Наталья Рывкина - Если у блондинки проблемы с головой и два автомата – это не ее проблемы, или Анекдот массового поражения

Ой! Лера аж расхохоталась, глядя на это чудо. С одной стороны, монстр как монстр. Фасетчатые глаза, занимающие половину плоской морды с тяжелой квадратной челюстью, делали означенную морду больше похожей на насекомью, чем на человеческую. Только вот была это девчушка примерно ее лет, одетая в великоватую ей камуфляжную куртку. И сидела она на земле, глядя на геймершу приоткрыв от ужаса рот.

Ну и юмор у разработчиков!

А ее оружие где? – размышляла Лера, разглядывая забавного монстрика. – Ножи за голенищем? Если так, то как-то оно куцевато…

– Почему ты не стреляешь? – спросила вдруг монстряшка.

– А надо?

Нестандартный вопрос, разумеется, завесил простенькую программку, управляющую смешной анимашкой. Что ж вы хотите, чай не искусственный интеллект. Впрочем, справедливости ради отметим, что такие вопросы и людей обычно завешивают.

– Наверное… ты же гемир, – проговорила монстряшка после продолжительного молчания.

Что ж, логично. Решпект разработчикам.

– Гемиры всегда стреляют. С кем угодно можно разойтись мирно, если повезет. Даже с бандитом. Но с гемиром – никогда, – хмуро заявила виртуальная собеседница.

Убиться веником! Ну, дает программка… Становилось интересно. Кстати, почему она говорит не геймер, а гемир? Очередной прикол разработчиков?

– Это да, геймеры пострелять любят, – согласилась Лера

– Почему? – спросила монстряшка, неуловимым движением доставая из-за голенища нож и бросая ей в лицо.

– Ну как тебе ответить, – задумчиво сказала Лера, отбивая нож прикладом, – вы, монстры, тоже пострелять не дураки.

– Сами вы монстры! – вдруг обиделась собеседница. – Страшные, непонятные. Появляетесь неизвестно откуда, потом вдруг исчезаете. И убить вас невозможно, чтобы насовсем. Вчера убили, а сегодня опять появляется точно такой же, и ну стрелять во все, что движется. Вас что, сериями штампуют, как автоматные патроны? Или воскрешает кто? Когда вас убивают, даже трупов не остается. Трупы-то куда деваются?!

– Когда нас убивают, мы просто вылетаем из шутера.

– Что?

– Ах, да… Ну, скажем так, мы попадаем в другой мир, – объяснила Лера. Она уже предвкушала, что весь родной гейм-клуб позабавит рассказом о светской беседе с компьютерной программой.

– В другой мир, понимаете! – фыркнула монстряшка. – Гляньте на нее, она еще и религиозная.

Это было уже вообще черт знает, что! Лера без сил прислонилась к стволу, заходясь от хохота. И напрасно, поскольку нож за голенищем у ее новой знакомой, был, разумеется, не единственным.

В груди резануло острой болью, и она осознала себя сидящей за лабораторным компьютером. Молодец монстряшка, хорошо купила.

Интересно, засекли ее опять за игрой в университетской лаборатории? Игра со шлемом дает потрясающий эффект присутствия, так что она не заметила бы зашедшую в лабораторию пехотную роту. И рота эта, кстати сказать, при желании расстреляла бы ее, раззяву, на счет раз.

Промелькнувшая в голове мысль очень развеселила девчонку своей очаровательной нелепостью – надо ж было так уиграться! А грудь, между тем, продолжала болеть. Это что за кино? Сердце? И ноги-руки гудят, будто она действительно бегала с автоматом по лесам и болотам. Не хватало грипп какой-нибудь подцепить перед сессией.

И еще что-то кололо в бок. Впрочем, в этом безобразии виноваты были явно не почки-печенки, а вполне себе материальный предмет, находящийся в ее кармане. А когда она достала его оттуда, то забыла и о гриппе, и о сессии, и … вообще обо всем забыла. Антиграв! Ее сегодняшняя игровая добыча! Вместо того, чтобы остаться там, в виртуальном мире, он преспокойно пребывал в ее кармане. И даже в бок тыкался.

Да, он и в самом деле собирался устроить девчонке разнос. Правда, по возможности, деликатный, чтобы не получить результата, противоположного желаемому. Девчонка явно находилась в состоянии, казалось бы, абсолютно дикого хрупкого равновесия между блондинкой из анекдотов и очень приличной заготовкой под ученого, и своей задачей он полагал склонить это равновесие в нужную сторону. Так что, если в результате этой попытки получилась всегдашняя ей присущая анекдотная дурь, его вины тут нет аж никакой.

За свою полувековую жизнь ему довелось навидаться всякого, но с подобным творением природы он столкнулся впервые. Абсолютно ясная голова, великолепная скорость реакции, способность увидеть проблему под совершенно неожиданным углом и тут же предложить правильное решение… а усваиваемость материала?.. а память?.. и при всем при том это Барби. Настоящая, отвратительная, полноценная Барби. Барби со всех сторон. А уж современная… в каком угодно смысле, если хотите – в любом.

Жизнерадостное ржание он услышал еще при подходе к лаборатории, далеко в коридоре, причем несмотря на несколько закрытых дверей.

Опять она кого-то веселит? Убью идиотку!

Профессор Северцев распахнул дверь настолько энергично, что та со стуком ударилась о стену. Вон она, зараза. Блондинка безмозглая, анекдот ходячий. Одна, а хохочет во всю свою луженую глотку. Упялилась в совершенном восторге на корзину для бумаг, висящую в воздухе посреди комнаты. И ржет.

– Лера! Что здесь происходит, черт побери?

Студентка смутилась и потянулась к нашкодившей корзине. К профессору Северцеву она, впрочем, как и практически все университетское окружение, относилась с несколько пугливым пиететом.

– Я сейчас уберу.

– Не заговаривайте мне зубы!

Профессор отпихнул хулиганствуюшую корзину, и та медленно поплыла в сторону, слегка покачиваясь в полете.

– Вы хоть представить себе можете, что мне пришлось по Вашей милости выслушать в деканате? Петр Иванович мне всю физиономию слюной забрызгал, хоть и отодвигал я его все время подальше от себя.

– Это неприятно, – посочувствовала студентка.

– Неприятно?! – взвыл профессор, – Вы хоть понимаете, что можете вылететь из университета?

– Это за что же? Не я же виновата, что Петр Иваныч ни одной формулы на лекции не может изобразить, не перевравши? Указать на ошибку – прямая обязанность благонравного студента. А если кто-то не заметит и выучит неверную формулу, тогда что?

– Но хамить-то ему при этом было необязательно.

– А я и не хамила. Просто он спорить полез. Мол, если формула неверна, то он испанский ас… ну, этот, как его, который чемпион мира по воздушному пилотажу. Я ему и сказала тогда: «от винта, амиго». Кто ж мог ждать такого ликования всеобщего? Да не волнуйтесь Вы так, Сергей Сергеевич. Что этот дурак мне сделает? На сессии завалит? Три ха-ха.

– Ах ты, дрянь такая!

Девушка уставилась на профессора с изумлением. Но экспрессивное высказывание относилось не к ней, а к корзине, которая, отразившись от стены, приплыла опять. И повисла, нахально покачиваясь, прямо перед лицом ее собеседника.