Михаил Серегин - Русский вор

– Похоже, вы непреодолимы, как торнадо. Ну да черт с вами, меня зовут Марина.

– Прекрасное имя, – сказал Евневич и расплылся в улыбке…

Когда через двадцать минут после приезда Евневича Полунин зашел в бар, то увидел адвоката и Людмилу, оживленно болтающих за стойкой бара.

По тому, как шел разговор, как слащаво улыбался Евневич, подсев поближе к Людмиле, Полунин понял, что дело на мази.

Он вышел из бара и, быстро перейдя улицу, остановился у темно-зеленого «Фольксвагена».

Как опытному автомобильному угонщику ему не составило большого труда вскрыть не очень сложный замок «Гольфа». Через двадцать секунд он уже залез в машину и захлопнул дверь.

Он действовал очень быстро. Осмотрев панель управления «Фольксвагена», остановил свой взгляд на вентиляторной решетке.

Полунин вынул из кармана плаща тюбик клея «Момент» и небольшую картонную коробочку, из которой он, в свою очередь, достал маленький черный микрофон, размерами и формой напоминающий таблетку средних размеров. Выдавив на палец немного клея, Полунин просунул его сквозь решетку вентилятора и слегка намазал пластинку, направляющую воздушные потоки.

Следующим движением он смазал клеем и сам микрофон и аккуратно приложил его к пластинке внутри вентилятора. Подержав его несколько секунд, он убедился, что клей схватился, и убрал палец.

«Через пять-десять минут клей окончательно остынет, и можно будет не беспокоиться, что микрофон отвалится, – подумал про себя Полунин. – Главное, чтобы этот адвокат не пользовался вентилятором. Что, впрочем, вряд ли возможно, зимой им редко кто пользуется. Проще приоткрыть окно автомобиля».

Убедившись в том, что он сделал все как надо, Полунин вылез из «Фольксвагена» и закрыл дверь с помощью отмычки, после чего вернулся в свой автомобиль.

Он просидел в машине почти два часа, пока не увидел, что из бара вышли Евневич и Людмила.

Евневич был возбужден, весел и даже слегка раскраснелся. Людмила, видимо, умело подыгрывала ему, отвечая чуть более сдержанной радостью. Они прошли к машине Евневича и, усевшись в нее, поехали по улице.

Полунин следовал за их машиной, положив чемоданчик с подслушивающим устройством рядом с собой на сиденье. «Фольксваген» набирал скорость, направляясь в сторону Октябрьского района города.

Полунин вел свой «БМВ» на приличном отдалении от преследуемой машины. Но, судя по всему, он мог бы сильно не опасаться быть замеченным, так как Евневич слишком был поглощен Людмилой.

Адвокат остановил машину около пятиэтажного дома на улице Антонова.

Выключив фары, Полунин притормозил метрах в пятидесяти от них и, открыв чемоданчик, принялся налаживать работу аппаратуры.

Наконец шуршание и треск в эфире прекратились, и в небольших наушниках, которые Владимир надел, послышался знакомый голос Людмилы:

– Нет, нет, Андрей, я не могу… Уже поздно для визитов. Это нехорошо, мы ведь едва знакомы, что, в конце концов, о нас подумают твои соседи?..

– Какие к черту соседи, – нетерпеливо, слегка раздражаясь, произнес Евневич. – Мы поднимемся всего лишь на чашку кофе. Я сделаю пару телефонных звонков и отвезу тебя домой.

– Но если только ненадолго, – неуверенно произнесла Людмила.

Через несколько минут они скрылись в дверях подъезда. Полунину вновь предстояло ожидание. Оно продлилось более двух часов.

Шел уже одиннадцатый час ночи, когда парочка появилась из дверей подъезда.

На лице Евневича отражались умиротворенность и легкая радость. Людмила выглядела немного озабоченно и устало. Они сели в машину, и до слуха Полунина через наушники донеслись слова Евневича:

– Куда тебя отвезти?

– Домой, конечно, – раздраженно ответила ему Люда.

На сей раз Полунин не поехал сразу за ними. На пустых улицах отошедший от страсти Евневич мог обнаружить слежку и заподозрить неладное. Полунин знал, куда повезет адвоката Люда, это был адрес конторы проституток, где она когда-то работала. Там ее знали под вымышленным именем и не имели понятия, где она живет.

Когда Полунин подъехал к дому на улице Пастухова, Люда уже ждала его на улице.

– Как расстались? – спросил он, когда она устало уселась рядом.

– Как голубки, – отшутилась она, нервно прикуривая сигарету. – Он попросил у меня телефон и обещал завтра позвонить.

– Дала телефон?

– Дала, конечно… Проститутской фирмы. Пусть звонит и обустраивает свой досуг с ними.

– А как прошло… – Полунин замешкался, подбирая нужные слова.

– Отпахала, как папа Карло, – раздраженно ответила она. – Это не мужик, а швейная машина «Зингер». Молотил меня все два часа. Наверняка не сегодня, так завтра у этого козла начнет капать с конца.

Полунин молча вел машину по пустым улицам, направляясь домой к Люде.

– И зачем тебе этот геморрой? – непонимающе произнесла проститутка. – Ну намотал он себе на конец проблем, доставил ты ему неприятности, может быть, даже немалые. А толку-то? Это все не смертельно, полечится и пройдет.

Полунин ответил не сразу, он свернул в небольшой переулок, чтобы срезать путь к дому.

– Неприятности у него только начинаются, – наконец произнес Владимир, – ему еще кое-что предстоит пережить. Не думаю, что после этого он быстро оклемается.

– Слушай, а откуда ты город так хорошо знаешь? – неожиданно спросила Люда. – Ездишь по нашим улицам, как у себя дома.

– Я и есть у себя дома, – ответил Полунин, – жил здесь раньше, недалеко от тебя, на улице Неглинской… Пока несколько козлов не отправили меня отсюда в далекие края.

– Этот адвокат – один из них? – осторожно спросила Людмила.

– Да, но не самый главный.

Оставшуюся часть пути они проехали молча.

Едва приехав на квартиру к Люде, Полунин позвонил по межгороду Шакирычу и сообщил ему, что ждет их со Славкой на днях в Тарасове.

После звонка он прошел на кухню. Людмила, уже приняв душ, готовила ужин. Полунин достал из бумажника несколько сот баксов и отдал их Люде.

– Я с тобой рассчитался, как и договаривались. Не знаю точно, сколько я буду еще здесь, в Тарасове, может, неделю, а может, две. Как только я закруглюсь со своими делами, тут же перестану тебя стеснять и уеду.

– Да ладно тебе, какой стеснительный нашелся. Живи уж, чего там. Работы у меня пока все равно нет, завтра лечиться пойду. А одной дома сидеть – со скуки помрешь.

Она посмотрела на Владимира и, неожиданно отбросив свою грубоватую манеру, сказала:

– Ты знаешь, я сегодня это поняла, несмотря на то что ты хочешь этим своим обидчикам отомстить, мне все же жалко именно тебя. Ты все это делаешь с каким-то непонятным мне упорством обреченного…

Полунин сказал:

– Зря ты так думаешь. Жалеть надо будет моих врагов…