Фридрих Незнанский - Убийственная красота

— Да, для кого бархатный, а кому мертвый. Нужно выяснить, когда вернется. Далее. Нужно взять на прослушку телефоны как Нестерова, так и Литвинова. Конфликт между ними не исчерпан. Клиника Нестерова закрыта. И тот собирается бороться со своим оппонентом. Может быть, что-то дельное услышим. Это я отрегулирую с Костей.

— Согласен.

— Что еще?

— Еще встретиться с бывшей женой Нестерова.

— Он был женат?

— Да, это мы успели выяснить.

— Нашли жену? Чего же ты сразу не сказал?

— Когда? Я тебе вчера вечером пытался дозвониться, ты «трубу» отключил. А сегодня еще некогда было. Ты на меня как танк прешь. Слово не вставить.

— Тебе, Слава, — и не вставить? Не прибедняйся.

— Да я не о том, тьфу ты… Нестеров был женат на своей бывшей студентке. Брак длился около десяти лет. Последние пять лет они в разводе. Это некая Зоя Дмитриевна Руденко. Место службы имеется. И домашний адрес. И номера телефонов.

— Давай.

Грязнов вынул из портфеля пластиковую папочку, положил на стол.

— На, милый. Пользуйся моими трудами.

— Ну это небось и не твои труды. Адреса пробивать — не царское дело. Дети есть?

— У кого?

— У Нестерова с бывшей женой. Не у тебя же.

— У них детей нет. А у меня, может, и есть, чего уж ты так-то? Может, мы просто еще не знакомы.

— Отцепись, Славка! Нужно с ней встретиться, с Руденко, это без вопросов.

— Поскольку дамский угодник у нас ты, тебе и карты в руки. Или мне доверишь?

— Ты у нас тоже не лыком шит. Но поскольку я встречался с Нестеровым и имею о нем впечатление, хотелось бы сопоставить его с мнением бывшей жены.

— Учти, бывшие жены редко дают бывшим мужьям положительные характеристики.

— Вот это и интересно.

— Слушай, а что, если покушение организовал кто-то из клиентов Нестерова? — Вячеслав взъерошил редкую шевелюру. — Ну представь: богатые люди хотят купить красоту, а на их пути встал какой-то чиновник. Или даже двое. Сколько времени не работает клиника?

— Два месяца.

— За это время народ побурел небось от нетерпения. А богатые ждать не любят.

— И что ты предлагаешь? Отработать всех его потенциальных клиентов?

— Тех, кто заплатил за курс. Хотя скорее братки самого Нестерова хлопнули бы. Если по понятиям.

— Нестеров утверждал, что деньги они возвращают назад. Всем, кто заплатил вперед. Это легко проверить. И потом, его клиентура — это в основном люди искусства, а не братки.

— Надо потусоваться среди этих деятелей. Есть же у них места сборищ и игрищ. Тоже, может, какая информация проскочит. И потом, в основном это еще не значит — исключительно.

— Это верно, надо потусоваться, — как-то задумчиво проронил Александр. И легкая полуулыбка озарила его лицо.

— Эй, эй, гражданин следователь! — Грязнов пощелкал пальцами перед затуманенным взором друга. — Очнись! Я говорю: в основном — не значит исключительно.

— Ну да, конечно. Не значит.

— Я говорю, что среди желающих омолодиться могут быть желающие просто изменить внешность, улавливаешь? А…

— Славка, ты опять бредишь! — очнулся Турецкий. — Пластические операции нынче делают на каждом углу. Чтобы рожу перекроить, не обязательно ждать Нестерова. И убивать Климовича.

— Это верно, — опечалился Грязнов.

— В общем, давай-ка прервемся. Первые задачи определены. Мне нужно Костю поймать, чтобы разрешение получить на прослушку.

На столе Турецкого зазвонил телефон.

— Але? Костя?

— Легок на помине, — вполголоса прокомментировал Грязнов.

— Да, мы здесь с Вячеславом. Вот как? Ничего нового. Или почти ничего. Мы вторые сутки этим занимаемся. Скоро только кошки родятся. Извини. Мы сейчас зайдем к тебе. Можно? Нужно? Идем.

— Что там?

— Да Костю, видишь ли, генеральный теребит. Интересуется, что нового по делу о взрывах. О взрывах! Улавливаешь множественное число? Прямо террористической деятельностью запахло. И нужно немедленно, просто немедленно оградить честного, бескорыстного чиновника Литвинова от злоумышленников.

— А что ты так иронизируешь? Неужели Литвинов не бескорыстен? — как бы изумился Грязнов.

Рабочий день был в разгаре. Десять абортов. Шестеро женщин уже прошли через руки врача — молодой, строгой женщины. В операционную как раз привезли седьмую, когда постовая медсестра позвала Руденко к телефону.

— Я не могу сейчас подойти. Ты же видишь.

Медсестра подошла к врачу, что-то зашептала ей на ухо. Выслушав девушку, врач стянула перчатки.

— Придется прерваться. Тем более время обеденное.

— Зоя Дмитриевна, я уже морально подготовилась, сделайте скорее! — поскуливала молоденькая девушка.

— Ничего, подождешь. Четыре месяца тянула, все тебе некогда было. А двадцать минут невтерпеж? Везите обратно в палату, — приказала она санитаркам.

Через час операции возобновились. И к шестнадцати часам рабочий день был завершен.

Прежде чем уйти, Зоя Дмитриевна вызвала старшую медсестру.

— Галина Михайловна, материал подготовили?

— Да. Все упаковано, лежит в холодильнике.

— Хорошо. Завтра за ним приедут рано, меня еще не будет, так вы сами передайте.

— Конечно, Зоя Дмитриевна.

— И вот ваши премиальные, — Руденко протянула женщине конверт.

— Спасибо, Зоя Дмитриевна! Все будет в порядке, не волнуйтесь!

— Я и не волнуюсь, — тоном человека, привыкшего к повиновению, ответила Руденко.

Зоя Дмитриевна Руденко оказалась врачом-гинекологом. А местом ее службы — акушерско-гинекологическая клиника. И посему Руденко пригласила сыщика домой. Так ей показалось удобнее. Поскольку разговор должен был касаться вещей весьма для Зои Дмитриевны личных, Саша не возражал.

Дверь отворила высокая рыжеволосая женщина с прекрасной фигурой, которую подчеркивали приталенный пиджак и узкая, короткая юбка делового костюма. Выглядела Руденко значительно моложе своих тридцати пяти.

— Турецкий Александр Борисович. — Саша протянул служебное удостоверение.

— Ах, оставьте, я и так вижу, что вы не бандит. Проходите.

Она развернулась, демонстрируя походку от бедра, провела Сашу в гостиную двухкомнатной, мило обставленной квартиры.

— Садитесь, Александр Борисович. — Она указала на одно из двух глубоких кресел возле изящного низкого столика. — Я только что вернулась с работы, кофе со мной выпьете?

— Не откажусь.

«Боже, сколько литров кофе вливается ежедневно в мой бедный организм! О мой несчастный желудок, выйдя на пенсию, буду заниматься исключительно тобой! — мысленно пообещал Турецкий, принимая из рук хозяйки чашечку с растворимым кофе. — Это после Ириного, настоящего, ароматного… Что приходится терпеть во имя службы!»

Зоя Дмитриевна опустилась в другое кресло, демонстрируя свои роскошные ноги в модных остроносых туфельках.