Фридрих Незнанский - Падший ангел

— Хорошо, а ее личностные качества? — дотошно выспрашивал Денис.

— Вот тут несомненно, что она человек исключительно упорный и целеустремленный. Очень работоспособная. Своего первого сольного выступления она добилась всеми правдами и неправдами. Танцевать должна была Шаболина, а Ника была всего лишь дублершей в резерве. Мне ее практически навязали. И тут с Оленькой случилось что-то странное. То ли нервный стресс, то ли пищевое отравление. Буквально за пару часов до выхода на сцену ей стало плохо.

— Вот как! Это была случайность?

— А что еще? Такие симптомы можно вызвать, только если наглотаться слабительного. Вряд ли бы она это стала делать перед ответственным выступлением. Зачем?

Денис не стал делиться с дамами своим соображением о том, что при желании человеку слабительное можно и подсыпать. В стакан сока или бутылку с минералкой.

По дороге в офис он думал о том, сколько совпадений получается. Неожиданное пищевое отравление Шаболиной — раз, и Вероника исполняет ее партию. Интересно, так, в порядке фантазии, не перешел ли ей где-нибудь дорогу этот французский миллионер? Может, просто спросить у нее самой. Вдруг что-нибудь да выболтает? Денис набрал номер ее мобильного:

— Вероника, я бы хотел с тобой переговорить быстренько. Есть один вопрос. К тебе в театр подскочить или встретимся где-нибудь на нейтральной территории?

У Кутилиной был веселый голос:

— Денис, как хорошо, что ты позвонил! У меня сейчас будет перерыв где-то на часик-полтора, давай перекусим в «Краб-хаузе». Идет?

В прохладном зале ресторана, известного своей морской кухней и находящегося в самом начале Тверской, Кутилина появилась с небольшим опозданием. Чмокнула Дениса в щеку:

— Приветик! Ну что еще хочет узнать мой детектив?

— Вероника, возможно, мы искали злодеев слишком высоко. А ты уверена, что все рядовые поклонники тебе исключительно добра желают? Мужчины же далеко не всегда себя адекватно ведут. Может быть, кто-то просто обиделся, что ты излишне популярна?

Кутилина согласно покивала:

— Да такое сплошь и рядом происходит. Но потом привыкают как-то.

— Скажи, пожалуйста, я знаю, что многие почитатели твоего таланта активно поддерживают твои начинания. Меценатствуют, можно сказать. В этом плане и русские, и иностранцы одинаково щедры?

— Ну это же не от национальности зависит. А от того — человек по природе жмот или нет. Вот у меня был поклонник — французский бизнесмен. У него жена-лесбиянка и денег куры не клюют, бриллианты мне дарил через день, а спонсировать постановку моего сольника в Лондоне отказался.

— Подожди, я запутался, а английский бизнесмен, у которого жена супермодель, это…

— Он самый и есть, — весело заявила Вероника, поглощая салат из тунца.

— Тогда я ничего уже не понимаю, — сознался Денис.

— Ну что там понимать! Антуан Бриоли француз, но жил он в Лондоне и почти все свои дела вел именно там.

— Теперь ясно. Значит, он не стал устраивать тебе концерт?

— А ведь обещал! Вот скотина, представляешь? Впрочем, грех так, наверно, говорить, — грустно усмехнулась она.

— Почему?

— О покойниках — я имею в виду. Плохо же не говорят, верно?

— Верно. А что с ним случилось, с этим Бриоли?

— Я не знаю точно, это произошло, когда мы уже расстались. Кажется, автомобильная катастрофа.

Перекусив ассорти из морепродуктов, Денис с Вероникой разъехались по своим делам. Собственно уже дел у Дениса сейчас не было никаких: размышлять и ждать новостей. Он приехал на Неглинную, вошел в офис и включил телевизор, плюхнувшись в любимое кресло.

Итак, что же получается? То она говорит, что покойник Бриоли — англичанин, то — француз, француз — это когда я уже и сам докопался, и остается лишь дернуть за ниточку. А погиб он у нее, попав в автокатастрофу. А что был отравлен — ни слова. Ай да Вероника!

А мсье Бриоли не позавидуешь: отказался, бедолага, спонсировать ее начинание, и вон где оказался. И на Макарова, глядишь, тоже порчу нашлет. Собственно говоря, может быть, это все и не шутка. Хм…

Вполне возможно, что мстительность свойственна Кутилиной.

Звонок мобильника отвлек Дениса от мрачных мыслей.

— Денис, я его вычислил.

Денис, который последние полчаса думал о ядах, удивился, как это Голованов запросто читает мысли. Но Сева, разумеется, говорил о другом:

— Студент, которого Вероника возила в Лондон, носит фамилию Малаховский. Александр Валерьевич Малаховский, двадцать три года. Начинал учебу в питерском университете, потом перевелся в Москву, сейчас на биологическом факультете МГУ. В настоящее время то ли отчислен, то ли в затяжном академическом отпуске. Информация получена из турагентства, которое оформляло им визы и билеты.

— Браво, Сева!

— И еще: по-моему, он псих.

— С чего ты взял?

— Просто я его немного знаю.

— Что?!

— Не так выразился. Я его помню. Он засветился однажды по ящику, в книгу Гиннесса попал. Это было какое-то большое сборище, ток-шоу, что-то в этом роде, со знаменитостями и рядовыми участниками. Они все рекорды пытались ставить. Кто во что горазд выделывались. Там он с нашей балериной и познакомился.

— Почему ты так уверен?

— Она там тоже была, фуэте крутила, минут двадцать. Но рекорд все равно не поставила, потом оказалось, что какая-то японка больше делает.

— А Малаховский что же такого сотворил, что в книгу Гиннесса попал?

— Он руки жал.

— Как это?

— А вот так. Пока шла передача, он ходил по студии и всем непрерывно руки пожимал, я его помню, довольно мрачный субъект.

— Так, говоришь, установил рекорд?

— Установил. Тысячу двенадцать раз пожал за час с лишним.

— Сколько?!

— Тысячу двенадцать. Я запомнил, — монотонно повторил Сева и отключился.

Вот, значит, какова еще одна ее романтическая история.

Денис щелкнул пультом телевизора и, словно на заказ, увидел в кадре лицо Вероники. Она рекламировала косметику известной марки. Хорошо, что не шампунь от перхоти, усмехнулся про себя директор «Глории».

Итак, гипотеза номер один. Мсье-мистер Бриоли помешал Веронике в осуществлении ее планов по захвату лондонских широт. Вот и поплатился. А иначе зачем еще выводить в лондонский свет безвестного студента-биолога, чемпиона мира в пожимании рук? Опасны, однако, бывают звезды русского балета.

Вероника нервно жала на газ своего ярко-красного «порше», разгоняя машину до двухсот километров в час. Ночное шоссе было пустынным. Неприятности преследовали ее последнее время с назойливой методичностью, и Вероника пыталась найти их первопричину. Эмоции схлынули, заработал ее незаурядный интеллект. Она встряхнулась, сбавила скорость, потом и вовсе притормозила на обочине. Слезами тут не поможешь. Сервиз из веджвудского фарфора она уже расколотила о стены кухни. Хорошо, что мама в отъезде. А то бы не переставала доставать своими охами да ахами, стонами да вздохами. «Вероничка, выпей успокоительного! Вероничка, давай сходим к психотерапевту!..» Можно подумать, это кому-то поможет. Надо действовать, а не сопли размазывать!