Фридрих Незнанский - Черный пиар

— Да, знаю, ты уже успела побывать замужем, — кивнул Гордеев.

— Официально я там еще и есть, хотя мы давно не живем вместе, — грустно произнесла Лида.

— И кто же твой муж?

— Он крупный бизнесмен, живет в Андреевске. Слышал про такой город?

— Да, конечно. Областной центр… Ты тоже оттуда?

— Родилась там, выросла. Хороший город, уютный.

— К сожалению, никогда не приходилось там бывать… И что же у вас не заладилось? — возвратился Юрий к теме неудачного Лидиного замужества.

— Да так… Неважно, — ответила она. — Не хочу об этом говорить.

— Извини, если полез не в свое дело, — сказал Гордеев, глядя на дорогу.

— Ничего, — великодушно простила его Лида. Но остаток пути они ехали молча.

Наконец машина остановилась возле длинного многоэтажного дома. Гордеев расплатился, помог Лиде выйти из автомобиля и повел ее к подъезду.

— Ну что ж, спасибо, что проводил, — сказала Лида, когда они подошли к двери.

— Да не за что, мне было приятно. Извини еще раз, если обидел.

— Ничуть, все в порядке, просто не люблю рассказывать про свою личную жизнь.

— Я тоже — кивнул Гордеев.

— Правда? — Глаза Лиды чуть затуманились.

— Да. Гораздо лучше думать о будущем, чем о прошлом, — сказал Гордеев, пристально глядя в глаза Лиды, — ну или о настоящем.

— Наверное, если бы ты любил рассказывать о своем прошлом, тебе много чего было бы вспомнить.

— Ну-у, — протянул Гордеев, — в общем, да…

— Так я и думала. — В глазах Лиды заиграли озорные искорки.

— Почему? — Гордеев сделал вид, что очень удивлен.

— А у тебя вид такой.

— Какой?

— Располагающий.

— К чему?

— К приключениям.

— М-да, — почесал затылок Гордеев, — сразу видно юриста, хоть и начинающего. Раскусывает человека за пять минут. У тебя большое будущее. Можешь работать следователем.

— Но это не свойство юриста, — покачала головой Лида. — Это свойство женщины.

— Тогда женщины — лучшие юристы, — совершенно серьезно, глядя ей в глаза, произнес Гордеев.

— А ты что, в этом сомневался?

— В общем, нет.

Они разом расхохотались. Потом замолкли.

— Ну что, будем прощаться? — нерешительно произнесла Лида.

— Будем, — кивнул Гордеев, хотя на самом деле прощаться совершенно не намеревался.

Он вдруг наклонился и нежно поцеловал Лиду в губы. Та, не пытаясь отстраниться, тоже ответила ему поцелуем. Потом они некоторое время постояли в молчании.

— Я, кажется, опять сделала глупость, — сказала наконец Лида, теребя конец пояса своего плаща.

— Напротив, ты поступила очень правильно. И я очень рад этому, — ободрил ее Гордеев.

— Серьезно? — с сомнением произнесла Лида.

— Даже слишком, — проникновенно сказал Гордеев.

— Ну ладно, мне, пожалуй, пора, — заметила Лида и начала набирать код домофона.

— И мне. — Гордеев зашагал к дороге. Потом вдруг обернулся и крикнул:

— Я очень-очень рад, что ты пришла к нам работать. Я позвоню завтра, можно?

Вместо ответа Лида, улыбнувшись, неопределенно махнула рукой и, как-то странно улыбаясь, посмотрела на Гордеева, который уже успел отойти.

— Слушай, — нерешительно сказал он, — а может быть… у тебя найдется для меня чашечка кофе? Очень вдруг кофе захотелось.

— Кофе? — переспросила Лида.

— Ага… Именно кофе. Мы ведь с тобой так его и не попили.

— Ну что ж, кофе у меня найдется, — решительно сказала Лида, открывая дверь подъезда.

Однако отведать обещанный Лидой кофе Гордееву довелось только на следующее утро.

Яркое солнце, широким снопом бьющее из окна, разбудило Юрия Гордеева, он поморщился, потянулся, закутался в одеяло, перевернулся на другой бок и попытался снова уснуть. Потом снова перевернулся и сделал еще одну попытку. Но сон больше не приходил. Какое-то непонятное чувство беспокойства не давало ему вновь погрузиться в сон. Гордеев полежал в таком полусонном состоянии минут пять и все-таки поднялся.

Солнце смеялось и танцевало за окном, уличный гул вливался в комнату: щебетали птицы, заливались веселым хохотом мальчишки и девчонки, звонко гавкали собаки. Все радовались теплым весенне-летним денькам.

Гордееву стало тошно от этой всеобщей жизнерадостности, он что-то проворчал под нос, встал, по привычке соблюдая правило — всегда подниматься с правой ноги, — тут же выругался и на эту глупую примету, и на себя и побрел в ванную.

Он вовсе не был ворчливым, недовольным жизнью пессимистом. Причина его беспокойства и плохого настроения заключалась в следующем: три дня назад куда-то пропала Лида. Причем пропала совершенно бесследно. Ни звонка, ни привета, как говорится.

Все три дня Гордеев непрерывно названивал ей то на сотовый телефон, то на домашний. Но сотовый находился «вне зоны действия сети», а на домашнем выводящий его из себя автоответчик вновь и вновь просил оставить сообщение после сигнала. И Гордеев оставлял. Но ни ответа, ни привета по-прежнему не было…

Гордеев уже начал себя ругать: «Ну какого черта я ей названиваю! Ясно же, что не хочет со мной разговаривать. И чего я как ненормальный! Это же самый обыкновенный женский способ отшить приставучего кавалера». Хотя после той запомнившейся ему (и, надеялся он, Лиде тоже) ночи их отношения были абсолютно безоблачными, кто знает, что этим бабам придет в голову в следующий момент? Да и Лида совсем не производила впечатление монашки. Наверняка у нее действительно еще кто-то был…

Но несмотря на все эти доводы, на душе у Гордеева было муторно. И он даже собирался съездить к ней домой.

«Ладно, если я ей надоел, понять можно. Но как человек вот так может наплевать на работу! Она же мой стажер. Это ее шанс выйти в свет, так сказать. А если скоро будет новое дело?!» — думал Гордеев.

Он пытался успокоить себя тем, что она ненадолго куда-нибудь уехала. В конце концов, у каждого человека своя жизнь, свои какие-то проблемы. Имеет же она право… Но, рассуждая дальше, он приходил к выводу, что не имеет. То есть, конечно, имеет право, но обязана была предупредить, сообщить что-либо. Она же все-таки адвокат (будущий), а не уборщица какая-нибудь с ненормированным рабочим днем. Кроме того, она его, Гордеева, стажер, и обязана предупреждать обо всех своих отлучках.

Рассуждая так и к тому же успев узнать Лиду как ответственного и умного человека, Гордеев опять начинал волноваться. «Что-то здесь не так, — думал он. — Она обязательно бы предупредила, если бы собралась куда-нибудь уехать, обязательно сообщила бы. И что за бредовое предположение, будто она специально не берет трубку, скрывается от меня?… Какой смысл? Я веду себя как ревнивый идиот!»

К тому же Гордеев привык к тому, что его предчувствия и интуиция почти никогда не обманывают. А сейчас у него именно было плохое предчувствие. Поэтому его все это так раздражало.