Сергей Зверев - Повестка зовет на подвиг

– Товарищ подполковник, тут мать военнослужащего к вам просится.

Военком с тоской посмотрел на часы: каких-то десять минут и… Что ж, будем надеяться, ничего серьезного. В любом случае, лучше пожертвовать домашним обедом и выслушать, не то потом нажалуется любящая мамаша куда-нибудь, не расхлебаешься. Уже были случаи. Слава богу, не в нашем военкомате.

– Ладно, пропустите.

Дежурная на проходной вежливо объяснила Антонине Локис, как найти кабинет военкома. Та поблагодарила и пошла к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. Военкомат был куда меньше их заводского административного корпуса, с незапамятных времен именуемого в народе «Пентагоном», здесь заблудиться было сложно. Нужная дверь нашлась быстро. Слегка оробев, Антонина Тимофеевна постучала. Стук получился глухой – дверь со строгими золотыми буквами на красной табличке оказалась обшита чем-то мягким, вроде кожзаменителя. Однако из кабинета донеслось:

– Входите.

Антонина Тимофеевна толкнула дверь и вошла в кабинет.

– Здравствуйте…

– Здравствуйте. Да вы проходите, проходите, присаживайтесь, – сидевший за большим столом солидный мужчина в мундире – погоны, как у Володиного командира, Василия Комарова, только на каждом две большеватые звездочки, а не одна – благожелательно улыбнулся и показал, куда присаживаться. Антонина поблагодарила и села, успев заметить, что офицер украдкой бросил взгляд на часы. Слегка досадуя на себя, что не смогла прийти пораньше – человек уже на обед собрался, она начала:

– Меня зовут Антонина Тимофеевна Локис. Я мать военнослужащего…

Подполковник тут же попытался перехватить инициативу:

– Ваш сын служит срочную? У него какие-то проблемы? Да, простите, как его зовут?

– Нет, срочную он уже отслужил, сейчас он служит по контракту. Его зовут Володя… Ой, простите, его зовут Локис, Владимир Олегович. Служит по контракту уже год… Говорит, что служит каптерщиком. Ну, то есть как бы на складе. Ну, вы же, наверное, знаете… Форму, белье, сапоги выдает. Вот только не верится мне, что на складе так уставать можно. Он домой приходит – и сразу же засыпает. И во сне иногда ворочается, а то и кричит. А то и вовсе в части ночевать остается. Иногда и по три дня подряд! Это что же – он там сапоги и по ночам выдает?! А еще эти его командировки – как уедет, так ни слуху ни духу! Сам вот мне мобильный телефон купил, чтобы на связи быть, – а не звонит. Вот опять уехал в командировку, сказал, во Владимирскую область, на какой-то там полигон, обещал звонить, а сегодня уже десятый день пошел, и ни разу не позвонил! Ни разу, вы понимаете?! Даже на полслова! Так вот, я хочу знать, кем на самом деле служит мой сын! – Локис незаметно для себя начала заводиться.

– Простите, а в какой части служит ваш сын? – Голос у подполковника был мягкий, участливый. Так обычно психиатры в сериалах разговаривают. Но сейчас Антонина не обратила на это никакого внимания.

– Что значит в какой части? – озадаченно переспросила она.

– Антонина Тимофеевна, поймите, у нас же тысячи людей на учете – призывники, срочники, контрактники, офицеры, прапорщики, военнообязанные… Всех не упомнишь, даже если очень захочешь. Ну, хотя бы номер части вы знаете? Или адрес? – Военком старательно не замечал, что женщина на взводе.

– Номер? – Антонина задумалась, и пыл ее как-то сразу поугас. – Нет, номера не знаю. Адрес? Нет, тоже не знаю. Сын как-то говорил, здесь, возле города, рядом совсем. Ну, как это… спецназ парашютный, что ли? Неужто вы тоже не знаете?

– Антонина Тимофеевна, в нашем городе и вокруг него много разных воинских частей. В том числе и десантных. Москва ведь рядом. Вы же сами понимаете… Ну, если бы вы номер части знали… Мы бы выяснили, что с ним. К сожалению, должен сказать, что даже если номер части и адрес известны, мы не даем информацию о том, где в данный момент находится военнослужащий. ДАЖЕ его родителям. Не имеем права. Да вы не волнуйтесь так. Может, ваш сын свой мобильный телефон отключил, – или разбил, или потерял. Это с каждым может случиться. Или просто связь там плохая. Я ведь вас правильно понял – он у вас в отъезде? И не близко, во Владимирской области, вы сказали? Это у нас тут связь хорошо работает, потому что Москва рядом, вышек понаставили. А там… Зря волнуетесь, поверьте мне. Вернется ваш сын из командировки, все сам объяснит. Вот вы сказали, сколько дней не звонил? Десять? И верно, многовато. А скажите, он вам говорил, на сколько дней он уехал?

– Сказал, недели на две минимум, а то и все три, – уже гораздо спокойнее ответила Антонина.

– Вот видите! Срок, который он вам сам назвал, еще не истек. Десять дней – не месяц, уж простите за такие слова. Он же вас предупредил, что связь там плохая, так?

Антонина Тимофеевна начала остывать. И чего на человека наорала? Он, что ли, виноват, что Володька на эту службу завербовался? Вот только, похоже, чего-то он недоговаривает… Так и не скажет ведь – не положено. Может, и правда – зря волновалась? Антонина извинилась за причиненное беспокойство и попрощалась.

Но на душе было неспокойно. Начала перебирать в памяти тех, кто с Володей служил или служит… Но, как на грех, вспоминался только один Валера Кузьмин, чье лицо после этого страшного выпуска новостей не выходило из головы.

Выходя из военкомата, она вдруг вспомнила – а ведь Володя не один отсюда в десантные войска служить уходил. И верно, вон в соседнем доме Пашка этот… Точно, вместе с сыном призывался, в одну даже часть попали. И тоже после срочной остался в армии по контракту служить. Только надолго не задержался – выгнали за драку. Пьет теперь. Надо будет у него спросить, может, он чего знает…

Сухопарая грымза, стоя у трейлера, служившего ей одновременно и домом, и офисом, красовалась в сомбреро, подаренном благодарными местными в первый же вечер. Она заслужила такой подарок, поскольку действительно знала свое дело. Прошло каких-то два дня, а развернутая буквально на голом месте миссия Армии спасения уже напоминала образцовый военный лагерь. Жилые трейлеры обозначили периметр лагеря, в центре в ряд выстроились большие армейские палатки с красными крестами. На углу установили огромный навес, под ним устроили столовую, тут же разместились полевые кухни. Фуры уже разгрузились и уехали за следующей партией груза, на месте их вчерашней стоянки возвышались штабеля ящиков, укрытые брезентом. Рядом со штабелями постоянно дежурила пара человек с помповыми ружьями. Грымза и ее соратники при всем благородстве своих целей не слишком обольщались насчет простоты здешних нравов. Но все это работало безупречно, как и положено хорошо отлаженному механизму. В конце концов, Гондурас – мирная страна, здесь давно никто ни с кем не воюет. Это не Судан, не Афганистан и не Ирак. Здесь не должно быть неожиданностей. Неприятные новости могут приносить только синоптики.