Валерий Рощин - Уран почти не виден (Урановый диверсант)

– Вы правы, – кивнул мальчишка. – В любом отеле имеется служебный вход, а в некоторых и по два-три. Есть он и в том, где остановился гость из Черногории. Кстати, по паспорту он – Ивица Бакич.

Настороженно прищурившись, шеф перебил:

– Разве Ицхак не поставил людей у служебного выхода?

– Внутри отеля он обошелся постами на третьем этаже – у лифта, и в холле.

– Хм… Замечательно. Дальше.

– Дальше возникли некоторые проблемы. Мой помощник прошелся по ближайшим к гостинице фирмам, предоставляющим автомобили напрокат, и вернулся ни с чем.

– Ну, этого и следовало ожидать, – улыбнулся наивности Асаф. – Даже если мы имеем дело с плохим профессионалом, то он не станет светиться в подобных конторах. Для таких проделок существуют такси.

– Вы правы – проверка прокатных фирм результатов не дала, – на миг смутился юный сотрудник. Но, не скрывая довольства, закончил: – А под вечер я отправил помощника в диспетчерские центры трех частных таксопарков. И через час получил положительный ответ: один из водителей опознал по фотографии молодого мужчину, севшего к нему возле "Holiday Inn Hotel Haifa" приблизительно за час до нападения на почтовый пикап.

– И этим человеком был…

– Ивица Бакич.

Он упорно молчал. Вернее, нес всякую чепуху, не относящуюся к делу: гражданин свободной страны; долго копил деньги на туристическую поездку в Израиль; его задержание – сплошное недоразумение и как только оно разрешится, он обязательно пожалуется в посольство…

После трех часов обычного допроса, агента хорошенько обработали крепкие парни. Но и это не помогло. Пришлось прибегнуть к радикальной мере.

Шимрон резко поднялся с кресла, отчего парень вздрогнул и еще больше ссутулился; взгляд затравленно заметался по сторонам.

– Не бойся. Сейчас тебя бить не будут, – успокоил тот и показал на висевший под потолком большой плоский монитор: – Взгляни сюда. Думаю, тебя это заинтересует.

На экране появилась черно-белая картинка не слишком хорошего качества. Статичное изображение какого-то освещенного коридора, вероятно, снималось с помощью обычной камеры внутреннего или наружного наблюдения.

– Это один из внутренних коридоров "Урана" – организации с высшей категорией секретности, – прокомментировал Асаф.

Через несколько секунд в кадре мелькнул мужчина в маске и темной одежде. Он осторожно шел вдоль стены, изредка останавливался, осматривался по сторонам…

Камера ожила: начала сопровождать мужчину, то отдаляя его фигуру, то приближая.

– Узнаешь себя? – насмешливо спросил Шимрон.

Не отрывая взгляда от экрана, Бакич отрицательно качнул головой:

– Это не я. Я не мог быть там.

– Не ты?! Смотри дальше…

Добравшись до какой-то из дверей, мужчина остановился. Правая рука в короткой перчатке покрутила ручку замка и нырнула в нагрудный карман за инструментом. И спустя пару секунд он уже ковырял замок отмычкой…

– Я никогда не бывал в этом коридоре. Я не знаю, что это за здание, – упрямо продолжал бубнить пойманный агент.

– Смотри-смотри, а то пропустишь самое интересное.

Наконец, личности в черной маске удалось взломать замок и проскользнуть внутрь помещения. В кадре осталась лишь его левая рука, поймавшая блестящую ручку и закрывающая дверь…

В этот миг камера максимально "наехала" на открытое запястье.

– Стоп, – скомандовал Асаф.

Изображение послушно замерло.

– Увеличьте картинку.

Цифровое увеличение несколько подпортило качество – запястье стало размытым, однако это не помешало рассмотреть браслет с часами и… небольшую татуировку в виде заковыристой буквы "С".

– Полагаю, данный кадр не оставит сомнений у любого следователя или судьи, – театрально вздохнул Шимрон. Подойдя к парню, он развернул его левую руку и, полюбовавшись точно такой же татуировкой, кивнул на экран: – Я забыл напомнить еще одну важную деталь твоего проникновения на территорию секретного объекта. Дабы прорваться внутрь, ты убил двух охранников и тяжело ранил третьего.

Выходец из Черногории подавленно молчал…

Шеф безопасности "Урана" прохаживался вдоль глухой стены и уже не спрашивал, а напористо, точно подавляя оставшуюся волю сидевшего за столом человека, констатировал сухие факты:

– Надеюсь, ты понимаешь серьезность своего положения. За подобные преступления против государства Израиль и его граждан ты получишь катастрофически долгий срок. Громкие дела ведутся у нас при закрытых дверях; адвокат – чистая проформа; обычные сроки за шпионаж – десять-двадцать лет. А за шпионаж вкупе с убийством назначат максимальный – двадцать пять. Конечно, срок могут скостить на треть за примерное поведение, но только в том случае, если не воспротивится "Моссад". В чем лично я очень сомневаюсь.

Он сделал паузу, вплотную подошел к поникшему парню и уставился на него тяжелым пронзительным взглядом. Тот не выдержал, отвернулся; бледные руки в кровоподтеках тряслись…

– Это официальный и самый лучший для тебя сценарий, – снова прозвучал ровный и хорошо поставленный голос Асафа. – Но, как правило, в таких случаях нами используется другой вариант. Ты ведь не политик, не крупный бизнесмен, не родственник министра. Ты – рядовой исполнитель чужой воли. Верно? – спросил он и положил руку на плечо словенца. Но не просто положил, а вцепился сильными пальцами в ключицу и развернул его вместе с креслом к боковой стене: – Смотри сюда. Внимательно смотри!

Длинная панель, на первый взгляд не выполнявшая никаких функций, кроме декоративной, внезапно и бесшумно поползла к потолку, открывая столь же длинное окно в соседнее помещение.

Даже сквозь толстое затемненное стекло комната поражала пустотой и странным темно-бордовым цветом стен, потолка и пола. Ни одного окна и только справа от амбразуры виднелся дверной проем.

Все эти мелочи не надолго отвлекли внимание главного зрителя – им полностью завладело происходящее в нескольких метрах действо. Задержанный агент вначале смотрел искоса и как бы нехотя. Потом, по мере осознания сути действа, напрягся и сглотнул вставший в горле ком…

Трое крепких мужчин в униформе силой усадили на привинченный к полу стул какого-то человека. Изможденного, небритого, со следами побоев на лице и руках. Запястья пристегнули к металлическому стулу наручниками, на голову надели короткий темный мешок. И, отступив назад, достали пистолеты.

Один из мужчин что-то коротко сказал; все трое подняли оружие…

И произвели с десяток выстрелов в сидевшего человека. Тот трижды конвульсивно дернулся; ноги распрямились, напряглись. Голова упала на грудь, а порванная рубашка мгновенно покрылась кровавыми пятнами…