Кен Фоллетт - Лёжа со львами

– Батарейки, – проговорил он и достал целую упаковку из рубашки.

Жан-Пьер достал маленький радиопередатчик из закамуфлированного отделения на дне своей медицинской сумки, вынул старые батарейки и заменил их на новые. Они это проделывали каждый раз при встрече, чтобы исключить утрату контакта с Жан-Пьером из-за отработанных батареек. Анатолий увозил старые батарейки в Баграм, ибо было бы легкомысленно выбрасывать батарейки русского производства здесь, в долине Пяти Львов, где не было никаких электротоваров.

Пока Жан-Пьер укладывал свой радиопередатчик в сумку с медикаментами, Анатолий заметил:

– У тебя здесь что-нибудь есть от мозолей? А то вот ноги.

Он осекся и, нахмурив лоб, прислушался.

Жан-Пьер внутренне напрягся. До сих пор их никто не видел вместе. Они понимали, что рано или поздно это неизбежно должно случиться. Поэтому они обсудили, как вести себя в таком случае, как чужие, случайно оказавшиеся на одном и том же месте для отдыха, с продолжением разговора после ухода постороннего. Или, если посторонний дает понять, что намерен пробыть долгое время, то оба уходят вместе, словно они по чистой случайности шли в одном направлении. Все это они уже обговорили раньше. И тем не менее у Жан-Пьера было такое чувство, что провокационное намерение должно быть написано у него на лице.

Тут снаружи послышалось шуршание шагов, потом до него донеслось чье-то учащенное дыхание. Потом от чьей-то тени стало темно в залитом солнцем входе и через него в дом вошла Джейн.

– Джейн! – от неожиданности вскрикнул Жан-Пьер. Оба мужчины вскочили с мест. – Что случилось? Почему ты здесь? – спросил Жан-Пьер.

– Слава Богу, что я тебя догнала, – сказала Джейн, тяжело дыша.

Краем глаза Жан-Пьер увидел, что Анатолий отвернулся, как это сделал бы афганец по отношению к бесстыдной женщине. Этот жест помог Жан-Пьеру оправиться от шока, вызванного появлением Джейн. Она быстро осмотрелась. Анатолий, к счастью, несколькими минутами раньше успел уложить свои карты. А вот радиопередатчик – он торчал на два или три сантиметра из сумки с медикаментами.

Видимо, Джейн это еще не заметила.

– Присядь, – предложил ей Жан-Пьер. – Вначале отдышись. – Он сел одновременно с нею и, воспользовавшись этим движением, передвинул свою сумку, чтобы торчавший радиопередатчик смотрел в его сторону, невидимую для Джейн.

– Так что случилось? – спросил Жан-Пьер.

– Медицинская проблема, с которой мне одной не справиться.

Охватившее Жан-Пьера напряжение чуточку смягчилось, он опасался, что Джейн устремилась за ним, в чем-то заподозрив его.

– Выпей немного воды, – сказал Жан-Пьер.

Одной рукой он дотронулся до сумки, а другой засунул радиопередатчик поглубже. Спрятав радиопередатчик, Жан-Пьер вынул свою бутылку с очищенной водой и передал ее Джейн. Его пульс стал понемногу успокаиваться. К нему стало возвращаться душевное равновесие. Никакого криминала Жан-Пьер не ощущал. Что же еще могло вызвать подозрение Джейн? Если она услышала, как Анатолий говорит по-французски, что в этом особенного? Если афганец владел вторым языком, чаще всего это оказывался французский, а узбек мог говорить по-французски лучше, чем на дари. Что говорил Анатолий, когда Джейн вошла? Жан-Пьер вспомнил, Анатолий поинтересовался, есть ли у него мазь от мозолей. Бесхитростный вопрос. Встречая доктора, афганцы всегда просят его дать им лекарств, даже если они в полном здравии.

Джейн отпила из бутылки и заговорила:

– Через несколько минут после твоего ухода они притащили восемнадцатилетнего парня с глубокой раной бедра.

Джейн еще отхлебнула воды. Она игнорировала Анатолия, и Жан-Пьер понял, что ее настолько захватил этот чрезвычайный случай, что она почти не замечала присутствия в комнате другого человека.

– Он был ранен в бою близ Рокхи, и его отец тащил сына до самой долины, что продолжалось целых два дня. Когда они добрались до места, началась гангрена. Я ввела ему 600 миллиграммов пенициллина в ягодицу, после чего прочистила рану.

– Все правильно, – сказал Жан-Пьер.

– Несколько минут спустя его пробил холодный пот, и мне показалось, что у него спутанное сознание. Я проверила пульс, он был ускоренным, но слабым.

– Кожа у него была бледная или серая? Была одышка?

– Да.

– И что ты сделала?

– Старалась лечить его, как от шока. Подняла повыше ноги, закутала его одеялом и дала чай. Потом бросилась следом за тобой. – Джейн была готова разрыдаться. – Его отец тащил сына на себе целых два дня. Я не могу допустить, чтобы он умер.

– Совсем не обязательно, – проговорил Жан-Пьер. – Аллергический шок – это редкая, но достаточно известная реакция на пенициллиновую инъекцию. В таких случаях делают внутримышечные инъекции, сначала полмиллилитра адреналина, а затем антигистаминные, скажем, шесть миллилитров дифенгидрамина. Мне вернуться с тобой? – задавая этот вопрос, он бросил взгляд на Анатолия, но русский никак не среагировал. Джейн тяжело вздохнула.

– Нет, – сказала она. – На дальней стороне холма, наверное, кто-нибудь еще умирает. Тебе надо идти в Кобак.

– Ты уверена?

– Да.

Вспыхнула спичка, это Анатолий закурил сигарету. Джейн посмотрела на него, потом снова перевела взгляд на Жан-Пьера.

– Полмиллилитра адреналина, а потом шесть миллилитров дифенгидрамина.

Джейн встала.

– Да.

Жан-Пьер поднялся вместе с Джейн и поцеловал ее.

– Ты уверена, что справишься сама?

– Разумеется.

– Тебе надо спешить.

– Да.

– Ты хочешь взять с собой Мэгги?

Джейн задумалась.

– Думаю, что нет. По той тропе пешком быстрее.

– Как скажешь.

– До свидания.

– До свидания, Джейн.

Жан-Пьер проводил ее взглядом, пока она выходила из дома. Он еще немного постоял. Ни он, ни Анатолий не произнесли ни слова. Через пару минут он подошел к двери и выглянул. На расстоянии двух или трех километров он увидел маленькую изящную фигурку Джейн в тоненьком платьице из хлопка. Она решительным шагом поднималась в гору по тропе, которая вела к долине, совсем одинокая на фоне мглистого коричневатого пейзажа. Он наблюдал за ней, пока она не растворилась в набегавших волнами холмах. Он вернулся в дом и уселся, прислонившись спиной к стене. Они с Анатолием посмотрели друг на друга.

– Бог Всемогущий, – произнес Жан-Пьер. – Совсем рядом.

Мальчик умер.

Когда появилась Джейн, разгоряченная и вся в пыли, валясь с ног от усталости, он был мертв уже почти час. Его отец дожидался у входа в пещеру с застывшим на лице выражением укора. По его безнадежной позе и остановившемуся взгляду карих глаз Джейн поняла, что все кончено. Он ничего ей не сказал. Она вошла в пещеру и взглянула на мальчика. Слишком утомленная, она не в силах была ощущать гнев – лишь тупое разочарование. Жан-Пьер ушел, а Захара пребывала в глубоком горе, поэтому Джейн не с кем было поделиться своей печалью.