Александр Тамоников - Иван Грозный. Конец крымской орды

Бордак подозвал Лекана.

– А ну, Степа, поведай нам, о чем говорили мурзы в лесу.

Лекан сделал это. Мурза побледнел.

– Ты предал и своего господина, и людей, которые были в вашем подчинении. Жалко стало терять награбленное добро? Надеялся, что государя русского убьют ваши лучники?

– Я же сам сдался. А повинную голову меч не сечет.

– Иван Васильевич и не будет тебя казнить. Он просто передаст через верных людей весточку в Крым о твоем предательстве и сдаче в плен, а тебя отпустит. Долго ли ты проживешь на этом свете, когда Девлет узнает об измене?

– Твой мужик лжет! Не было такого разговора, – воскликнул мурза.

– А это уже не важно. Хотя царь может поступить и по-иному. Он волен принимать любые решения.

– Ты только, воевода, не забудь сказать ему, что мурза Ахмад сам сдался в полон.

– Обязательно. Ты действительно сдался, но когда сил сопротивляться уже не было, и тебе грозила неминуемая смерть. Вот если бы ты вывел сотни на дорогу до сечи, разоружил их, дождался бы поезда царя и бил бы ему челом взять под себя, то другое дело. Тогда ты не был бы обделен милостью. То, как ты поступил, говорит всего лишь о твоей подлости и трусости. Ты не воин, мурза, а обычный разбойник. У нас на Руси с такими разговор короткий…

Бордак хотел еще что-то сказать пленному мурзе, как сзади раздался крик:

– Царь с дружиной!

К месту недавней схватки во весь опор шла полусотня опричников. Возглавлял ее государь Иван Васильевич.

Он соскочил с коня. Все пали ниц.

– Встаньте, воины! Вы не должны в пыли валяться! – выкрикнул царь.

Люди поднялись.

Бордак двинулся к нему.

– Дозволь доложить, государь?

– Да вижу я все без доклада. Лишил ты меня, Михайло Алексеевич, возможности схлестнуться с крымчаками в открытом бою.

– Ты сожалеешь об этом?

– Да, у меня великий долг псу Девлету. Его возвернуть надо.

– О чем ты, государь? – спросил Парфенов.

– Хан сжег Москву, разорил наши земли, захватил множество людей в полон. Я должен отплатить ему сторицей, перебить все его поганое племя. Так то и будет.

Неожиданно голос подал мурза Ахмад:

– Государь русский, прошу, не вели казнить. Я всего лишь исполнял наказы Девлет-Гирея и мурзы Хаджи.

– Это кто такой? – осведомился Иван Васильевич.

Бордак начал было объяснять, но вперед вышел Малюта Скуратов и проговорил:

– Вот он, собака! Я от Москвы рать вел, подозревал, что Девлет между столицей и Александровской слободой тоже засады выставит, чтобы не дать нам вовремя подойти к Треблино. Так и случилось. В тридцати верстах от слободы ертаул наш обнаружил сотню крымчаков, над которой начальствовал мурза Бабак. Мы ее разбили, мурзу в полон взяли и оставили в слободе, чтобы не тащить с собой. По дороге я допросил его. Он показал, что Девлет-Гирей здесь за старшего оставил его. – Скуратов саблей указал на Ахмада.

– Ложь! – провыл плененный мурза.

Иван Васильевич поморщился и распорядился:

– Закройте ему рот и вместе со всеми полонянами гоните в слободу. Малюта, ко мне!

Скуратов подъехал к царю, Бордаку и Парфенову.

– Благодарю вас, верные мои вельможи, – сказал Иван Васильевич. – К сожалению, мы не смогли отстоять Москву, но не отдали врагу Русь. Девлет прислал мне оскорбительное послание, требовал возвращения Казани и Астрахани, выплаты прежней дани. Если бы кто знал, как мне хотелось ответить ему так же, но слова ничто, дело решает все. Да, я согласился на переговоры по Астрахани, но повторяю, все это пустое. Хан грозится на следующий год вернуться и до конца разорить наши земли. Нам надо время на то, чтобы подготовить достойный отпор врагу, разгромить его, дабы он надолго забыл дорогу, ведущую в наши земли. Много предстоит сделать, но об этом позже. Михайло, останься. Остальным вести войска в Александровскую слободу, оттуда на Москву. Как ни тяжко, но я должен быть там, среди пострадавших людей.

Скуратов и Парфенов поклонились и отошли. Вскоре послышались их команды. Опричные отряды стали строиться в походный порядок.

Царь отвел Бордака в сторону от дороги и заявил:

– Дело у меня к тебе, Михайло.

– Слушаю, государь. Все, что накажешь, сделаю.

– Не сомневаюсь. Надо тебе скрытно отправляться в Крым, где ты уже бывал.

Бордак удивился и спросил:

– В Крым? Зачем, государь?

– Мне надо знать точные, истинные намерения Девлет-Гирея на следующий год. Угрозы этого татарина не напрасны. Сейчас он на вершине блаженства, величия. Как же, и Москву сжег, и рать русскую разбил.

– Но этого не было, государь! – не удержался Бордак.

Царь строго взглянул на него:

– А вот перебивать меня не следует.

– Извиняй, государь.

– Зная его натуру, могу уверенно сказать, что он пойдет на Москву. Людей у него будет гораздо больше, чем ранее. Не упустит своего и хозяин этого пса Селим Второй, властитель Оттоманской Порты. Новый поход на Русь требует тщательной подготовки. Бдительность в Крыму будет притуплена. Там празднуют победу, считают, что дни Москвы сочтены. В этих условиях Девлет-Гирею придется вести много переговоров, принимать решения и утверждать их. Да, у нас осталось посольство в Крыму, но отношение к нему после успеха Девлета станет другим. Значит, и возможности посла сократятся. Ты же имеешь друзей в Крыму, у тебя есть связи, позволяющие прознать то, что тому невозможно. В общем, Михайло, готовься и отправляйся в Крым. Но до того на Литву. Оттуда в Кафу под видом торговца. Ты уже представлялся таковым. Деньги получишь у Скуратова. Оделишь ими за услуги крымских мурз на свое усмотрение. Кроме того, что возьмешь с собой, тысяча рублей будет переправлена твоему старому знакомцу, который сейчас вновь при посольстве. Это Осип Тугай. Он найдет тебя. Будь осторожен, постарайся, чтобы о тебе не прознали татары. Задание сложное, но ты справишься. Запомни, Михайло, мне надо знать все подробности предстоящего похода Девлет-Гирея. Это все.

– Уразумел, государь.

– У тебя семья как, выжила?

– Выжила, слава Богу, ушла по реке в вотчину Парфенова. Жена родит вот-вот.

– Да, в такой момент мужу надо быть рядом с женой, поддержать ее, помочь. Но, Михайло, придется тебе поступиться этим. Очень уж важное задание. Хотя ты ведь говоришь, что супруга твоя сейчас в вотчине княжича?

– Да, государь. Это в ста тридцати верстах отсюда.

– Поезжай туда, побудь денек дома, попрощайся и отправляйся в путь. Заедешь на Москву, в Кремль, Скуратов снабдит тебя всем необходимым. Встречи со мной не ищи. Чем меньше вельмож прознают про твою задачу, тем лучше.

– Благодарствую, государь.

– Ну а я в слободу и на Москву с тяжелыми чувствами.

– Народ все понимает и твоей вины в этой беде не видит.

– Я вижу, Михайло. Но прощай. Я буду ждать твоего возвращения из проклятого Крыма.