Андрей Белоус - Гастроль в мертвый сезон

По видимому экспозиция оказалась действительно богатой, потому как разбудившие меня соотечественники явились часа через три, что позволило мне практически прийти в норму. Сразу после посещения музея, нашу группу отвезли на обед в ресторан, находившийся в некогда туристическом теплоходе, сейчас намертво пришвартованном к набережной Нила. Есть по-прежнему, не хотелось, а потому ограничившись тем, что в местной кухне именуется супом, я вышел на палубу перекурить.

В глаза сразу бросилось, что с погодой творится что-то необычное. В воздухе стояла какая-то непонятная хмарь, почти полностью скрывавшая солнце. И теперь, вместо полуденного пекла, создавалось впечатление, что день уже близится к вечеру.

После предстоял визит в масляную лавку, но стоило войти внутрь, как похмельная гиперчувствительность к запахам заставила меня срочно покинуть помещение. А потому я составил компанию ожидавшим снаружи водителям, которые страдая от безделья, решили обучить меня явно матершинному слову, выдавая его за безобидное “хорошо”

Единственным стоящим, на мой взгляд, заездом оказалось посещение ювелирного магазина местной фабрики. И хотя, покупать я ничего не собирался, за “посмотреть” денег не берут, тем более, было на что. Стена позади высокого прилавка, за которым обосновались продавцы, была вся увешана готовой продукцией, четко поделенной на три равных отдела. Как моему терпиле-соседу дали в руки примерить цепь, сразу бросившуюся всем в глаза, мне осталось непонятно.

В палец толщиной, состоящая из крупных витых звеньев, она словно излучала насыщенный ярко-рубиновый оттенок, не имевший ничего общего с мутно-красным цветом Турецкого “рыжья”. Особенно когда стало известно, сколько она стоит. В том отделе находилась продукция 999-й пробы, которую было принято носить местными. Соответственно и цена за грамм являлась значительно выше, чем более низкосортное золото, представленное на соседних стеллажах.

Цена изделия определялась его взвешиванием, и умножение массы на стоимость золота этой пробы. Впоследствии к полученной сумме плюсовалось 10 процентов за изготовление, и в результате конечная цена представлялась потенциальному покупателю на экране калькулятора. Получалось, что эта цепь стоила чуть больше тридцати пяти штук. На всякий случай уточнив, что цена указана в долларах, я еще раз недоверчиво оглядел интерьер магазина.

Непосредственно в торговом зале находился всего один продавец, довольно хлипкого телосложения, который вполне предсказуемо терся рядом с обладателем этого сокровища. Стеклянная дверь в фойе, где за столом сидел охранник, была открыта настежь. Непосредственно входная дверь, хотя и закрыта, но не заперта. В общем, не знаю, что здесь могло помешать, если бы мне вздумалось пойти на прорыв, попытавшись, что называется, уйти не расплатившись. Впрочем, вероятнее всего, мне в руки эту цепь никто бы и не дал, в отличие от моего соседа, в котором торгаши безошибочно определили потенциальную жертву.

Тем временем погода все больше ухудшалась, и к нашему приезду в долину пирамид небо уже полностью затянуло тяжелой пеленой. Но все бы ничего, если просто облачность. Поднялся порывистый шквальный ветер, доставлявший поистине ощутимый дискомфорт. Потому как подхваченные им песчинки, словно маленькие острые снаряды довольно чувствительно атаковали открытые участки кожи. К тому же эта песчаная завеса практически полностью закрывала расположенные в удалении пирамиды, в результате чего вместо этих величественных сооружений, лишь смутно просматривались их размытые контуры.

В результате, на площадке, с которой открывался вид на весь комплекс пирамид, делать оказалось нечего. Нормального изображения не получалось даже на мощных профессиональных фотоаппаратах, что уж там говорить о простых “мыльницах”, которыми было вооружено подавляющее большинство. Пофотографироваться удалось только у основания пирамиды, да и то, по понятной причине, лишь с ее подветренной стороны.

После чего всей бандой отправились провожать добровольцев, изъявивших желание войти в саму пирамиду. Помимо меня, таких оказалось немного, а именно одна молодящаяся деваха неопределенного возраста, всю дорогу так и рвавшаяся со всеми перезнакомиться. Вот только, как выяснилось, не в состоянии похвастать особым умом и сообразительностью. Уже приближаясь к будке охраны на входе, так, чтобы слышала только она, я посоветовал ей убрать фотоаппарат в сумочку.

– Точно, – спохватилась она во всеуслышание.

– Гид ведь предупреждал, что фотоаппараты брать с собой нельзя, – продолжала вещать она, окончательно сдавая все масти.

После чего отдала свою “мыльницу” кому-то из попутчиков. И лучезарно улыбаясь, протянула руку и за моим фотоаппаратом, который я уже успел убрать в карман.

– Вот ведь, тварь! – подумал я.

Тем не менее, с полной неподдельной признательности улыбкой, под бдительными взглядами привлеченных нашими действиями охранников, вручил кому то из попутчиков свой фотоаппарат.

От поста охраны, между песчаных стен прорытого вниз котлована, к основанию пирамиды вели ступени обычной деревянной лестницы. Оканчивавшейся небольшой площадкой, напротив которой в монолитной каменной поверхности пирамиды темнел проход, ведущий в ее недра.

Как истинный джентльмен, пропустив даму вперед, я направился вниз по лестнице вслед за своей непутевой напарницей. Но к разыгравшемуся там представлению оказался откровенно не готов. Только попытавшись войти в проем, и ощутив на себе первое дыхание пирамиды, с моей напарницей произошла невероятная метаморфоза. Отпрянув назад, и упершись в верхний край проема руками, всем своим видом она недвусмысленно продемонстрировала полное нежелание идти дальше.

Особую пикантность ситуации придавал тот факт, что свои подсознательные рефлексы она продемонстрировала всей группе провожающих, наблюдавших за нами сверху. Взяв себя в руки, и осознав величину своего позора, потупив взгляд, она юркнула мимо меня, шустро застучав каблучками вверх по лестнице. Проводив ее взглядом, я лишь пожал плечами, и, не ощутив никакого потустороннего влияния, вошел в темноту проема.

Действительно, воздух показался мне несколько спертым, впрочем, особого дискомфорта сей факт не доставлял. Впереди простирался на первый взгляд обычный коридор, вот только учитывая возраст этого сооружения, некоторые факты не могли не заинтриговать. Каменные стены, состоящие из огромных массивных блоков, образовывали не просто идеально ровную поверхность, но и оказались тщательно отшлифованы. Но если подобный факт можно объяснить, то вот как древним строителям удалось уложить многотонные блоки с такой точностью, что щели между ними почти не просматривались, находилось выше моего понимания.