месте старых домов возникали новые, построенные по индивидуальным проектам.

На дворе стояла середина девяностых годов. И город обрел все атрибуты и черты эпохи раннего «дикого» российского капитализма. На улицах было полно дорогих иномарок, витрины магазинов пестрели яркими вывесками.

Коммерческие ларьки заменялись на более респектабельные торговые павильоны. Лица простых горожан, спешащих утром на работу, как и везде, были озабоченны и угрюмы. Далеко не все из горожан имели такое счастье – ходить на работу.