Сергей Зверев - Подводный Терминатор

В конце концов он все-таки застопорил ход, вытащил из шкафа мощный бинокль, стал внимательно осматривать стоящие стеной тростниковые заросли. Не найдя ничего примечательного, Шамседдин двинулся дальше вдоль песчаного побережья. Наконец в одном месте увидел то, что искал: в сплошной стене тростника виднелась небольшая просека, узкая, человеку едва втиснуться. Однако Шамседдин не стал раздумывать. Он быстро застопорил катер, заглушил дизельный двигатель, надел маску, ласты, осторожно соскользнул в воду.

Возле самого берега вода приходилась по пояс. Шамседдин подплыл к замеченной им прогалине в стене тростника, поднырнул – так и есть, под водой просека оказалась много шире, через нее, раздвинув узловатые, словно бамбук, стебли, можно было не только протиснуться аквалангисту, но и протащить еще какой-нибудь громоздкий предмет… Вроде подводного мотоцикла.

Через несколько метров проход в стене тростника расширился еще больше, Шамседдин понял, что здесь кто-то поработал секирой или большим ножом, прочищая себе тропинку в зарослях.

И не удивился, выйдя в конце концов к широкой, расчищенной от тростника прогалине, посередине которой высился сухой песчаный пригорок, обложенный со всех сторон срубленными когда-то и теперь полусгнившими тростниковыми стеблями. Верхушка этого пригорка оставалась голой, и на песке отпечатались многочисленные следы. Шамседдин склонился, внимательно осмотрел их. Он заметил множество отпечатков ног, но один отпечаток был особенно глубоко вдавлен в песок, и вокруг него белели капли застывшего гипса. Ихтиолог понял, что кто-то делал гипсовый слепок этого следа.

Он огляделся. Внимательно посмотрел в сторону тропинки, ведущей к берегу, где гудела мотором очередная проезжающая машина. Как и в свое время Полундра, Шамседдин понял, что более удобного места для того, чтобы спрятать акваланг и подводное оборудование, заранее завезти его сюда, а потом убрать, и придумать трудно.

Не медля более, Шамседдин пробрался по просеке в стене тростника на открытую воду, забрался в свой катер. Оглядевшись, заметил, что в одном месте берег делает своеобразный изгиб, там мутной водой выделяется песчаное мелководье, оставляя узкий проход более прозрачной глубокой воды. Получается очень даже симпатичная бухточка, глубокая, заросшая водорослями и тростником, но этот же самый тростник скрывает ее от посторонних глаз.

Шамседдин завел дизель, пустил катер самым малым ходом. Он осторожно прошел узкий проливчик между двумя отмелями, подошел к заросшей тростником бухточке. Так и есть: бухточка была такой, как надо, лучше и не придумать для того, чтобы спрятать в ней на какое-то время морской катер.

Упираясь длинным шестом в топкое, илистое дно, Шамседдин сумел развернуть катер, после чего также при помощи шеста завел свое судно кормой вперед в бухточку. Он нырнул с катера в воду, отплыл на некоторое расстояние, огляделся, убедился, что с моря катер не видно. После этого вернулся на катер, стал переодеваться в более удобную и приятную одежду, чем резиновый гидрокостюм. Тот пригорок посреди зарослей тростника Шамседдин решил про себя держать под наблюдением. А сколько понадобится наблюдать за ним, этого никто наперед знать не мог.

Одноместный номер в гарнизонной гостинице «Звездочка» не отличался роскошью. Но имел все необходимое, чтобы обустроить временное существование прибывшего со служебной командировкой офицера.

Низкий журнальный столик, старое жесткое кресло, пара шатких стульев, диван вместо кровати, впрочем, достаточно широкий и мягкий. Ни телевизора, ни письменного стола. В комнате имелась розетка, и Полундра мог сколько душе угодно готовить себе крепкий чай, когда не успевал или по каким-то причинам не хотел обедать в офицерской столовой.

Вода в стакане, куда был опущен кипятильник, забурлила, испуская во все стороны пар и горячие брызги. Полундра отключил кипятильник, вытащил его из стакана, засыпал туда заварку, разложил на низком журнальном столике, который у него служил и обеденным и письменным, печенье, батон, дешевую колбасу. Он уселся в жесткое гостиничное кресло, ожидая пять минут, пока заварится чай.

Информация, полученная от азербайджанских рабочих, сильно обеспокоила старшего лейтенанта. Нет, он не стал проводить экспериментов, как советовал ему старый рабочий, не поехал скандалить на какую-нибудь автозаправку в окрестностях Махачкалы, в надежде, что его почтит своим посещением сам подполковник ФСБ Исрафилов. Нет, проделывать все это было слишком рискованно. Вместо этого Полундра подробно расспросил армейского сержанта, который вез его обратно в Махачкалу.

Сержант был опытным, видавшим виды контрактником, русским по фамилии и по происхождению, но прожившим в Дагестане всю жизнь и говорившим по-аварски не хуже местных жителей. Этот сержант ухмыльнулся в ответ на расспросы североморца, некоторое время молчал. Потом заговорил неохотно:

– Это сами решайте, товарищ старший лейтенант… Хотите, верьте им, хотите, нет…

– А вы? – поинтересовался Полундра. – Вы этому верите?

Сержант усмехнулся, помедлил немного. Не отрывая глаз от дороги, ответил:

– Я это своими глазами видел…

– Исрафилова? – переспросил не без душевного трепета Полундра.

– Его самого… Этого чекиста вся Махачкала знает как облупленного… Это же не Москва вам… Городок небольшой, тесный… Кто на что живет, кто кого крышует, все ж наперечет известно…

– И молчат?

– А кому жить расхотелось на белом свете? – Сержант снова усмехнулся. – Правды здесь, в столице Дагестана, нигде не найдешь… Вы приезжий, вы и поищите ее, эту правду… Если шею себе сломать не боитесь, конечно…

На этом разговор у Полундры с сержантом окончился. Однако впечатление от него было скверным, до сих пор Сергей Павлов ломал голову, что все это могло означать.

Получалось, что офицер местной ФСБ, который по долгу службы должен заниматься расследованием теракта, как раз этим расследованием-то заниматься не хочет. Не просто не хочет, а материально ему это невыгодно. Но если так, получалось, что полковник Крягин и был тем единственным, кто реально двигал расследование. Полковник, ну и еще он сам, Полундра. И вот теперь полковника убили… Перед тем устанавливали подслушивающее устройство на его телефон. От сопоставления всех этих фактов Полундре становилось не по себе.

Те, кто устроил первый теракт, не остановятся и будут готовить новые до тех пор, пока строительство нефтепровода не окажется свернуто. И судя по тому, что они решились на убийство высокопоставленного офицера ГРУ, ничто их не остановит. Этих людей должен был остановить он, Полундра. Но как? Да хоть ценой собственной жизни… Таков был смысл приказов его командования.