Сергей Зверев - Жиган против террористов

Он твердо решил, что две минуты оставит себе в запасе. В конце концов, никто не приказывал ему спасать рынок ценой собственной жизни.

«Самое дорогое – это человеческая жизнь!» – крутилась в его голове дурацкая фраза, невесть каким образом всплывшая в памяти. Она сбивала его со счета, раздражала, Шевчук боялся ошибиться в подсчете секунд и потерять это самое дорогое, что у него было.

«Через минуту я прострелю его упрямую башку, – подумал он. – И у меня останется еще две минуты, чтобы добежать до выхода. К тому же взрыв произойдет в подвале, значит, стены будут рушиться с некоторой задержкой, которой мне хватит, чтобы отбежать на безопасное расстояние, где меня не достанут обломки».

Он уже прилаживался на бегу с очередной коробкой, как ему будет удобнее выхватить пистолет в тот момент, когда он окажется у Панфилова за спиной, но вдруг тот, швырнув очередную коробку в салон, крикнул ему:

– Все! Уходи! Беги к выходу!

«Ах, гад! – подумал с облегчением Шевчук. – Почувствовал, что сейчас я тебя прикончу, если не остановишься!»

Панфилов, не дожидаясь реакции фээсбэшника, кинулся к машине и, рванув на себя левую дверцу, принялся выволакивать из-за руля тело убитого Шевчуком водителя. Труп зацепился ногой за стойку сиденья и никак не желал покидать кабину «Газели».

Шевчук слышал, как Панфилов выматерился. Водитель торчал из кабины, свесившись почти до пола обезображенной головой. Руки его касались бетона.

Панфилов полез через тело убитого в кабину.

Полковник оглянулся на груду оставшихся упаковок с кофе. Она заметно уменьшилась. Но и оставшегося хватило бы на очень приличный взрыв с катастрофическими последствиями, окажись среди банок кофе хоть одна, снабженная детонатором.

«Что же я тут стою! – с ужасом подумал Шевчук. – Сколько времени-то осталось? Я не успеваю добежать до выхода!»

И он бросился бежать по коридору к центральной площади, поняв, что сбился со счета и не знает теперь, в какой момент прогремит взрыв. А в том, что он прогремит, Шевчук не сомневался. Он ненавидел всей душой Панфилова, заставившего его таскаться с коробками, совершать бессмысленные действия вместо того, чтобы вовремя отойти на безопасное расстояние от обреченного на уничтожение рынка.

Он еще услышал, как позади взревел мотор «Газели».

«Идиот! – билось в мозгу Шевчука единственное слово. – Он идиот! И я тоже идиот, что не пристрелил его, когда была такая возможность!»

Шевчук не заметил, как проскочил нужный поворот. Он бежал теперь в глубь складского лабиринта, но еще не знал этого. Это открытие ему еще предстояло сделать.

Константин включил зажигание и досадливо поморщился на торчащее из кабины тело водителя. Он может помешать выехать, если коридор окажется слишком узким. Тогда все усилия окажутся напрасными. Но терять время на то, чтобы отцеплять его от машины, тоже было нельзя.

Константин включил вторую скорость и резко тронул машину с места. Он решил не ехать задом, это было бы слишком медленно. Быстрее будет объехать по смежным коридорам и опять выскочить на центральную площадь перед выходом из подвала.

«Там, где проходят одновременно несколько тележек грузчиков, – рассудил Константин, – пройдет и "Газель". Только бы верхом не зацепить».

Он газанул по коридору и предусмотрительно притормозил у поворота. В узком коридоре особенно не разгонишься, чуть проедешь лишнего и не впишешься в поворот.

Жиган свернул раз, еще раз и увидел вдалеке знакомые очертания центральной складской площади с расходящимися от нее коридорами.

Секундомер в его мозгу отсчитывал секунды с неумолимой методичностью. Мысли не мешали его мерному щелканью. Панфилов был спокоен и сосредоточен. Он знал, что теперь только от четкости его действий зависит успех. А чтобы действовать четко, нужно прежде всего быть спокойным.

Оставшиеся не погруженными коробки с кофе его мало беспокоили. Он сомневался, что в первую партию могли быть спрятаны детонаторы. Вдруг у террористов произошла бы какая-то заминка в графике закладки взрывчатки? Тогда заряд оказался бы меньше расчетного, и результат был бы уже не тот, на который они рассчитывали.

Кроме того, еще одно соображение пришло Константину в голову. Первая партия кофе, которую террористы оставили в складском коридоре, вообще не должна была содержать взрывчатку. Это был чистый кофе. Пробная партия. Террористы должны были сначала проверить реакцию грузчиков и вообще посетителей склада на оставленный ими груз. Если он никого не заинтересует, они будут продолжать грузить кофе, теперь уже перемешанный со взрывчаткой. Так оно, видно, и случилось.

Бросая одну за другой коробки вместе с майором Тихоновым, Константин прикинул, что остаться должно ровно столько, сколько можно увезти на одной «Газели». Хотя это могло быть и не так. Террористы могли использовать в первом рейсе совсем другую машину.

Главное соображение, на которое опирался Жиган в своих расчетах, – это то, что детонаторы должны быть завезены с последней партией. Следовательно, они вообще еще не были разгружены и можно было бы сразу выгонять машину. Можно. Но что, если он ошибается? И хотя бы один детонатор останется в тех коробках, которые он оставил на складе?

Но теперь-то об этом думать не следовало. Теперь уже ничего не изменишь. Теперь у Жигана остался только один противник – время.

«Газель» вылетела на площадь перед входом, когда до взрыва согласно подсчетам Константина оставалось полторы минуты. Девяносто секунд – огромное время, за которое нужно отогнать машину как можно дальше, чтобы не допустить детонации заложенных в подвале зарядов от взрыва на поверхности.

Константин обратил внимание, что на оживленном обычно пятачке перед выходом из подвала нет теперь ни одного человека, лишь забытая кем-то из грузчиков тележка стояла поперек пологого подъема из подвала к воротам.

От удара бампером тележка отлетела в сторону и перевернулась, но Константин не обратил на нее внимания. Он уже думал о том, куда вести машину после того, как выедет из рыночного склада.

Подумать об этом раньше у него просто не было времени. Взрыв произойдет, надо полагать, мощный. Окажись «Газель» вблизи какого-нибудь здания, жилого дома или учреждения, и получится, что Константин поможет террористам, вместо того чтобы им помешать.

Панфилов хорошо помнил кадры телевизионных репортажей, показывавшие, на каком расстоянии от жилого дома стояла машина во время одного из первых чеченских терактов. Расстояние, надо признаться, было немаленьким. А от дома осталась только груда обломков, под которыми оказались погребены десятки человек, и только нескольких из них удалось откопать спасателям МЧС.