Фридрих Незнанский - Дорогие девушки

— Ах это. — Турецкий кивнул. — Да, в первый. В плане продажной любви я стопроцентный девственник.

Нелли поморщилась.

— Не люблю, когда так называют — «продажная любовь». Любовь не может быть продажной. Продается только секс, и в этом нет ничего плохого.

— А вы, я вижу, философ, — усмехнулся Александр Борисович.

— Я просто давно живу на свете, — с мягкой улыбкой сказала Нелли. — И много чего перевидала. Ну вот — это спальня! Недавно сделала евроремонт.

Турецкий огляделся.

— Как вам? — поинтересовалась Нелли.

— Вполне, — ответил Александр Борисович. — И ваша страсть к резной мебели мне тоже нравится. Жаль только, что я в этом плохо разбираюсь.

Нелли тихо засмеялась.

— Я тоже. Просто покупаю то, что мне кажется красивым, и все.

— В таком случае, у вас отличный вкус.

— У тебя отличный вкус, — поправила Турецкого Нелли. — Говорите мне «ты».

Александр Борисович кивнул:

— О,кей. У тебя отличный вкус.

Девушка открыла шкаф, достала чистое банное полотенце и протянула Турецкому:

— Держите. Раздеться можете прямо здесь или в ванной.

— Прям как в бане, — ухмыльнулся Александр Борисович. — Может, сначала поговорим? Выпьем вина или кофе?

Нелли лучезарно улыбнулась:

— Конечно. Но отсчет времени пошел с того момента, как вы перешагнули порог квартиры. Я предупреждаю сразу, чтобы потом не было претензий.

— Претензий не будет, — заверил «жрицу любви» Александр Борисович.

— Тогда пойдемте на кухню? У меня есть бутылка отличного коньяка. Мне мама иногда из-за границы присылает.

Кухня у Нелли была сделана в «русском стиле». Резные полочки, глиняные крынки, веселые занавесочки на окнах.

— Забавно, — сказал Александр Борисович, оглядев кухню.

— Присаживайтесь! Это я в память о детстве. Я, когда была маленькая, летом постоянно жила у бабушки. У ней там все было так. Ну или примерно так. Вот я и решила сделать.

Нелли взяла с полки бутылку коньяку и два бокала и поставила на стол. К коньяку она подала тонко нарезанный лимон и такие же тонкие ломтики копченого мяса.

Александр Борисович взял бутылку и глянул на этикетку.

— Украинский? — удивленно проговорил он.

Нелли кивнула:

— Да. С моей родины — Днепропетровска. Между прочим, зря кривитесь. Коньяк отличный. Сейчас сами убедитесь.

Александр Борисович разлил коньяк по бокалам. Взял свой бокал, поднес его к лицу и осторожно понюхал.

— Не бойтесь, не отравитесь! — рассмеялась Нелли. — Это, конечно, не «Хеннеси», но тоже ничего. Попробуйте, вам понравится.

— Хорошо. Давайте, за знакомство!

Они чокнулись. Турецкий дождался, пока Нелли пригубит из своего бокала («убийственный кофе» Плетнева прочно засел у него в голове), и отпил сам.

— Гм… Действительно, пить можно.

— То-то же! — торжествующе проговорила Нелли. — Я когда бываю дома, постоянно с собой привожу пару бутылок. Ну и мама иногда присылает со знакомыми.

— Она знает, кем ты работаешь? — поинтересовался Александр Борисович.

Нелли сделала круглые глаза.

— Нет, что ты! Она думает, что я секретарь-референт на крупной фирме. Ну а ты? Где ты работаешь?

— В охранном агентстве, — сказал Турецкий.

Нелли внимательно посмотрела на Турецкого и прищурила карие глаза:

— И кем ты там?

— Замдиректора агентства, — ответил Александр Борисович.

Нелли пребывала в легком замешательстве.

