Михаил Серегин - Бар-сучка

– А при чем же здесь девочка?

– Откуда я знаю про девочку? Да их, видимо, просто так таскали, для того чтобы он быстрее шевелился, а он вместо этого еще и тебя приволок. Знал же, что так будет, знал. Он прямо каждый день ныл: «Хочу денег, хочу денег», а теперь ему уже ничего не надо, ни денег, ни женщин, ни дорогих машин. Все. Кабздец. – Он достал из-под стола небольшую спортивную сумку, перетянул пачки резинками и бросил их на дно. – Жаль покидать родину, но очень жить хочется. Пока.

Он оставил ее одну посреди комнаты, в которой был холодильник, а в нем – человеческая голова.

Как только до нее дошло, что если ее сейчас возьмут, то придется очень много объяснять, Дарья вылетела следом за Кабановым.

Не задерживаясь в гостинице, она вышла на улицу и, подумав про себя об осторожности с таксистами, робко подняла руку.

Теперь, прежде чем сесть, она удостоверилась, что человек ей этот незнаком. Терять время не стоило, впереди еще встреча с Борей, который грозился прибить ее в случае отказа от воспитания младшего брата.

«Может, действительно надо было отправиться с Кабаном в Турцию?»

Бар был полон. Свободных мест не было, а так как большинство россиян в холодное время года одевается в турецкую кожу преимущественно черного цвета, сразу найти киллера ей не удалось. Только когда она прошла немного вперед под нагловатые замечания подвыпивших посетителей из серии: «Ты смотри, какая краля!», Борис сам заметил ее и приветливо махнул рукой.

– Ну-ка, мужики, подвиньтесь, – попросил он, уже двигая в сторону своего соседа, – дама сядет.

– Может, пойдем отсюда? – предложила она, брезгливо оглядывая контингент.

«На каком-то заводе дали зарплату, что ли?» – недоумевала она, оглядывая превращенный в пивную достаточно приличный бар в самом центре города.

– Хорошо, пойдем, – согласился он. – Что здесь такое творится, я и сам не пойму, то нет никого, то целая армия страждущих выпить.

Они вышли на улицу и пошли по проспекту в сторону консерватории. Народу в десятом часу вечера было немало. Подмораживало, и задувал холодный ветер, но люди как ни в чем не бывало гуляли, кто парочками, кто сам по себе, кто кучками, а кто и шумными компаниями.

Фонари горели, желтым светом разгоняя темноту. Было красиво. Так и тянуло бросить взгляд в перспективу и полюбоваться фасадами реставрированных зданий и иллюминацией витрин.

– Ты была у него? – Борис шмыгал носом, время от времени выдавая прихваченный насморк.

– Да, и, уверяю тебя, он остался доволен.

– Знаешь, я видел тебя сегодня в «Стерляди», ты приходила к Кабанову. Я опередил тебя всего на несколько минут. – Дарья вспомнила, что кружка с пивом не была опорожнена даже на треть. – Что ты у него делала?

Они остановились перед светофором, горел красный.

Дарья попыталась сосредоточиться. «Что бы ему такого наврать?»

– Сергей обещал деньги, вот я и решила потребовать их у Игоря.

– Ну и как? – «жженая щека» осклабился, демонстрируя во рту целый прилавок ювелирного магазина. @B-MAX = – Он ничего не дал. Сказал, что если буду так нагло себя вести, то очень скоро смогу спросить у него сама.

– В общем и целом ответ правильный, – согласился с себе подобным Боря. – Тебе надо думать, как окупить свои переживания и страхи.

– Я надеялась, что ты мне поможешь.

Несколько метров они шли молча, Боря все это время шарил по карманам.

– Вот, здесь штука баксов. Если сумеешь вселить в парня уверенность – получишь еще столько же. И очень тебя прошу, не появляйся больше около «Стерляди». С завтрашнего дня я больше там не дежурю.

– Так как же ты думаешь выйти из воды сухим? Тебя же убьют, а сдавать ты меня не собираешься.

– Я очень зол на шефа, а еще больше на себя. Понимаешь, по пьяни я рассказал брату, что сейчас мы ловим телку, которая обслуживала хозяйку и унесла с собой героин. Много героина. Не будучи дурой, она заездила хозяйку и стала шарить по комнате в надежде, видимо, что-нибудь спереть. Эта тугодумная сука Инга даже не удосужилась засунуть сумку в шкаф или под кровать. Взяла и бросила в коридоре номера целое состояние. Проснулась – бля, ни девки, ни сумки.

Он всю эту историю запомнил, а до денег Андрей жадный, вот и вышел на тропу войны. Он знал, о какой гостинице идет речь, и, видимо, стал промышлять на свой страх и риск. Это надо будет еще уточнить у него. Мы же уже не рисковали снимать девочек в баре и сидели в машине, выставив одного стукачка у входа, чтобы он нам сигналил, когда какая-нибудь черноволосая леблядь твоего роста и комплекции выплывет на улицу. Так мы сели к вам на хвост. Кто же мог подумать, что на месте обыкновенного клиента окажется крутой сутенер. Вот и вся история.

Парин – босс наш – жену избил влегкую, а отрабатывать нам пришлось. Описать нам девку она не могла, все твердила: «Увижу – узнаю». Вот и пришлось вытаскивать вас по одной.

– Чтобы потом все равно всех убить. Да?! – она резко остановилась и посмотрела ему в глаза. – Вы живодеры, вы твари, вас надо отстреливать как мразь, как заразу.

Он аж оторопел.

– Ты чего это разошлась, вошка? Забыла, кто ты есть и чего ты стоишь?

– Зачем вы ей голову отрезали, зачем? – она вырвалась и быстро пошла в обратную сторону.

Он постоял немного, сложил в голове два и два и затем быстро догнал ее.

Схватил так, что локоть заломило.

– Зачем ты приходила к Кабану?

– Узнать, кто вы такие. Он мне не только рассказал, но и показал.

– Значит, ему принесли голову девочки и потребовали товар. Логично. И товар может быть у него, если эта девочка сдала его ему за бросовую цену.

– Ты хочешь сказать, что не знаешь, какие ходы предпринимает сейчас этот Парин, чтобы вернуть то, что потерял?

– Я же тебе говорил, – он тянул гласные, параллельно с этим время от времени то сжимая, то ослабляя хватку на локте, – я хотел разобраться с шофером, который наехал на брата; шеф вмешался, не дал даже морду набить этому козлине, и я нарвался на говно. С каждым днем у меня все меньше времени на то, чтоб найти товар. Достану героин – заработаю прощение.

– Ну а что со мной?

– Если порошок сыщется, о тебе все равно не забудут – ты труп. Гоголевская мертвая душа, только наоборот: вроде живая, а уже мертвая.

– Ты меня пугаешь? Я же никому ничего не говорила и не собираюсь.

– А это никого не волнует, детка.

– И что же мне делать? – от таких речей ее стала охватывать паника.

– Живи… пока.

– Значит, вы действительно убили других девушек?

– Ты досталась мне. Что стало с остальными, я не знаю, может, их немного поимели, а потом уже и на тот свет отправили.

– Тебе не кажется, что ты как-то безразлично рассуждаешь о чужих жизнях?

– Меня интересует сохранность только собственной шкуры, и не надо пытаться меня разжалобить тем, что порешили каких-то шлюшек. Сейчас надо думать о деле.