Сергей Зверев - Тормоза придумал трус

Разочарованная Инга отошла от машины и увидела, что гаишник уже заканчивает свое содержательное и эмоциональное выступление. Ей пришлось чуть ли не бегом бежать, чтобы успеть принять у него эстафету. Текст на бумажке закончился, и гаишник стоял, переминаясь с ноги, на ногу, не зная, куда деть микрофон. Чтобы уж совсем не молчать, он бросил в толпу зрителей:

– И еще раз хочу напомнить всем о вреде алкоголя за рулем. Ухудшается реакция, ориентация. А человек с неправильной ориентацией может такого натворить. И сам пострадает, и кучу народа изувечит. Вот анекдот вспомнил как раз на эту тему, правда, когда мне его рассказали – я не смеялся…

Появившись на сцене, Инга мягко отобрала у него микрофон.

– Спасибо, Игорь Савельевич, анекдот мы послушаем как-нибудь в другой раз, а сейчас участникам ралли надо приготовиться к старту. Тридцатисекундная готовность для первого экипажа. Отсчет пошел.

На экране зажглись цифры обратного отсчета. Убрав микрофон, Инга подозвала к себе Валерия Ивановича.

– Слушай, Валера, давай на вертолет и лети за первым экипажем. Снимай и ночью и днем. Мне кажется – у этой парочки большой потенциал и фильм о гонках принесет нам хорошие дивиденды. Представляешь – «лавстори» на фоне гонок и дорожных приключений.

– А остальных что – не снимать? – удивился оператор.

– К черту остальных! – рявкнула Инга. – Кучка жлобов и старперов, а тут реальная история, способная тронуть многих.

Ирина в машине напряженно следила за меняющимися на экране цифрами. Ее сердце учащенно билось. Предстояло проехать почти через всю страну, а в дороге всякое может случиться. Появились нули. Она открыла рот, чтобы крикнуть что-то вроде «пошел» или «давай», но Алексея не надо было предупреждать. Он тронулся раньше, чем она успела издать, хоть какой-нибудь звук. «Волга» поехала, плавно набирая ход.

– Ириша, ты можешь пока поспать, – сказал Алексей девушке.

– Нет, спать мне что-то уже совсем расхотелось, – ответила Ирина, – позавтракаю пока. Надеюсь, ты мне что-нибудь оставил. А то небось встал утром пораньше да все припасы уничтожил.

– Да я только чай пил! – возмутился Алексей, на миг оторвав взгляд от дороги.

– Знаю я твой чай, – улыбаясь, сказала Ирина, выудив из дорожной сумки сверток с бутербродами и термос с чаем.

Воздух прорезал звук вращающихся лопастей вертолета. Алексей повернул зеркало немного вверх и поймал в нем отражение вертолета телевизионщиков.

– Прикинь, нас снимают. Опять, наверное, по телику покажут.

Ирина быстро выглянула в окно, отпрянула и воскликнула:

– Ну, вот, нас снимают, а я черт знает на кого похожа. – Она попыталась привести себя в порядок, но потом, убедившись в бесплодности этих попыток, просто собрала волосы в хвост и перетянула их резинкой.

– Не переживай, тут у нас по пути будет гостиница, заедем, и ты сделаешь там все, что нужно, – пообещал Алексей.

Утром Боб Гришем опять заехал на квартиру к Знаменским. Роман, встретив его на пороге, пошутил, что американец ходит к нему в гости как на работу.

– Так это и есть моя работа, – серьезно ответил Гришем, – меня направил в Россию музей, чтобы приобрести «Паккард», и я сделаю все, чтобы выполнить свою миссию.

Роман сделал кофе, и они сели у компьютера. Американца в первую очередь интересовал снимок «Паккарда», присланный из Германии.

