Сергей Алтынов - Зона особого внимания

После этого ЧП отдыхали минут пятнадцать в полуобморочном состоянии, успокаивая дыхание, изредка ловя ртом летучие струйки воды. Когда хватило сил шепотом выматерить валун, бандитов, холод и горных стрелков, не придумавших более комфортного способа спуска, пошли дальше.

Спуск занял три с половиной часа. Лежа у подножия скалы, пытались уловить признаки присутствия людей – движение, звуки, запахи, полоски света… Ничего. Верх фермы, одноэтажного дома на высоком цоколе, был ясно виден в очки ночного видения в восьмидесяти-ста метрах впереди. На фоне черневшего леса отчетливо различалась крыша и надцокольный этаж, половина стекол выбита, черепица на крыше местами отсутствует, в темных дырах видны обнажившиеся стропила. Вид нежилой. Костя, однако, шептал, что кто-то есть неподалеку, людей довольно много, большинство, а может и все, спят. Сильной агрессивности, злобы не улавливал, может, его сверхъестественное восприятие притупилось от дикой усталости.

По договоренности о завершении спуска надо было сообщить нижней группе, тем не менее решили зря не демаскироваться и, подобравшись к ферме поближе, убедиться, что бандиты здесь. Иначе ведь международный конфуз… Проверив оружие, ползком в мокрой невысокой траве, двинулись дальше. Чувство опасности у Кости нарастало, но источник был неясен.

Катастрофа произошла внезапно: вспышка у левого бока, грохот, толчок, срывающий с земли, провал в черноту…

Яркая вспышка у подножия скал над фермой и донесшийся взрыв заставили Громова похолодеть, он уже полтора часа ждал на секретной частоте радиосообщения о завершении спуска, нервы были на пределе, а тут… Гранаты у ребят были только газовые, у них разрыв не такой, значит, это их подорвали гранатой, а скорее всего, они подорвались на мине – те, кто засел в хижине, начали бы со стрельбы из оружия с глушаками, им демаскироваться раньше времени ни к чему. Каменев матерился рядом – они оба находились в составе «нижней» группы, готовой к броску через лес к ферме и только ждавшей сигнала сверху.

Ральф дал команду двигаться к ферме рассредоточенно, предупредив, что в лесу могут быть мины.

Через несколько минут осторожного продвижения (Каменев готов был наплевать на мины и нестись сломя голову, но Ральф жестко его остановил) вдруг раздался голос Майкла:

– Донт мув, еврибоди… Ай эм контактид бай зе террорист чиф… Сайленс… Ю мэй спик рашн… (Всем стоять… На меня вышел шеф террористов… Тихо… – и в микрофон: – Можете говорить по-русски…) По договоренности он единственный держал свою рацию на частоте полицейских переговоров. Громов сейчас же переключился на ту же частоту. В рации зазвучал негромкий, спокойный голос.

– …повторяю: я командир группы, взявшей заложников. Ваши люди подорвались на мине. Заложники живы. Я готов освободить их за выкуп и беспрепятственный вылет за пределы Канады для меня и моих людей. Не двигайтесь, дорога и лес заминированы. Прием.

Майкл перевел сообщение Ральфу, выслушал его реплику и заговорил в микрофон полицейской рации:

– Сколько людей подорвалось? Их состояние?

– Все, сколько было. Они в моих руках. Пока живы, но в шоке.

– Назовите себя.

– Командир группы, взявшей заложников.

– В каком они состоянии?

– Все живы и здоровы.

– Я хочу говорить с Суреном Арутюнянцем, передайте ему микрофон.

– Заложники в другом помещении. Вы поговорите позже, нет проблем.

– Каковы ваши условия?

– Пять миллионов американских долларов и заправленный горючим десятиместный самолет с экипажем. Одного заложника и ваших людей, кто к утру не помрет, беру с собой. Обмен освобождаемых заложников на выкуп утром после моего сигнала. До утра никаких действий. При нарушении условий взрываю… Стоп. Конец передачи. – Рации в руках Майкла и Громова смолкли, они недоуменно переглянулись. Через несколько секунд вдруг послышались негромкие хлопки – стрельба из пистолетов с глушителями, определил Громов.

– Это Костя оклемался! – радостно сообщил майор.

Он очнулся, когда его волокли куда-то двое в темном камуфляже, сопя и ругаясь. Все тело болело, но сознание быстро восстанавливалось. Не делая активных движений, чтобы не насторожить тащивших его бугаев, по ощущениям понял, что руки-ноги целы, левое бедро и затылок жжет, видимо, раны. Метрах в десяти еще двое волокли под мышки Саню, живого, мертвого – не понять, во всяком случае, в отключке. Еще несколько фигур попало в поле зрения, один, метрах в двадцати, отдавал негромкие команды, двое или трое вдалеке, у скалы, пригибаясь, что-то искали, посвечивая фонариками.

Напоролись на мину-ловушку, сообразил Костя. А те, с фонариками, ищут других пострадавших, откуда им знать, что спустились только двое. Эх, Саня… Должно быть, он живой, вряд ли тащили бы в дом труп…

Когда пару раз его, как мешок с картошкой, проволокли по валунам, Костя понял, что пистолета, который он сунул за пояс справа на спине, нет. Рации в нагрудном кармане нет, гранат тоже, а вот ножи, засунутые в узкие потайные карманы между коленями и голеностопами на каждой ноге, вроде на месте. В ушах все сильнее звучал, как боевые трубы, знакомый шум, чувства обострились, тело было готово к взрывной атаке…

Когда его оттащили от стоявшего неподвижно командира метров на сорок, Косте показалось, что тот говорит по мобильнику, поднеся его к губам. В его осанке, в экономных движениях вдруг почувствовалось что-то знакомое, боевые трубы запели в ушах громче… Да, это он, «полковник ФСБ» Балашов, старый знакомый, виновник гибели отца! Значит, все правильно, мелькнуло в голове, их затея не напрасна, его чудесный локатор не подвел, засек-таки этого бандита, нашел его логово! Теперь в бой. Костя знал: один из них живым отсюда не уйдет.

Его с Саней приволокли к ферме. Саню уже втаскивали в широкую низкую дверь, ведущую, похоже, в подвал. Сейчас подтащат и его. Когда до двери оставалось метров пять, расслабленное тело вдруг ожило, взорвалось неудержимой силой, Костя захватил руками колени бандитов, крутанулся винтом, оба бугая рухнули друг на друга. Костя уже был сверху; одному, схватив за волосы, дернул, закручивая вправо и назад, подбородок – хрустнули шейные позвонки, тело дернулось и обмякло… Второй хрипел неразборчиво, ворочался, пытаясь сбросить труп с себя. Костя молниеносно развернулся, нашел рукой горло, железными пальцами, как клещами, захватил кадык, рванул с поворотом, опять тошнотворный хруст, готов второй…

Балашов, заметив возню, крикнул, кинулся к куче тел у порога в подвал, за ним все, кто был в поле зрения Кости, а он, не вставая, нырнул за угол дома. Несколько негромких выстрелов прозвучали почти одновременно, пуля чиркнула по бедру, прорвав комбинезон, Костя же несся к лесу, и снова рыбкой, головой вперед, упал в кусты, как только преследователи выскочили из-за угла дома, продолжая пальбу.