— Но ведь это не связано с милицией? — осторожно спросила она.

— Нет, не связано. Давай еще по коньячку.

— Давай! — с облегчением кивнула Нелли.

Турецкий «освежил» бокалы.

— За что выпьем? — поинтересовалась Нелли.

— За тех, кого с нами нет. За Венеру, Ангелину и Матильду!

Александр Борисович коснулся бокала девушки своим бокалом и сделал большой глоток.

Нелли сидела, оцепенев. Она пристально и холодно смотрела на Александра Борисовича. Потом сглотнула слюну и напряженно спросила:

— Мужчина, вы кто?

— Я же тебе сказал — я из охранного агентства.

— Так, — сухо проговорила Нелли и поставила бокал на стол. — Значит, вы сюда не сексом пришли заниматься, а мозги мне е…ть?

— Ну зачем же так грубо, — дернул уголком рта Александр Борисович. — Твои мозги я трогать не собираюсь. Так же, как и все остальное. А сюда я пришел поговорить о Матильде.

— Что с ней? — тревожно спросила Нелли, нервно сжав пальцами край скатерти. — Она жива?

Александр Борисович пожал плечами:

— Не знаю. Пару дней назад она обратилась ко мне в агентство и попросила поприсматривать за ней.

— Как это — «поприсматривать»?

— Просто. Что-то вроде скрытой охраны.

— А зачем? — растерянно спросила Нелли.

— Видимо, чего-то боялась, — пожимая плечами, сказал Александр Борисович.

Нелли сдвинула брови.

— И что теперь?

— Теперь она исчезла. И я себя чувствую из-за этого паршиво. — Турецкий залпом выпил коньяк и брякнул бокал на стол. — Не доглядел, — мрачно сказал он. — Упустил.

— Хм… — Нелли все еще выглядела растерянной. — Значит, вы за ней следили по ее просьбе, а она взяла и пропала?

— Именно так, — кивнул Александр Борисович и вставил в губы сигарету. — У тебя курить можно?

— Можно. Я сама иногда балуюсь.

Нелли посмотрела, как Турецкий прикуривает, потом спросила:

— И что же теперь делать?

— Понятия не имею, — ответил Александр Борисович. — Вероятно, нужно попробовать ее найти. Если еще не поздно.

Веки Нелли дрогнули, она инстинктивным жестом прижала руки к груди.

— Думаете, она… Думаете, ее…

— Все может быть, — кивнул Александр Борисович. — Она чего-то боялась. Верней — кого-то. Поэтому и наняла меня. Могу предположить, что боялась она маньяка, который убил Венеру и Ангелину.

— О, Боже! — тихо воскликнула Нелли. — Но… почему вы пришли ко мне? Откуда вы вообще обо мне узнали?

— Ваш телефон и адрес мне дала Матильда. Она сказала, что я всегда смогу рассчитывать на вашу помощь.

— Так и есть, — с чувством произнесла Нелли. — Но только чем же я могу помочь?

Турецкий напустил на себя деловой вид.

— Нелли, дорогая, — начал он, — попытайтесь, пожалуйста, вспомнить: чего или кого боялась Матильда? Может быть, она вам что-нибудь рассказывала? Вспомните хоть что-нибудь.

— Даже не знаю… — Нелли задумалась. — Да нет, ничего такого я не помню. Правда… — Она вскинула на Турецкого взволнованные глаза. — Была странность!

— Какая? — насторожился Александр Борисович.

— Несколько дней назад я приезжала к ней домой. Попить чайку, поболтать за жизнь. А на стуле у нее стояла сумочка. Я заглянула… чисто случайно… и увидела там пистолет!

— Пистолет? — повторил Александр Борисович, хмуря брови. — Вы уверены?

— Конечно! Я даже потрогала его пальцем, пока она не видела. А потом, уже на кухне, я внимательно к ней приглядывалась, и вдруг поняла, что она не из наших.