Фридрих Незнанский - Золото дикой станицы

Начальник милиции вышел из машины, когда недолгий бой у вагона уже закончился.

«В машине отсиживался, шкуру свою берег», — неодобрительно подумала она, когда он появился среди участников военных действий к завершению операции. Он стоял, выпятив живот, и наблюдал, как задержанным надевали наручники и рассаживали по машинам, а мертвых разложили в один ряд. Шкурат скорым шагом прошел мимо тел, окинув всех разом беглым взглядом. И когда начальник с милиционерами направился к вагону, Лена облегченно воздохнула: Турецкого среди лежащих не было. Со своего наблюдательного пункта она решила осмотреть окрестности и прикинуть, куда же девался Александр. Ведь он исчез как раз в тот момент, когда началась стрельба. Его нет ни среди живых, ни среди мертвых. И даже бинокль не помог, сколько она не всматривалась вдаль и по сторонам.

Лена спустилась с пригорка и пошла куда глаза глядят. Что-то ей подсказало, что нужно идти по направлению к некошеной траве, которой здесь было предостаточно и местами она выросла по пояс. Жители станицы в такую даль на косьбу не ходили. Достаточно травы для скотины было и поближе.

Лена растерянно смотрела по сторонам и стала звать Турецкого сначала тихо, потом, отчаявшись и чуть не плача, позвала громче:

— Александр Борисович! Саша!

— Здесь я, Лена, — услышала она его голос совсем рядом, почти под ногами. Турецкий лежал на спине в высокой траве и смотрел в небо, покусывая травинку.

— Вы не ранены? — бросилась девушка перед ним на колени и едва удержалась, чтобы не обнять его от радости. Турецкий посмотрел на нее долгим взглядом. Какой же он уставший, измученный — с любовью подумала о нем Лена. Так хотелось прижаться к нему, поцеловать в заросшую щетиной щеку…

— Нет, девочка, просто устал немного. Это ты стреляла тогда?

Лена только кивнула головой. Она не стала рассказывать, как всю ночь вынашивала план его спасения, как впервые в жизни сидела в засаде и как впервые выстрелила в человека. Какое счастье, что она не убила того бандита. Ведь пришлось бы жить с этим всю оставшуюся жизнь! Даже в состоянии нервного напряжения она нашла в себе силы проследить за раненым, как он отползал в сторону и спрятался за машиной.

— Спасибо тебе, — улыбнулся Турецкий. И его улыбка была самая замечательная.

Где-то в небе послышался звук приближающегося вертолета. Они оба одновременно подняли головы. Вертолет пролетел совсем низко над Турецким и Леной, она от неожиданности испугалась и прижалась к Турецкому. Он обнял ее за плечи и проговорил, глядя в небо:

— Вот и все…

А Лена подумала, что была бы самой счастливой на свете, если бы он держал ее в объятиях подольше.

Начальник отделения важно прохаживался вдоль вагона, заложив руки за спину. Самодовольная улыбка играла на его лице и он предвкушал, как доложит начальству о разоблачении банды ворюг, позарившихся на золото Родины. И ведь это под его руководством так блестяще проведена операция по изъятию золота. Два УАЗика арестованных, банда Кудри прекратила свое существование, банда казаков разоблачена и обезврежена, а ее атаман, он же главарь, уничтожен на месте преступления. Это какой же плюс в его послужном списке! Так и в город могут перевести на повышение. Все, хватит прозябать в этой глуши. Пора выходить на широкий простор. Сынка, кстати, нужно определить в хорошую школу, учителя его хвалят, в пример другим ставят. Да и жена его затосковала в Новоорлянской, поговорить ей здесь не с кем, не то общество. Да и вообще — есть ли здесь равные семье Шкурата? Выпить с ним каждый горазд, но это скорее делает честь его собутыльникам, а не ему самому…

Шкурат остановился у двери вагона и напустив на себя строгость, стал наблюдать за работой подчиненных. Разгрузка золота шла полным ходом. У вагона прямо на гравий расстелили брезент и золото складывали на него.

Шкурат неприятно удивился, когда услышал над головой шум мотора и над ним завис вертолет. Не успел он окончательно огорчиться, как вертолет приземлился тут же, рядом с вагоном. Из вертолета, как заведенные, начали выпрыгивать СОБРовцы — в масках, при оружии. Как в каком-то солидном боевике. Они веером рассыпались вокруг вагона, занимая боевую позицию. Шкурат самодовольно усмехнулся — и без них обошлись. Но когда из вертолета вышли несколько человек в штатском и направились к вагону, лицо Шкурата осветила самая радушная улыбка, на какую он только был способен.

— Здравия желаю, товарищ полковник…Вот… — он широко развел руками, — а мы тут золото незаконное конфисковали. И ликвидировали две преступные группировки.

Он не стал сразу вдаваться в детали операции, приберегая их на закуску. Как сказала бы его жена — на десерт.

Шкурат был готов ко всему — к тому, что немедленно все бросятся пожимать ему руку и поздравлять с успешно завершенной операцией, к тому, что его действия высшее начальство одобрит и оценит должным образом. Но товарищ полковник никак не выразил своего восхищения и его холодность сначала обескуражила, а затем и насторожила Шкурата. Одним словом — настроение у него испортилось непонятно почему.

Полковник в ответ не улыбнулся, он сурово посмотрел на золото, потом перевел взгляд на Шкурата.

— Что же вы не предупредили нас, Дмитрий Иванович? Серьезное это дело. Золото в таких количествах… Это уже сфера деятельности прокуратуры.

Шкурат заискивающе улыбнулся.

— Решили — сами справимся, товарищ полковник. И как видите — справились! Безо всякой авиации…Накол всего пару часов назад пришел.

Полковник брезгливо поморщился.

— Что за тюремные выражения, майор?

— Извиняюсь, информация, — тут же с готовностью исправился Шкурат. — А как вы про это узнали, товарищ полковник? Стрельбу из города услышали? — он рассыпался мелким смехом, его глаза спрятались в щелочки, губы растянулись в улыбке, обнажив неровные зубы.

Полковник ничего не ответил и почему-то не оценил остроумие начальника отделения. Напротив, он отвернулся от Шкурата и через плечо спросил у невесть откуда взявшегося Володи Поречного:

— Что ты говорил, капитан? В машине посмотреть?

Володя молча кивнул. Улыбка мгновенно сошла с лица начальника отделения и он едва сумел сохранить на лице невозмутимое выражение. Но его выдали глаза — он злобно уставился на Володю, который с независимым видом остался стоять у вертолета, словно он, а не Шкурат спланировал эту опаснейшую операцию с конфискацией золота. Если бы Шкурат мог, то испепелил бы своего бывшего коллегу взглядом.

К милицейскому УАЗику уже подходили два СОБРовца. Один из них только нагнулся и тут же вытащил из-под сиденья увесистый брезентовый мешок. Когда мешок развязали и вывалили содержимое на землю, под лучами солнца засверкали пять больших слитков золота.