Кен Фоллетт - Лёжа со львами

Она закрыла глаза и нажала на курок. Пистолет выстрелил и подпрыгнул в ее руке.

Она снова открыла глаза. Жан-Пьер все еще стоял прямо с выражением удивления на лице. На груди его постепенно расплывалось темное пятно. В панике, Джейн взвела курок и выстрелила еще и еще, в третий раз. Она промазала первые два раза, но третья пуля попала, похоже ему в плечо. Он повернулся лицом наружу и упал вперед прямо в дверной проем.

Затем он скрылся из вида.

«Я убила его», – подумала она.

Сначала она почувствовала нечто вроде ликования. Он преследовал ее, пытался ее поймать, пленить и сделать рабой. Он охотился за ней, как за зверем, он предал ее и ударил ее. Теперь она убила его.

Затем ее охватила волна горя. Она села на пол и разрыдалась. Шанталь тоже начала плакать и Джейн стала покачивать своего ребенка, пока они вместе плакали.

Она не помнила, сколько времени она так сидела. В конце концов она поднялась и прошла вперед и стала рядом с креслом пилота.

– Ты в порядке? – прокричал Эллис. Она кивнула и слабо улыбнулась.

Эллис улыбнулся в ответ, указав на измерительные приборы и воскликнул: «Посмотри, полные баки горючего!»

Она поцеловала его в щеку, как-нибудь она расскажет ему, что убила Жан-Пьера, но не сейчас.

– Далеко до границы? – спросила она.

– Меньше часа. И они не могут никого послать за нами в погоню, мы забрали у них рацию.

Джейн посмотрела через ветровое стекло. Прямо впереди она увидела белоснежные пики гор, на которые им пришлось бы взбираться. «Не думаю, что я смогла бы это сделать, – сказала она себе. – Я легла бы в снег и умерла».

У Эллиса было задумчивое выражение лица.

– О чем ты думаешь? – спросила она.

– Я думал о том, как я хотел бы съесть сэндвич с ростбифом, с листьями салата и помидорами под майонезом на белом пшеничном хлебе, – сказал он и Джейн улыбнулась.

Шанталь проснулась и заплакала. Эллис снял руку с рукоятки и дотронулся до ее розовой щечки.

– Она голодная, – сказал он.

– Я пойду в кабину и займусь ею, – сказала Джейн. Она вернулась в кабину для пассажиров и села на скамью. Она расстегнула пальто и блузку и стала кормить ребенка. Вертолет тем временем летел в сторону восходящего солнца.

Джейн чувствовала себя счастливой, спускаясь по дорожке к машине и сев на сиденье рядом с Эллисом. Сегодня был отличный день. Пицца была превосходной, а Петаль понравились танцы во «Флэшданс». Эллис держался очень напряженно, представляя дочь своей возлюбленной, но Петаль была очарована восьмимесячной Шанталь, и все прошло довольно легко. Эллис был так вдохновлен, что предложил Джейн после того, как они подвезли Петаль домой, пройти вместе с ним по дорожке к дому и познакомиться с Джилл. Та пригласила их войти в дом и принялась ворковать с Шанталь. Так что Джейн познакомилась не только с дочерью Эллиса, но и с его женой. И все это в один и тот же день.

Эллис, – Джейн никак не могла привыкнуть, что его настоящее имя было Джон, и она решила, что всегда будет звать его Эллисом, – посадил Шанталь на заднее сиденье машины и сел за руль рядом с Джейн.

– Ты не говорил мне, что она хорошенькая, – сказала Джейн.

– Петаль хорошенькая.

– Я имею в виду Джилл, – засмеялась Джейн, – они такие чудесные и не заслуживают того, чтобы связываться с таким, как ты.

Она шутила, конечно, но Эллис грустно кивнул. Джейн потянулась к нему и прикоснулась к его ноге.

– Я имела в виду другое, – сказала она.

– Но это так и есть.

Они ехали некоторое время молча. Прошло уже шесть месяцев с тех пор, как они выбрались из Афганистана. До сих пор Джейн иногда заливалась слезами по пустякам, но ее уже перестали мучить кошмары, в которых она стреляла и стреляла в Жан-Пьера. Никто, кроме нее и Эллиса, не знал, что случилось. Эллис даже соврал начальству об обстоятельствах смерти Жан-Пьера, а Джейн решила, что расскажет потом Шанталь, что ее отец погиб в Афганистане на войне и ничего более.

Вместо того, чтобы поехать в горы, Эллис свернул на боковые улочки и проехал окраиной, в конце концов он припарковался на свободном месте стоянки, выходящей прямо к воде.

– Что мы собираемся здесь делать? – спросила Джейн. – Обниматься?

– Если хочешь, – ответил Эллис, – но я хотел бы поговорить.

– О'кей.

– Хороший сегодня был день.

– Да.

– Петаль чувствовала себя так раскованно со мной, как никогда.

– Почему бы это?

– У меня на этот счет есть своя теория, – ответил Эллис. – Это все из-за тебя и Шанталь. Теперь, когда у меня своя собственная семья, я больше не являюсь угрозой для ее дома и ее стабильной жизни. Во всяком случае, я думаю, что это повлияло на нее.

– В этом что-то есть. Ты об этом хотел поговорить со мной?

– Нет, – сказал он и после некоторых колебаний добавил: – Я хочу уйти из Агентства.

– Я очень рада, – кивнула Джейн. Она ожидала нечто подобное. Он недавно привел в порядок свои банковские счета.

– В основном мое задание в Афганистане завершено, – продолжал он. – Программа подготовки частей Масуда идет полным ходом. Они получили первую поставку оружия. Масуд сейчас достаточно силен, он даже не договаривается с русскими о зимнем перемирии.

– Отлично! – сказал Джейн – Я всегда за то, что ведет к прекращению огня.

– Когда я был в Вашингтоне, а ты была в Лондоне, мне предложили другую работу. Это то, чем я хотел заняться на самом деле, к тому же платят прилично.

– Что за работа? – спросила Джейн, явно заинтригованная.

– Это работа, связанная с новым президентским заданием по борьбе с организованной преступностью.

Сердце у Джейн замерло от страха.

– Это опасно?

– Да, но не для меня. Я слишком стар для того, чтобы работать на оперативной работе. Я буду руководить оперативным отделом.

Джейн чувствовала, что он что-то недоговаривает.

– Скажи мне всю правду, негодник! – сказала она.

– Ну, это намного менее опасно, чем то, что я делал раньше. Но, конечно, это не такое безобидное занятие, как воспитание дошкольников.

Она улыбнулась. Она понимала, к чему он клонит, и это доставляло ей ощущение счастья.

– К тому же, я буду работать здесь, в Нью-Йорке, – сказал он.

– В самом деле? – спросила она. Это было для нее неожиданностью.

– Что тебя так удивляет?

– Потому, что я тоже подала заявку на работу в ООН. Здесь, в Нью-Йорке.

– Ты мне об этом не говорила, – сказал он обиженно.

– Это ты рассказывал мне о своих планах, – сказала она с возмущением.

– Я тебе сейчас о них рассказываю.

– И я тебе сейчас рассказываю.

– Но… ты меня оставишь?

– Почему мы должны жить там, где ты работаешь? Почему бы нам не жить там, где я буду работать?

– За тот месяц, что мы были врозь, я совершенно забыл, что ты так ранима, сказал он.