Сергей Зверев - Флотское братство

– Очень горячая, – согласился Стасевич. – Тогда на него даже дело было заведено, и, чтобы уйти от уголовного преследования, Павлов и вынужден был уволиться из флота… Как вы понимаете, вся эта дурная слава как раз то, что нужно нам для нашей провокации.

Генерал, соглашаясь, кивнул.

– Что еще?

– Старший лейтенант Павлов – великолепно обученный водолаз, – продолжал Стасевич. – Погружения с аквалангом вплоть до предельных глубин… Я вот тут узнавал его физические данные, это настоящий русский богатырь…

– Смотрите, как бы он вам самим кости не переломал, этот богатырь, – хмурясь, заметил Пржезиньский. – Палка-то о двух концах…

– Не беспокойтесь, пан генерал, наши ребята тоже кое-что умеют.

– Для нашей операции нужно выбирать человека, на которого имеется надежный способ оказать необходимое давление, – заметил генерал. – Есть ли такой способ в отношении Павлова? Если нет, на мое согласие использовать его в операции не рассчитывайте!

– Я бы не стал предлагать вам кандидатуру старшего лейтенанта Павлова, если бы не имел способа заставить его плясать под нашу дудку! – улыбаясь, заметил Стасевич. – Такой способ есть. И я уверен, он сработает прекрасно. Так что вам остается только отдать приказ о начале операции.

Генерал службы бязьпеки Пржезиньский, окинув своего подчиненного внимательным взглядом, снова взял в руки фотографию Полундры, принялся сосредоточенно изучать черты лица русского офицера, будто собирался таким образом проникнуть в его душу. Агент СБ Стасевич сидел рядом, и, несмотря на не сходившую с его лица самоуверенную улыбку, было заметно, как он нервничает, ожидая окончательного решения своего начальника.

Окна типовой пятиэтажной «хрущобы», где жила семья старлея Сергея Павлова по прозвищу Полундра, выходили на юг, и в середине дня низко висящее на северном небе солнце заглядывало в них, освещая пространство небогатой, но чистенькой и ухоженной комнаты теплым золотистым светом, его ослепительные лучи падали на стоявшую около стены детскую кроватку. Лежащий в кроватке маленький мальчик, почувствовав свет на своем лице, заворочался во сне, промычал что-то недовольное. Его мама, высокая белокурая красавица, встала, направилась к окну и задернула было занавески. Однако ребенок уже проснулся, заворочался.

– Мам, а где папа? – внезапно проговорил он, по-детски растягивая слова.

– Папы нет, он уехал. Спи, Андрюшенька, спи!

Но юный Андрей Павлов не хотел больше спать.

– Мам, – снова заговорил он, – а папа когда вернется?

– Не знаю, сыночек, – отвечала мать. – Папа ушел в дальнее плавание. Он у тебя военный моряк, ты знаешь это?

– Да, – последовал ответ. – Он пошел в море воевать с натовцами.

Наталья Павлова грустно улыбнулась словам своего сына, погладила его по золотисто-белым, как и у нее самой, волосам. Пробормотала ему на ушко: «Спи, спи…» – и ребенок и в самом деле закрыл глаза и стал дышать ровнее. Мать некоторое время глядела на него, потом осторожно встала и подошла к окну, отодвинув край занавески, выглянула наружу. Из окна расположенной на самом верхнем, пятом этаже их квартиры были видны бухта, порт, причалы и стоящие возле них военные корабли.

Военный человек не принадлежит самому себе, это всем известно. Когда ее муж Серега Павлов восстанавливался на службу во флоте, его снова взяли на то же самое гидрографическое судно, где он служил и раньше. Однако через некоторое время судно перевели на другую военно-морскую базу, в другой приморский городок, так что Полундра вместе с семьей был вынужден переезжать на новое место жительства. Там, грешно обижаться, дали им новую квартиру, не хуже, чем у других, однако рядом не было ни его родителей, ни ее отца. Некому было помочь в уходе за ребенком. Сергей, получавший совсем не такую уж большую зарплату, все-таки решил, что Наташа не будет пока устраиваться на работу, а только сидеть с ребенком, воспитывать его. Сама она понимала справедливость такого решения, но сидеть дома и ничего целыми днями не делать ей было скучно, тем более что ее маленький сын рос здоровым и доставлял своей молодой маме совсем немного хлопот.

Телефонный звонок заставил Наталью Павлову вздрогнуть, ее маленький сыночек также проснулся, заворочался в кроватке, открыл глаза.

– Так, Андрюша, лежи тихо, – сказала Наташа, задергивая занавеску и направляясь в соседнюю комнату, где находился телефонный аппарат. – Лежи и не мешай мне. Быть может, это папа звонит…

Пройдя в соседнюю комнату и бережно затворив за собой дверь, она взяла трубку.

– Наташа?

– Сережка? – лицо жены старлея Павлова озарилось радостной улыбкой. – Ну, слава богу! А то я уж начала беспокоиться… Как добрались?

– Нормально, – в голосе старлея Павлова слышались оживление и радость. – Я уже в Польше, в Гдыне, звоню с местного переговорного пункта…

– С тобой все в порядке?

– А что со мной может быть не в порядке? – искренне удивился Полундра. – Обычная прогулка по морю, никаких боевых задач нам не ставят. Что со мной может здесь случиться?

– Ты знаешь, у меня нехорошее предчувствие было по поводу этой поездки… Я просто не хотела говорить тебе. Я думала, это пройдет. Но нет, теперь вот места себе не нахожу…

– Это ты просто скучаешь без меня! – с весельем в голосе отозвался Полундра. – И хочешь, чтобы я поскорее вернулся домой. Говорю же тебе, что здесь все нормально, случиться просто нечему!

– Но ты ведь будешь осторожным, правда? – проговорила Наташа Павлова. – Ты не будешь ввязываться в какие-нибудь драки?

– Что ты, нет, конечно! Да и особенно некогда: увольнительная на четыре часа, вечером надо быть уже на судне. Говори, что тебе привезти в подарок. Здесь столько всего в магазинах…

– Да господи, ничего мне не надо! – отвечала Наташа. – Сам вернись живым и здоровым. А все остальное мелочи…

– Да брось ты это, Наташка! – беззаботно рассмеялся Полундра. – Мы в порту дружественной страны, кругом цивилизованные люди.

– Да, да, конечно…

– Как Андрюшка?

– Великолепно! Только что вспоминал про тебя. Теперь вот уснул.

– Поцелуй его за меня, – сказал Полундра. – Все, пора мне, кончаю разговор, а то ребята ждут…

Капитан третьего ранга Владимир Мельников, как старший по званию, решил, что он и должен быть гидом для своих друзей-офицеров при осмотре польского портового городка, хотя сам он так же, как и все остальные, оказался здесь впервые в жизни.

– Имейте в виду, товарищи офицеры, – полушутя, полусерьезно продолжал он, – что русских во всем мире считают отъявленными пьяницами и дебоширами, у нашего народа в этом смысле скверная репутация. А в Польше особенно. Потому что мы, как сами знаете, соседи. Но это не значит, что нам откажут в каждом местном кафе и что в этом городке нельзя как следует напиться за не самые большие деньги!