Михаил Серегин - Русский вор

– Я тогда плохо соображал, что делаю, – несколько стушевался Владимир. – Но, черт возьми, меня же можно понять! Я пришел поговорить с человеком, на которого пусть даже и был зол, а увидел там три трупа, валяющихся в лужах крови.

– Ты ему звонил перед тем, как прийти? – спросил Пепел.

– Нет, – ответил Полунин. – Но я точно знаю, что в это утро у Лени была договоренность о встрече с каким-то деятелем из администрации города.

– Откуда ты знаешь это? – неожиданно спросила женщина, которая все это время стояла чуть в сторонке, прислонившись к стенке и скрестив руки на груди.

– Кто это? – удивленно спросил Полунин. – И что она здесь делает?

– Это Мария – жена Лени, – ответил Пепел и, усмехнувшись, добавил: – Теперь уже вдова.

Владимир понял, что Мария – единственный в этом подвале человек, кто по-настоящему переживает по поводу убийства Лени.

– Когда ты в морге осматривала мужа при опознании, ты заметила на руке какие-нибудь травмы? – спросил ее Владимир.

– Нет, – ответила Мария. Она нахмурилась, вспоминая эти очень неприятные для нее минуты, проведенные в морге.

– Правильно, – подтвердил Полунин, – травм у него никаких не было. Однако в тот момент, когда я видел его мертвым, рука у него была забинтована. Как ты думаешь, почему?

– Не томи, придурок, – угрюмо произнесла Мария. – Объясни, что хочешь сказать, иначе мы из тебя это клещами раскаленными вытащим.

Полунин ни секунды не сомневался в искренности этих слов, поэтому рассказал историю о перебинтованной руке Лени Быка.

Первым высказался по этому поводу Бармалей.

– Врет, падла! Знаю я этого хитрожопого, сочинил он все на ходу.

Но Пепел и Мария промолчали в ответ. Они лишь переглянулись, словно молча пытались выяснить друг у друга, насколько они верят в историю, рассказанную Полуниным.

– Как, ты сказал, его зовут? – спросил Пепел у Полунина.

– Шкаликов, – ответил Полунин. – Такая фамилия прозвучала во время нашего с Леней разговора. По моим сведениям, этот человек связан со Слатковским, которого убили тем же утром.

Пепел крепко задумался над услышанным. Наконец сказал:

– Ладно, мочить эту падлу пока не будем. Надо проверить все и выяснить, кто стоит за этим Шкаликовым из администрации. А Седой пускай пока посидит здесь, в подвале.

– Что значит посидит? – возмутился Бармалей. – Мы что, каждый раз всякую туфту, которую он нам толкнет, будем проверять? Этот сучара Леню Быка завалил, – произнес он с надрывом. – Я считаю, с ним надо кончать.

– Замочить его мы всегда успеем, – ответил ему Пепел. – Нам сейчас главное про общак все выяснить, а если то, что он сказал, подтвердится, значит, у нас нить появится, за которую потянуть можно.

Похоже, эти аргументы Пепла подействовали на Бармалея, и он замолчал, обдумывая сказанное.

Мария молча отвернулась и решительно вышла из комнаты. За ней последовали и Бармалей с Пеплом.

Дверь закрылась, щелкнул замок.

Как только пленники остались одни, Полунин, повернувшись к Либерзону-младшему, спросил:

– Так что ты там говорил по поводу кредита Финком-банка, который ты взял?

Виталий поморщился и устало спросил:

– Какое это теперь имеет значение?

– Большое, раз ты здесь находишься, – разозлился Полунин. – Думаю, что это имеет косвенное отношение и к моим проблемам.

– Ваши проблемы – это ваши проблемы, – ответил Виталий, почесав при этом свою бородку. – У меня и своих хватает.

– Я помогу тебе их решить, если ты мне расскажешь о своих делах со Слатковским. Ведь они у вас были?

Либерзон-младший заинтересованно посмотрел на Полунина и спросил:

– А как вы поможете мне их решить, если даже не знаете, о чем идет речь?

– Тьфу ты, блин, какой тупой, а еще еврей. Я тебя вытащу отсюда и таким образом решу твои проблемы.

Виталий огляделся по сторонам и спросил:

– А как же вы меня отсюда вытащите?

– А вот это уже мои проблемы, – ответил Полунин и спросил: – Так что там за кредит тебе дал Слатковский?

Черненькие глазки Виталия забегали, словно он соображал – выгодную ли сделку ему предлагают. И, решив, что, пожалуй, да, выгодную, он сказал:

– У нас с отцом возникли проблемы, не хватало оборотных средств. Знаете, как это бывает. Сначала у нас зависло очень много товара, потом пришла налоговая инспекция и наложила штраф за кое-какие просчеты, тут же подоспели необходимые платежи за товар, взятый в кредит, ну, в общем, сами знаете, как это бывает…

– Давай короче, мы здесь не в бане паримся с девочками, чтобы расслабляться, – поторопил его Полунин.

– В общем, нам нужны были деньги, и я решил взять кредит. Мы и раньше имели кое-какие дела с банком Слатковского. В его Финком-банке есть расчетный счет одного из наших предприятий.

– Это я знаю, – снова прервал его Полунин.

– Словом, я попросил кредит в нескольких банках, условия везде были разные, но Слатковский сделал очень выгодное, но слишком рискованное предложение… Как я теперь понимаю, слишком рискованное.

Виталий помолчал несколько секунд, но, видя, с каким нетерпением смотрит на него Полунин, продолжил:

– Он давал нам крупную сумму кредита, гораздо большую, чем нам необходимо было, но с одним условием…

Виталий снова замолчал.

– Я, кажется, понял, – задумчиво произнес Полунин. – Он дал вам безвозвратно деньги на условиях отката большей части суммы обратно ему же.

– Да, – произнес Виталий, – из ста тысяч долларов семьдесят я должен был вернуть ему наличными. Он гарантировал, что никаких проблем при этом не будет.

– А при чем здесь братва Лени Быка, которая тебя повязала? – недоуменно спросил Полунин.

– Когда сделка была завершена и я откатил Слатковскому деньги, Леня Бык что-то пронюхал. Они посчитали, что я их обманываю, и потребовали у меня долю, – ответил Виталий.

– Большую? – спросил Полунин.

– Почти все, что мне причиталось от этой сделки… Ну, в общем, я возмутился, сказал, что у меня нет таких денег, про которые они думают. Леня же стоял на своем и требовал с меня всю сумму… Тут надо еще добавить то, что у Лени в этот момент уже вовсю развивался какой-то напряг со Слатковским, хотя раньше они были большими друзьями.

– Кто? – поразился услышанному Полунин. – Бык и Слатковский были друзьями?

– Да, у них были какие-то совместные дела. Я не исключаю даже того, что Леня делал «крышу» Слатковскому. Но потом они рассорились и стали врагами. Не знаю, из-за чего это произошло.

– И что же, – продолжал удивляться Владимир, – Бык оставил эту ссору со Слатковским без внимания, позволил ему так просто уйти из-под своей «крыши»?

– Не знаю, не знаю, – раздраженно проговорил Виталик, – я в эти дела не лезу. Может, Слатковский сильно покрутел, ведь он сидел на больших бабках, может быть, у него появились более сильные покровители, а может быть, они были всегда… Не знаю, это их дела, чем меньше знаешь, тем лучше спишь.