Сергей Зверев - Гастроли Жигана

Один из них свалился внутрь помещения, другой перевесился через раму окна и застрял на ней, свесив руки почти до асфальта.

Из окна справа никто выпрыгивать не пытался, зато вскоре из него раздалась автоматная очередь, и на Константина посыпались осколки кирпича.

Его обнаружили и ответили огнем.

Константин выматерился. Он предвидел, конечно, что всех, находящихся в спортзале, уничтожить не удастся, да он и не стремился к этой задаче. Переполоха, который они с Макеевым устроили в Кунцеве, уже вполне достаточно.

Константин выпустил длинную очередь в окно, из которого в него выстрелили, но, услышав в отдалении вой милицейских сирен, понял, что пора уходить. Он сорвал кольцо с «лимонки», швырнул ее в окно и, дождавшись, когда раздастся грохот взрыва, бросился к выходу.

Перепрыгнув через забор в глубине двора, он между огромными деревянными ящиками пробежал к следующему забору и, миновав его, оказался в кривом и длинном проезде, ведущем, как он заранее выяснил, к Можайскому шоссе.

Прямо у того места, где он спрыгнул с забора, ждала его «девятка», которую он тут же дернул с места и помчался к шоссе, пока менты не догадались перекрыть микрорайон, прилегающий к спортзалу.

Автомат он оставил на том самом месте, откуда вел стрельбу по спортзалу, больше ничего у него в машине не было, что могло бы навлечь на него подозрение в участии в стрельбе на улице Красных Зорь.

Единственной свидетельницей его участия в этой разборке оказалась длинная царапина на локте – задел за гвоздь, когда перепрыгивал через забор.

С Макеевым на этот раз они встретились на автозаправочной станции, рядом с развязкой, в которую упирается Можайское шоссе и от которой начинается шоссе Минское. Панфилов на этот раз прибыл первым и пережил неприятные десять минут, прежде чем заметил, как с Кольцевой выруливает к автозаправке машина Макеева.

Константин облегченно вздохнул. Все в порядке и на этот раз.

Им все удалось как нельзя лучше. Неизвестно, правда, сколько кунцевских удалось уничтожить, но это не беда, в первом же выпуске московских теленовостей их проинформируют о количестве обнаруженных милицией в спортзале трупов.

Сообщат им и о судьбе Большого – остался он в живых или нет. Нужно только набраться терпения.

В целях конспирации Макеев с Панфиловым не общались на автозаправочной станции. Они только обменялись взглядами, в которых каждый из них прочитал больше, чем можно было высказать словами, и разъехались в разные стороны, чтобы через пару часов встретиться на квартире, которую снимал Панфилов на южной окраине Москвы.

– Вот теперь мы можем заявить о себе громко, – сказал Панфилов, когда они посмотрели выпуск криминальных новостей по московскому городскому каналу и узнали, что в перестрелке в Кунцеве во время разборки двух криминальных группировок погибло восемь человек. Был убит и лидер кунцевских бандитов Виктор Протасов по кличке Большой. Его разорвало гранатой, влетевшей в окно спортзала, возле которого произошла стычка. Следственными органами ведется расследование и так далее и тому подобное. Словом, дальше шла обычная журналистская чушь…

– Лично меня эта их версия о разборке между двумя криминальными группировками не устраивает, – хмыкнул Макеев. – Какая мы с тобой группировка! Так, два кустаря-одиночки. Я думаю, нужно объяснить заинтересованным лицам, чьих это рук дело.

– Вот и я про то же, – ответил Панфилов. – Ты умеешь обращаться с видеокамерой?

– Наука вроде бы не хитрая, – усмехнулся Макеев. – Ты как, репетировать будешь, или сразу снимать начнем?

– Черт его знает… – растерялся Панфилов, но тут же опомнился. – Да пошел ты! На хрен мне репетировать? Что мы с тобой, кино, что ли, снимать собрались? Тащи камеру…

Через четыре часа после того, как прозвучал последний взрыв в Кунцеве, на проходной телецентра в Останкине была обнаружена видеокассета с пометкой «Срочно в эфир!». Поскольку репортеры иногда передавали с посыльными кассеты, те оставляли их на проходной, обнаруженную кассету отправили в службу новостей.

Дежурный редактор не особенно торопился ее просмотреть, потому что до очередного эфира оставалось еще полтора часа, выпуск новостей только что закончился. Он успел покурить, выпить кофе, потрепаться с выпускающим о вчерашнем футбольном матче и только после всего этого поставил доставленную ему кассету на просмотр.

Буквально через несколько секунд после того, как на экране телевизора появилась картинка, он лихорадочно стучал пальцем по кнопкам телефона и кричал срывающимся голосом в трубку:

– Срочно найдите главного редактора! Я не могу взять на себя ответственность и выпустить это в эфир. Мне моя работа еще не надоела!

Через пятнадцать минут в студию новостей влетел главный редактор новостного канала и бросился к монитору. Он просмотрел запись до самого конца, потом перемотал на начало, включил еще раз, внимательно всмотрелся в маску на лице говорящего и принялся названивать по телефону руководству телеканала.

Еще через полчаса в телецентр прибыл один из учредителей телеканала, владеющий пятьюдесятью девятью с половиной процента акций, и прошел прямо в кабинет директора телеканала. Директор сразу же вызвал к себе главного редактора новостей.

Они совещались весь оставшийся час до выхода в эфир очередного выпуска новостей. Из кабинета порой доносились крики, но в конце концов все успокоилось, и за пять минут до эфира главный редактор побежал в студию, зажав в руках обнаруженную на проходной кассету.

В девятнадцатичасовом выпуске новостей на экранах москвичей после короткого объяснения о том, как попала в студию кассета с записью, которая сейчас будет показана, появился человек в черной маске на лице. Для глаз была оставлена прорезь, но их закрывали темные очки. Вряд ли кто мог узнать Константина Панфилова под этим маскарадом. Во всяком случае, Макеев придирчиво осмотрел его, прежде чем начать запись, и остался удовлетворен.

– Прошу простить меня за этот маскарад, – сказал Панфилов, обращаясь к миллионам москвичей, которые в это время смотрели на экраны своих телевизоров, привлеченные его столь неожиданным видом. – Но свое лицо я не могу показать. За такую беспечность мне пришлось бы заплатить жизнью.

Он слегка откашлялся и продолжал, испытывая легкое волнение при мысли, что его смотрит сейчас вся Москва. Ну, если и не вся, то большая ее часть. А остальные узнают обо всем, что он сейчас скажет, из рассказов тех, кто сейчас у телевизора.

– Сегодня моя группа провела ликвидацию кунцевской бандитской группировки, – продолжал Константин. – К сожалению, не всех бандитов удалось уничтожить, а только восьмерых. Но среди них и лидер группировки Виктор Протасов по кличке Большой…