Фридрих Незнанский - Лечь на амбразуру

Она выглядела еще краше, чем в прошлый раз — все было вроде то же самое: и короткая, отороченная пушистым песцом дубленка, и кокетливо сдвинутая песцовая же шапочка, и восхитительные ножки на каблучках, и личико румяное, но — то и не то, видать, воспоминания добавили обаяния.

— Ой, мальчики! — радостно воскликнула она, увидев встречавших, улыбающегося Гордеева и хмурого Елисеева. — Если б вы только знали, как я счастлива вас видеть! Как я соскучилась!

Но даже и эта совсем не показная радость не смогла растопить лед чем-то оскорбленной души юриста-журналиста.

Через плечо у Галочки болталась небольшая дорожная сумка, а под мышкой она держала черную папку с какой-то странной красного цвета заплаткой. При ближайшем рассмотрении оказалось, что эта заплатка из контрастного материала есть как бы шутка дизайнера. Любопытная папка, Гордеев таких прежде не видел. Заметив интерес, Галя сообщила, что такие недавно появились в продаже у них в Белоярске. И если надо…

Нет, Гордееву не нужно было, тем более что материалы, содержащиеся в папке, как он скоро понял, предназначались совсем не ему, а Елисееву. Это были те обещанные Минаевым документы, которые и должны стать той бомбой, что разорвется в Белоярске в самый ответственный момент предвыборной гонки. Ну что ж, каждому, как говорится, свое. Пусть журналист пашет, хватит ему бездельничать, пора отрабатывать свой хлеб. Именно об этом и говорил Гале перед отлетом Алексей Евдокимович. И конкретно за этим и просил он приглядывать Гордеева. Так что никаких нарушений устного договора, оказывается, еще не произошло, зря Юрий моментами маленько казнил себя. Однако мало ли что? Каяться он ни перед кем, даже Галочкой, не собирался.

А Галя тем временем сообщила и еще одну новость. Оказывается, она только за тем и прилетела, чтобы передать документы. И его попросила приехать в аэропорт только в связи с явственным ощущением, что вокруг этой самой папки начинают твориться какие-то непонятные вещи. Но этого в двух словах не расскажешь — надо бы где-то присесть и обстоятельно поговорить. После чего она будет считать свою миссию выполненной.

Юрий Петрович предложил ей пройти в кафе. И сам не завтракал, и Галочка, поди, в самолете ничего, кроме водички, не попила? Она уже как-то призналась ему, что терпеть не может эти авиационные кормежки, поскольку единственное, что там может быть съедобным, — это упаковка джема размером с чайную ложку.

Евгений против кафе тоже не возражал. Лицо его по-прежнему было мрачным, но теперь на нем появилась еще и печать задумчивости. Видно, решал для себя какой-то жизненно важный вопрос…

Еще ожидая появления Галочки, Гордеев невольно обратил внимание на высокую женщину, закутанную в меха, которая, вероятно, первой покинула прилетевший самолет и быстрыми шагами прошла по «кишке» раздвижного коридора, присосавшегося к открытому люку воздушного лайнера. Женька, тот, занятый своими явно невеселыми мыслями, не обратил на нее никакого внимания, а вот Гордеев подобно молодому жеребцу, услышавшему клич военной трубы, мгновенно воспрянул, приосанился, кинул пытливый взгляд, на всех без исключения языках означавший вполне конкретную и не нуждающуюся в переводах мысль: «Ах, мадам, да попадись вы в мои руки…» Наверняка взгляд был слишком красноречивым, потому что эта эффектная женщина даже вздрогнула слегка, но шага не сбавила, лишь «мазнула» внимательными глазами по лицу Гордеева и подняла руку, приветствуя кого-то в глубине зала, где собрались встречающие. А уж вот это совершенно не интересовало Юрия Петровича — мало ли кто может встречать такую женщину! Муж, любовник, просто поклонник или заранее оповещенный водитель… Каждому — свое, это хорошо известно.

Увидев наконец вышедшую в коридор Галочку, Гордеев, естественно, немедленно забыл о той женщине. Но теперь, устроившись за столиком возле окна, за которым расстилалась огромная площадь, уставленная автомобилями, Юрий Петрович неожиданно снова увидел ту эффектную даму. И заинтересовался. Она разговаривала за окном с высоким и вовсе не старым мужчиной в черной синтетической куртке и спецназовской шапочке. Почему именно спецназовской? А потому, вероятно, что брюки этого мужика были заправлены в высокие шнурованные ботинки, которые носят «силовики» — кажется, они называются «берцы». Чем еще привлек внимание этот мужик? А еще одной любопытной деталью одежды: отвороты его полурасстегнутой куртки были белыми. Черная куртка с белой подкладкой? В принципе, конечно, симпатично…

Пока подошедший официант принимал заказ, Гордеев продолжал искоса, чтобы не ставить себя в неудобное положение перед Галочкой, — кому приятно, когда любящий тебя человек вдруг начинает пялиться на незнакомую женщину? — наблюдать за незнакомкой в богатых мехах. И — прокололся-таки.

— Куда вы все смотрите, Юра? — спросила Галя.

И его вдруг осенило.

— Скажите, Галочка, вам случайно не знакома вон та женщина? Это у нее, кстати, какой мех?

— Где? — нахмурилась Галя, и на лбу у нее возникла суровая вертикальная черточка.

— Вон, за окном, с мужиком в черном разговаривает. Она, между прочим, прилетела вашим же рейсом и вышла первой.

— Ах ты!.. — Галочка подобралась, будто ощетинившаяся кошка. — Ну, с-с-сволочь… — произнесла свистящим шепотом. — И ты тут?

— Кто она? — с новым интересом спросил Гордеев, поглядывая на безучастного Женьку.

— Эта б… — бранное слово было произнесено совсем уже шепотом, точнее, одним движением губ, почти беззвучно, — она работает у нашего губернатора. Между прочим, бывшая ваша, москвичка, с Центрального телевидения. То ли выгнали, то ли наш Гусак к себе сманил, не знаю, но только теперь она главное доверенное лицо губернатора, его подстилка, как, впрочем, и всех его гостей, особо доверенных, разумеется. Кроме того, командует краевым телевидением и держит в своих руках, по сути, все наши средства массовой информации. Сука, каких мало… И чего ей тут надо, очень интересно!.. А мех? Соболь это, Юрочка… — Последнее было сказано с неприкрытой завистью.

— Чрезвычайно масштабная оценка, — усмехнулся Гордеев, — ну а имя-то у нее имеется?

— Вам это надо? — подозрительно уставилась на Юрия Петровича Галочка. — Ладно, чтоб наперед знали, с кем не стоит знакомиться… Горбатова. Лидия Михайловна. Ежели любопытно, сами поинтересуйтесь в Останкино, там ее наверняка еще помнят… Ну все, что это мы нашли себе объект для размышлений?

— Но ведь она зачем-то здесь появилась? — резонно заметил Юрий Петрович. — И вместе с вами. А вы, — он мельком взглянул на безучастного Женьку, — бомбу привезли… Хорошо, не берите в голову. Лучше расскажите, о чем хотели, и вообще, что у вас там, в городе, делается? Как Минаев? Что с его губернаторством?