Фридрих Незнанский - Штрафной удар

— Я бы на твоем месте напился, — сказал Турецкий после недолгого размышления. Собственно, размышления-то никакого и не было. Просто Турецкий некоторое время смотрел на Дениса с сожалением, как на умственно отсталого. — Подозрительно ведете себя, молодой человек, равно в успехе и в неудаче. Какой-то вы слишком холоднокровный. Знаешь, как говорил великий пролетарский писатель Максим Горький? «Пьяниц не люблю, пьющих понимаю, непьющих — опасаюсь». Но не о том речь. Я тут хотел тебя к другому виду спорта приобщить, а то, боюсь, ты закиснешь совсем. Собственно, тоже к футболу, но только к американскому.

— О господи, — только и сказал Денис. Тут он припомнил, как в баре «Лига чемпионов» кто-то из болельщиков рассказывал про звонок какого-то Коли из Одессы, который никак не мог вникнуть, что это за игра такая странная. — Да, — пробормотал Денис, — американский футбол — это, конечно нечто, но я…

— Очень своеобразный вид спорта, — перебил Турецкий. — И очень технологичный. Я, знаешь ли, в Штатах часто на стадион хаживал. Что интересно, там комментарий тотальный, все, что говорит комментатор, слышат не только телезрители, слышит в первую очередь весь стадион. Это скорее даже для тех, кто на стадионе, в первую очередь и говорится. Там камеры установлены повсюду, и все интересное снимается, и каждое слово игроков, произнесенное в раздевалке, транслируется, и все об этом знают, все к этому готовы, и выходит, что ничего футболисты просто так не говорят… Представляешь, если бы у нас так на стадионах было?! Ладно, это лирика все. Я тут кое-что выяснил по своим каналам. Наш господин Порфирьев, Кролик иначе говоря, оказывается, является акционером американской команды «Майами рейнджерс»!

— Ну и что, — скривился Денис. — При чем тут какие-то «рейнджеры», Сан Борисыч?

— Дело в том, что «Майами рейнджерс» — это американская футбольная команда, но футбольная — по-нашему, а по-ихнему называется, что они играют в соккер. Руководит этой командой один очень любопытный тип. Рекомендую тебе к нему присмотреться.

— Каким образом?!

— Большое видится на расстоянии.

Американская версия.Все вокруг в один голос называют его человек-скандал. Глупо, очень непроницательно.

Сам Джеймс Дж. Кин считал себя талантливым, умным и хитрым человеком. А скандал — это всего лишь хороший способ обратить на себя внимание, заставить заговорить о себе и, в конце концов, добиться желаемого результата. Не самый простой способ, конечно: всякий скандал должен быть гениально срежиссирован и обязан случиться в нужное время в нужном месте и в присутствии нужных людей. А способ опасный: может забросать «осколками». Но зато нет ничего эффективнее и эффектнее.

Джеймс никогда не жалел денег и покупал любую информацию «не для всех». Нет, до шантажа он никогда не опускался, но… Например, владелец «Майами кроникл» года три назад на рождественской вечеринке так нажрался, что занимался оральным сексом с портретом действующего президента США. В смысле проделал в портрете дыру в соответствующем месте и пихал туда свой член до полного изнеможения. И когда в «Кроникл» какой-то писака неуважительно отозвался о соккере вообще, о Кине и о «Майами рейнджерс» в частности, обозвав команду сборищем пуритан и импотентов, Джеймс Дж. Кин нашел повод затеять диспут (не в узком семейном кругу, а при большом скоплении народа) на тему: следует ли считать сношение с портретом изнасилованием? С одной стороны, если портрет не автопортрет, то для законного секса требуется согласие двух сторон, с другой — портрет как бы и возразить не в состоянии… С тех пор имя Кина вообще не появляется в «Кроникл» — ни в хорошем, ни в плохом контексте.

На многих и многих знаменитых и влиятельных у Кина есть такое, что мало не покажется. Об этом догадываются, за это его боятся, и редко кто отваживается говорить о нем гадости. А собственно, что о нем говорить? Он и так ничего не скрывает, каждый его шаг и вздох на виду. Он даже подумывал одно время о том, чтобы снять о себе реалити-шоу, на манер «семейки Озборнов», только покруче, конечно. Можно и не сомневаться, по популярности программа затмила бы собой все. Но когда мысли о шоу переросли в начало подготовки к шоу, Кина совершенно неожиданно для него самого избрали президентом MLS — американской Лиги соккера — того самого, что в Европе нахально именуют футболом. И будучи теперь фактически корпоративным функционером, он оказался втиснутым в более жесткие, чем раньше, рамки.

И вот ведь в чем фокус: будь он обыкновенным законопослушным и заурядным владельцем «Майами рейнджерс», кому, спрашивается, пришло бы в голову выдвигать его на пост президента MLS? А никому. Должность завидная, открывающая большие возможности для умного человека. Соккер на подъеме, государственные ассигнования плюс частные инвестиции — хорошие деньги, и все они протекают через руки президента Лиги. Поэтому добиваются такой должности через интриги, взятки и еще раз интриги. Ему же, Джеймсу Дж. Кину, этой должностью попытались заткнуть рот.

Что ж, от шоу пришлось отказаться, но менять привычную жизнь, примерять на себя мундир респектабельности Джеймс Дж. не собирался. Вот если изберут в губернаторы или сенаторы, а лучше в президенты США, тогда может быть. А до того — облезут, маза фака! Жить надо на полную катушку. Каждый день. Кто знает, сколько этих дней еще отпущено. Задроченных трудоголиков Джеймс Дж. просто презирал. Работа, работа и еще раз работа?! Два раза в неделю в спортзал, и то только ради того, чтобы эффективней работать, раз в неделю к психологу — поговорить о работе, три раза в неделю потрахаться с женой и под это дело тоже подумать о работе, раз в месяц трахнуть коллегу, тоже помешанную на работе, заработанные бабки вложить в дополнительное образование — как же без него на работе, и так всю жизнь? Кошмар! А ведь сколько придурков вокруг так живут.

Для Джеймса Дж. главным в жизни был оттяг. Свою первую вечеринку он закатил в возрасте восьми лет. Родители сепаратно свалили на уик-энд, оставив его на два дня с приходящей нянькой. Няня была пуэрториканкой, ни фига не говорила по-английски и тайком таскала из отцовского бара виски. Ее юный Джеймс нейтрализовал, подмешав в виски снотворного, а потом созвал своих школьных приятелей и устроил настоящую оргию. Во-первых, они напились, хотя, смешивая коктейли, Джеймс старался не злоупотреблять бурбоном, а пива в холодильнике была всего одна упаковка. Во-вторых, сломали отцовский видик — кассета с порнухой, которую они смотрели, каким-то образом перекосилась внутри, а когда попытались выколупать ее отверткой, треснул корпус, да еще что-то где-то закоротило — и в доме сгорели, к чертовой бабушке, все лампочки. А в-третьих, Салли Ричардс (ей тоже было восемь), когда ее попросили взять в рот, как это только что делали тетки из кино, почему-то разревелась и убежала жаловаться отцу. А в-четвертых, отец у нее был шериф. Короче говоря, Джеймс впервые в жизни отведал настоящего отцовского гнева — две недели потом не мог ни сидеть, ни лежать на спине. Но любовь к вечеринкам поселилась в его душе навсегда. Жизнь — это вечеринка, вот что раз и навсегда понял Джеймс Дж. Кин.