Сергей Зверев - Приговор олигарху

Чтобы скрыть свое смущение, она достала сигарету и потянулась за зажигалкой, которая всегда лежала на журнальном столике. Ее почему-то там не оказалось.

– Куда-то делась моя зажигалка, – раздраженно произнесла Лилечка. – Дай мне прикурить!

Сургучев достал из кармана свою зажигалку, щелкнул. Маленький язычок огня отразился в слегка раскосых глазах Лилечки.

– Найди мне Панфилова! – сказала она. – Это не только в моих интересах, но и в твоих. Этот человек представляет для меня опасность…

Сургучев молча склонил голову.

– Если ты его не найдешь, – добавила Лилечка, окончательно решив, что Сургучевым в скором времени придется пожертвовать, – я могу лишиться своих денег.

Сургучев вздрогнул. Это в самом деле было серьезно. По договору с Лилией Николаевной, он получал десять процентов от той прибыли, которую приносил ее капитал. Это были для него очень большие, просто огромные деньги. Через пару лет он надеялся скопить приличную сумму, с которой неопасно было бы пуститься в самостоятельное свободное плавание по морю бизнеса. Если Лилия Николаевна лишится своего капитала, он простится со своими мечтами о собственной фирме и собственном бизнесе.

– Я найду его! – твердо сказал Сургучев. – Я непременно его найду.

Зачем нужно искать Панфилова, который представляет угрозу для Лилии Николаевны, Сургучев не спрашивал. Есть пределы, за которые не следует допускать свои сообразительность и догадливость.

Лилечка выпустила струю дыма вслед выходящему из гостиной Сургучеву и еще раз внимательно осмотрела журнальный столик.

– Где же, черт возьми, моя зажигалка? – пробормотала она.

Хмель опять навалился на нее, едва спало напряжение, в котором она находилась во все время разговора с Андрэ и Сургучевым. Она приняла решение и сделала нужные шаги. Теперь оставалось только ждать.

В ее затуманенном виски сознании мелькнуло улыбающееся лицо Андрэ, и Лилечка почувствовала, как низ живота наполняется хорошо знакомым ей жаром. Она знала эту свою реакцию на мужчин.

Но в последнее время ей приходилось быть очень осторожной в выборе сексуальных партнеров. Она понимала, что большинство из них испытывают интерес не к ее личности и даже не к ее телу, а к ее деньгам. А некоторые просто представляли для нее опасность, а ей вовсе не хотелось оказаться жертвой физического насилия со стороны мужчины, который дуреет не от обладания ею, а от сознания того, что она обладает кучей денег.

Лилечка сбросила халат, затушила сигарету и легла на диван в гостиной, широко раскинув ноги. Левая рука сжала правую грудь, а пальцы правой оказались на лобке и принялись массировать клитор.

«А ведь зажигалку с бриллиантами спер этот красавчик! – подумала вдруг Лилечка. – Я ему понравилась! Это точно. Этот красавчик тоже меня хочет!»

Жаркая волна прокатилась от живота к груди, и Лилечка застонала от предвкушения тех ощущений, в которые она через несколько секунд окунется. Она повернулась на бок, мышцы бедер сжались, зажав ладонь, и начали ритмично напрягаться и расслабляться.

Лилечка представила, что на ее ягодицы легли сильные уверенные руки красавца Андрэ, и в глазах у нее помутилось. Она забыла обо всем на свете…

Пронаблюдав за вдовой Воловика несколько дней и не получив абсолютно никаких сведений о ее контактах с криминальными кругами, Шульгин начал нервничать.

Белоцерковский очень не любил, когда его приказы не выполнялись. Он не принимал никаких объяснений, если они сводились к тому, что его приказ выполнить невозможно. Он начинал бегать по своему кабинету, брызгать слюной и размахивать руками. Это все ничего, можно было бы потерпеть, если бы Шульгин не знал, чем вся эта нервозная суета его шефа кончается.

В один прекрасный день Белоцерковский придет к выводу о твоем непрофессионализме, и наутро тебя найдут либо на железнодорожных путях в расчлененном колесами электрички виде, либо ты получишь задание лично ликвидировать кого-то из очень серьезных людей, и только в самый последний момент, протягивая руку за торчащим за поясом пистолетом, поймешь, что охрана человека, которого тебе предстоит убить, предупреждена и даже знает тебя в лицо… Но изменить ты уже ничего не сможешь, потому что ни один человек не в силах изменить траекторию летящей в его голову пули.

Шульгину очень не нравились все эти варианты, которые против его воли возникали в его голове. Нужно было что-то предпринимать, чтобы не выглядеть в глазах Белоцерковского ни на что не способным дилетантом, не справляющимся со своими обязанностями.

А что предпримешь, если Панфилов ушел от них сразу же после разговора с Белоцерковским в бассейне, мелькнув в толпе у входа в метро?

Лилия Воловик ни с кем из уголовников в контакт не входила, а потом вообще укатила в Париж. Шульгин, конечно, и в Париж послал своего человека, который должен был фиксировать каждый ее шаг, но и сам не верил, что тому удастся узнать что-то интересное.

Поэтому, едва она возвратилась в Москву, он немедленно связался с ее помощником, на котором замыкались все ее контакты, и назвал фамилию Панфилов. Если вдова Воловика и в самом деле заинтересована в ликвидации Панфилова, как это утверждает Белоцерковский, она непременно его примет. Если же этого не случится, значит, Панфилов для нее не представляет ни опасности, ни интереса, а шеф Шульгина полный идиот, и нужно думать, как с ним расстаться без ущерба для своего здоровья и жизни.

Но едва Шульгин произнес фамилию Панфилова, как убедился, что Глеб Абрамович имеет право говорить о своей интуиции и строить свои планы, руководствуясь ею. Его приняли в тот же вечер, несмотря на то, что вдовушка едва успела войти в свою квартиру и к тому же была изрядно дунувши, хотя и держалась неплохо.

Она явно заинтересовалась его предложением, и это было самым важным итогом его визита к ней. Судя по тому, как она напряглась, когда он произнес фамилию Панфилов и намекнул, что заинтересован в его ликвидации, она сделает все, чтобы выяснить, где сейчас находится Панфилов. Если это еще ей неизвестно.

Денег у нее много, очень много. Она может купить любую информацию у любой структуры, начиная от криминальных и кончая самыми неподкупными из государственных. Белоцерковский никогда не станет тратить такие деньги на то, чтобы найти какого-то человека.

Во-первых, он часто бывает патологически скуп, во-вторых, у него существует странное убеждение, что раз уж он содержит такую структуру, как «Цербер», то не должен нести дополнительных расходов, связанных с выполнением этой структурой своих обязанностей.

А попробуйте найти в Москве человека без дополнительных расходов! Даже если бы было возможно, размножив фотографии этого самого Панфилова, нанять несколько десятков тысяч оперативных работников и приказать им прочесать всю Москву и опросить всех ее жителей, – то и в этом случае успех не гарантирован. Но нескольким десяткам тысяч оперативников нужно заплатить за работу, бесплатно ни одна собака по Москве бегать не станет.