– Дело в том, что как уполномоченный Бостонским музеем купить такую машину, я изучал все известные на сегодня коллекционные экземпляры, – пустился в объяснения Гришем, – и про этот – немецкий, – нигде, никаких упоминаний не встречалось. Такого просто быть не может. Рома, попробуй выжать из присланного снимка все возможное.

– Попробую, – бодро пообещал Роман, щелкая клавишами компьютера. – Я сравню этот снимок с теми, что мы делали в гараже с нашего «Паккарда». Посмотрим, что получится.

Он нашел нужный файл и развернул целую галерею фотоснимков, которую они наснимали вместе с братом. Из всего этого многообразия он выбрал снимки, совпадавшие по ракурсу с присланным. Увеличив изображение, он, насколько это было возможно, повысил его четкость. Затем начал сравнивать, и в первую очередь – кузов. В некоторых местах его пришлось править и наваривать, особенно крыло – так что если машины разные, то кромка левого крыла никак не может совпадать. Совместив контуры, Роман убедился, что кромка крыла совпадает. Потом крылатая статуэтка на капоте. У нее было погнуто крепление. Алексей все выпрямил, зачистил, нанес гальваникой новое покрытие, но установить точно так, как было, ее не удалось. Статуэтка имела небольшой наклон вперед, хотя если не присматриваться – это не бросалось в глаза. Сравнительный анализ изображений статуэток на обоих снимках показал, что они совпадают до миллиметра. Сомнений не оставалось, однако Роман для большей уверенности разыскал на обоих снимках одинаковый дефект в стекле правой фары. Там имелся пузырек воздуха у самой кромки. Потом они выпрямляли погнутый бампер – и он на снимках идеально совпадал. Гришем, наблюдая за ним, грыз, как белка мятные леденцы и запивал их кофе. Закончив, Роман констатировал:

– Эта наша машина. Я уверен на сто десять процентов.

Боб Гришем положил на стол сотовый с встроенным диктофоном и попросил Романа объяснить – на чем базируется его железная уверенность.

– Записываете? – Покосился Роман на сотовый американца. Он давно заметил, что гость, приходя, сразу включал диктофон фиксируя каждое слово их разговора.

Боб Гришем виновато улыбнулся:

– Извините, у меня привычка. Делаю так, чтобы ничего не упустить из разговора. Если вас нервирует – я могу убрать.

– Да, нет – пишите, если надо, – пожал плечами Роман, хотя диктофон ему почему-то не понравился.

В сознании сразу всплыли воспоминания о допросе в СИЗО, когда следователь тоже фиксировал разговор на диктофон. Как говорится – все сказанное может быть использовано против вас. Однако вслух Роман ничего такого не сказал. Он спокойно стал объяснять Гришему, как он убедится в том, что их «Паккард» и машина, находившаяся в Германии, – одно и то же.

– Вы, безусловно, правы, Рома. Отличная работа, – похвалил его американец, – теперь надо узнать об этих Вольфштайнах.

– Какие проблемы – сейчас узнаем, – уверенно бросил Роман, забираясь в Интернет. Он скачал все, что было известно о фамилии Вольфштайн, их родовом замке и коллекции машин. То и дело у Романа вырывались удивленные восклицания, когда он находил все новые и новые интересные подробности.

– Е-мое! Его жена-то русская, с Поволжья! То-то она мне письмо написала слишком правильное, без единой ошибки.

Потом обнаружилось, что Фриц Вольфштайн давно искал для своей коллекции «Паккард» 39-го года. На его личном сайте имелось соответствующее объявление. Кроме того, у немца были большие интересы в России, связанные с бизнесом. Однако самой сногсшибательной находкой оказалась семейная фотография семьи Вольфштайнов на фоне биржи в Питере. На ней был Фриц в деловом костюме, Анна Вольфштайн в роскошном платье и ее сын от первого брака Иннокентий в неизменном кожаном прикиде, подчеркивающим его худобу. На лице Иннокентия была его постоянная глумливая ухмылка.