Фридрих Незнанский - Факир против мафии

У Дубинина снова сдавило сердце. Боль стала быстро нарастать. Наконец она стала такой нестерпимой, что у Эдуарда Васильевича захватило дыхание. Перед глазами у Дубинина поплыла желтая, бурлящая пелена. Он испуганно взмахнул руками, нащупал пальцами штору и изо всех сил схватился за нее.

«Коммутатор! — пронеслось у него в голове. — Нужно вызвать врача!»

Эдуард Васильевич заставил себя отпустить штору и, собрав все силы, шагнул к столу. Он видел очертания стола сквозь желтую пелену. Нужно было только нажать на кнопку коммутатора. Еще шаг! Еще один только шаг, и он будет спасен!

Дубинин сделал еще один шаг, но этот шаг оказался последним в его жизни. Он сильно покачнулся, взмахнул рукой и, не найдя опоры, повалился на стол грудью, затем медленно сполз по гладкой полировке и тяжело, как куль с мукой, рухнул на пол.

Сердце его остановилось.

Итак, все нити, ведущие к Отарову, были оборваны. Халимон и Дубинин были мертвы. Дашкевич лежал в коме. А Юдин был всего лишь пешкой в чужой игре, пешкой, на показаниях которой обвинительного заключения не построишь. Турецкому предстояла большая и тяжелая работа.

Александр Борисович самым тщательным образом изучил документы, которые передал ему журналист Комаров. Утром на докладе у Меркулова он ввел начальника в курс дела, перемежая информацию, почерпнутую из документов, своими замечаниями и соображениями, которые пришли ему в голову минувшей ночью.

Меркулов слушал с мрачным лицом. Видно было, что ему не по душе те политические дебри, в которые уводит Турецкого дело об убийстве Канунниковой.

— В документах литовских спецслужб упоминается и некая гражданка Регина Смайлите, — продолжил Турецкий. — Очень интересная личность. Она активно участвовала в избирательной кампании Василяускаса. Отвечала за связи с общественностью. В настоящее время Смайлите работает консультантом советника президента по национальной безопасности. Есть информация, что она находится в близких отношениях с Отаровым. Многие журналисты считают ее самой опасной женщиной Литвы. Этакая женщина-вамп!

— Да ну? — прищурился Меркулов. — Вот прямо вамп?

— Именно, — кивнул Александр Борисович. — Она организовывала встречи политиков и мафиози и выполняла на этих встречах функцию посредника. Кстати, если верить документам ДГБ, встречи проходили прямо у нее на квартире.

— Кто из политиков и чиновников присутствовал на этих встречах? — поинтересовался Константин Дмитриевич.

— Загибай пальцы. Советник президента по национальной безопасности. Начальник погранслужбы. Мэр пограничного городка Падеге. Депутаты либеральной демократической партии Литвы и… и другие официальные лица, — закончил Турецкий.

Меркулов наморщил широкий лоб:

— Скажу тебе честно, Саня, меня немного удивляет резвость, которую проявил департамент госбезопасности Литвы. Это вроде не Моссад и не ЦРУ.

Турецкий хмыкнул:

— А им активно помогали. Догадываешься кто?

Меркулов по-стариковски сощурил глаза:

— Звездно-полосатые спецслужбы?

— Угу. А ты что же, не доверяешь выводам ДГБ и их американских друзей?

— Ну почему же?.. — пожал плечами Меркулов. — Вполне доверяю. Я не исключаю того, что наши «крестные отцы» во время избирательной кампании решили всучить деньги будущему президенту Литвы, чтобы со временем прибрать к своим мафиозным рукам экономику этой маленькой аппетитной республики. К тому же Литва находится рядом с Россией. Это делает ее еще удобнее. Кстати, Отарову ведь, кажется, запрещен въезд на территорию США?

— Так точно. Но, похоже, его это мало волнует.

Меркулов потер пальцами подбородок.

— Н-да, прохвост он знатный. Но чтобы припереть его к стенке, мало одних догадок и газетных обвинений. Нужны конкретные факты.

— Литовские спецслужбы как раз этим сейчас и занимаются, — сказал Турецкий. — В данный момент проводится расследование на предмет инвестиций фонда «Миллениум» в строительство и скупку крупных объектов недвижимости в Литве.

Тут Турецкий сделал паузу и лукаво посмотрел на Меркулова.

— Костя, хочешь дикую идею?

— В каком смысле «дикую»? — не понял Константин Дмитриевич.

— В прямом. После прочтения всех этих бумажек мне в голову пришла абсолютно дикая, но, на мой взгляд, вполне правдоподобная идея.

— Ну давай излагай.

Турецкий положил локти на стол, наклонился к Меркулову и сказал заговорщицким тоном:

— Что, если Отаров и Петров связаны с российскими спецслужбами?

Меркулов посмотрел на «важняка» с явным юмором, но, поняв, что тот не шутит, серьезно сказал:

— Конкретизируй.

— Ну смотри сам. — Турецкий перевернул руку ладонью кверху, словно приготовился подавать на этой ладони доводы и факты. — Литва — часть постсоветского пространства, так? Так. А за влияние на этом пространстве идет нешуточная грызня. Предыдущий президент Литвы был американцем, так? Так. А теперь… — Турецкий пожал плечами. — Теперь кому-то могло показаться, что пришла наша очередь.

— Гм, — сказал Меркулов и почесал пальцем переносицу. — Развивай мысль.

Турецкий кивнул и заговорил снова:

— Приведя к власти своего ставленника, агенты российских спецслужб могут влиять на президента Литвы. Они могут по собственному усмотрению формировать его администрацию. Они желают управлять политическими процессами. Они формируют структуру и кадры президентуры в своих интересах. Вот тебе и серьезная база для проникновения российских спецслужб в Литву!

Меркулов смотрел на «важняка» недоверчиво.

— Мысль, конечно, интересная, — без особого энтузиазма проговорил он. — Но слишком уж… оригинальная, что ли. Отаров и Петров — бизнесмены. Причем один из них, Петров, подозревается в связях с мафией. Более того, многие и самого Отарова считают «крестным отцом» русской мафии. Каким образом русский мафиози Отаров может сотрудничать с российскими спецслужбами?

Турецкий усмехнулся:

— А ты напряги воображение и представь себе абсолютно дикую вещь: что, если Отаров и Петров — агенты наших доблестных спецслужб? Настоящие, завербованные агенты влияния!

Взгляд Меркулова стал грустным.

— Сань, — сказал он отечески мягким голосом, — а ты случайно не болен? Температуру сегодня не мерил?

Турецкий махнул рукой:

— Да температура-то нормальная, тридцать шесть. Как говорится, еще четыре градуса, и можно пить. И все-таки интуиция мне подсказывает, что какая-то связь тут есть.

Меркулов прищурился:

— Ты же не веришь в интуицию.

— Ну и что? — пожал плечами Турецкий. — Я, например, не верю в черную кошку, но, если она перебежит мне дорогу, я — от греха подальше — пройду другим переулком.