Фридрих Незнанский - Славянский кокаин

— У родителей тоже таких денег нет.

— Ну да, — задумчиво произнес Сева. — Предки, небось, еще долги отдают за твой прошлый смелый поступок. Ну что я тебе на это сказать могу. Придется как-нибудь по-другому расплачиваться. Ну какими-нибудь услугами. А? Согласен?

— Мне плевать. Услугами так услугами.

— Ну и отлично. Сговорчивый ты парень! Приятно дело иметь. Сразу фишку просекаешь. Значит, договорились. Не забудь же… Все, удаляюсь. Кушай мандаринчики и поправляйся! Ты мне здоровым нужен.

…Колю навещали одноклассники, друзья. Но они были ему в тягость. Он никого не хотел видеть. Они вновь и вновь напоминали ему о случившемся, хотя и слова об этом не говорили. Он не читал, не смотрел телевизор, не слушал музыку, ел мало. Только спал или часами глядел в белый потолок.

Через несколько недель его выписали из больницы. Вскоре состоялся суд. Как и договорились с Парфеновым, он ничего не сообщил о роли Севы в этой истории. Вина Николая Мишина была признана, и он получил два года условно. Врачи посоветовали ему съездить на море, отдохнуть. В школе освободили от занятий до конца учебного года. А экзамены перенесли на осень. «У мальчика психологическая травма…»

Только травма эта до осени не прошла. А осталась в душе у Мишина огромным черным рубцом. И как тяжело с ним жить, понимал только сам Николай Мишин.

Мишин не узнавал ни жену, ни любовницу, ни собственных детей. Близился решающий разговор.

— Марина Алексеевна, — обратился Денис к жене Мишина. — Нам нужно очень серьезно с вами поговорить. Это касается выздоровления вашего мужа.

— Я вся — внимание.

— Вспомните, пожалуйста, были ли в жизни вашего мужа такие ситуации, которые потрясли бы его так сильно, что он помнил бы о них всю жизнь.

— Не понимаю, — пожала плечами Мишина.

— Что же тут непонятного, — удивилась Лада, ей не нравилась Мишина, особенно после того замечания, сделанного специально для соперницы. — По-моему, очень простой и понятный вопрос.

— Нет, я не поняла, к чему вы задали его?

— К тому, что ваш муж находится в тяжелейшем состоянии, — продолжил Денис. — А вылечить его всетаки можно. Причем моментально. Вы слышали о шокотерапии? Если ваш муж вновь испытает сильнейшее потрясение, возможно, он выйдет из того состояния, в котором он находится сейчас. Вот к чему, собственно, был мой вопрос.

— Но я не знаю, боюсь, что сейчас даже и не припомню. — Она нахмурила брови и стала перечислять совершенно рядовые происшествия, какие бывают у каждого человека. — Наше знакомство, свадьба, рождение Алика, Леночки…

— В жизни не встречала такой тупости и эгоизма, — шепнула Лада Денису на ухо, а громко сказала: — Вы, возможно, не поняли вопроса. Нас интересует не то, что поразило вас, а что поразило вашего мужа. И не такие обыкновенные факты, а что-нибудь из ряда вон выходящее.

— Но что? — пожала плечами Мишина.

— Ваш муж никогда не рассказывал вам о некой автокатастрофе, в которой по его вине разбилась девушка?

— Ах, это… Да, рассказывал.

«До чего же женщина может дойти в своей ревности… Даже ради спасения жизни своего мужа она не захочет вспомнить то, что может его действительно спасти. Будет обманывать себя и других в своей уверенности, что спасти его может только она и все, что с ней связано», — со злостью подумала Лада.

— Мы слушаем. Расскажите нам эту историю, — попросил Денис.

— Ну это было еще в школе. Коля был влюблен в девушку одного хулигана, якобы очень страдал, ну, знаете, первая любовь, мальчишеские переживания, все такое. И однажды, уж не знаю, за какие заслуги, этот хулиган подарил ему эту свою девушку…

— Как? Вот так просто взял и подарил? — удивилась Лада. — А как же она сама?

— Вот уж не знаю. И ко всему прочему, этот хулиган дал Коле свою машину покататься. Авария. Девушка погибла. И Коля до сих пор считает себя виноватым.

— Как звали эту девушку, не помните? — поинтересовался Денис.

— О боже мой. Кажется, Люда. Да, Люда Романова. Но как все это может помочь? Она же умерла!

— Большое спасибо. Вы нам очень помогли, — Лада дала понять, что разговор окончен.

— И все-таки?

— Мы еще сами ничего не знаем. Как только мы соберемся предпринять какие-нибудь действия, мы вас известим, — отчеканил Денис.

Мишина пожала плечами, неторопливо встала и гордо удалилась.

— Ну что, какие мысли? — спросила Лада Дениса, недовольным взглядом провожая Мишину.

— Мысль только одна. Нужно найти девушку, похожую на эту Люду.

— Ты не телепат? Читаешь мои мысли.

— Но это же будет сложно сделать. Все равно точного двойника мы не найдем. Да и надо было у Мишиной тогда фотографии попросить…

— Угу, конечно. Ты думаешь, эта грымза дала бы тебе ее фотографии! Да она, если они и были, небось, сожгла их давным-давно. Терпеть не могу таких женщин. Они не оставляют мужчине право на выбор и делают их жизнь невыносимой. Врут всем и, самое главное, себе, что они — одни-единственные и любимые у мужа, а бедных мужей от них уже тошнит.

Денис с удивлением и уважением посмотрел на свою подругу, а она продолжала:

— Можно предположить, что кто-то из родственников той девочки может быть на нее по крайней мере похож. Согласись, Денис, что бегать по улице в поисках похожей на эту Люду девочки или объявлять своеобразный конкурс двойников уже нет времени.

— Ты права. Надо найти кого-нибудь из родственников этой Романовой и переговорить с ними по этому вопросу.

Макс закинул ноги в огромных ботинках на свой компьютерный стол и хмуро слушал Дениса.

— Дэн, ты хоть представляешь, сколько в Москве людей с фамилией Романова?! Наверняка даже из императорской фамилии найдутся.

— Макс, ты заставишь меня перестать тебя уважать. Ты компьютерный гений или нет, в конце концов?! Я выдаю тебе море информации: девчонку звали Людмила Романова, жила она в одном доме с Мишиным, училась в соседней школе. Ищи. Мне нужны ее ближайшие родственники. Через сколько примерно зайти?

Макс почесал щеку.

— Я тебе сам все притараню, когда найду.

— Но это хоть сегодня будет?

— Ну, может, где-то часа через полтора…

Через пару часов Макс появился в кабинете Грязнова.

— Что делаешь?

— В пасьянс режусь, — сказал Денис, отрываясь от компьютера. — Ну что, нашел?

— Нашел. И тебе очень интересно будет узнать…

— Что там такое? — Денис с интересом наклонился к распечатке в руках у Макса.

— Улица Бориса Галушкина, дом десять, квартира семьдесят девять, — стал читать Макс. — Но самое интересное, что квартира записана на Романову Людмилу Владимировну, которая когда-то жила в Мытищах и училась в соседней с Мишиным школе. Парадокс?

— Странно. Ты… хочешь сказать, что эта Романова — та самая покойная Романова?