Сергей Зверев - Антидиверсанты

Его предположение может быть очень далеко от истины. Необходимо выявить строение соседнего бункера Г-8. Скорее всего именно оттуда и был слышен звук, напоминающий работу бормашины в кабинете стоматолога! Но как это сделать, если вход туда, как только что проверил Запад, глухо зарос кустарником? Вывод: должен быть еще один ход. Его надо найти за считаные минуты…

Командир отряда скользнул в лаз, направив вызов по рации находящимся в охранении Востоку и Югу. У них было глухо. Это означало, что все «ворота» в бункеры на фронтальной поверхности американцы не использовали. Затаиться они не могли. Да и с какой стати, если группа Митина передвигалась по всем правилам проведения спецопераций, с исключительной осторожностью и четкостью, практически бесшумно?

Выбравшись наверх и нырнув под завесу колючего кустарника, плотно ограждающего стену от внешнего наблюдения, Митин осторожно прошел тридцать метров, выискивая второй спуск в бункер Г-8. Потом стал медленно пробираться к заросшему терновником входу, обнаруженному Западом.

Затаив дыхание, последние метры командир группы преодолел ползком. Завеса кустов нигде не тронута. Вот небольшой глинистый отвал в том месте, где недавно прошел под землей крот. Он как раз напротив лаза. Если бы тут двигался отряд, то хотя бы один человек, хотя бы с краю, но оставил отпечаток своей обуви. Но нет, чисто, даже трава рядом не примята. И наиболее существенный факт – кусты нигде не тронуты, ни одна ветка не сломана.

Интуиция вела его дальше, как путеводный компас.

Запад ошибся. До входа в бункер Д-10 было не двести, а сто двадцать метров. Все это расстояние Митин проскользнул легко и стремительно, подобно хорьку, вышедшему на охоту. И в какой-то момент замер, прижавшись к земле, отработанным движением перебросив вперед пистолет-пулемет «Кедр».

Словно Робинзон Крузо, увидевший на песке необитаемого острова след человеческой ноги, Митин получил первое достоверное свидетельство того, что он движется в верном направлении. У входа в бункер Д-10 был аккуратно, до высоты одного метра, срезан терновник, открывая путь в подземный ярус…

Северо-восточная Украина

Окрестности войсковой части

17 августа

18.10

Полковник Калмыков шел по выжженной степи, вспугивая кормящихся перепелов.

В голове был полный сумбур. События последних суток словно раствором кислоты уничтожили воспоминания о прежней, довольно стабильной жизни. Мощным смерчем ворвалась в его судьбу эта чудовищная фантастическая история. Дорога с Полигона, убитый водитель Бобриченко, темный подвал, допрос, бессонная ночь и раннее утро, когда Калмыков мысленно уже себя похоронил. Завершение этих злоключений поражало больше всего – невероятное благородство командира диверсионной группы трудно было объяснить какими-то рациональными мотивами…

Полковник не мог ответить себе даже на простейший вопрос: совершил ли сегодня предательство или нет? С одной стороны, нет. Действительно, если поиск планов размещения закрытых помещений на территории Полигона связан с давними делами, тогда командир этой странной группы абсолютно прав. Но…

Калмыков остановился. Они убили его водителя, военнослужащего срочной службы. Самая настоящая диверсионная акция. В сложившихся обстоятельствах полковник должен немедленно оповестить командование. И как можно скорее выслать на территорию Полигона спецназ для захвата этого отряда.

Полковник не считал себя образцом нравственной чистоты. Он очень на многое вынужденно или из осторожности закрывал глаза и даже не гнушался получать некоторую финансовую помощь от прапорщиков своей части, отвечающих за административно-хозяйственное обеспечение подразделений, которые ухитрялись открыто воровать военное имущество в особо крупных размерах в течение многих лет и ни разу не загреметь по соответствующей статье. Да и сам процесс присяги новому государству сопровождался таким количеством мелких, но довольно омерзительных деталей, что Калмыков откровенно не мог ответить самому себе на такой простой вопрос: «А сколько раз ты изменил боевому знамени, сколько раз перешел через линию фронта?» Очень может быть, ни разу. В принципе полковник был почему-то убежден в том, что предательство – категория сугубо личной оценки. И защищал собственное «я» набором формальных оснований.

Однако на сей раз происходило нечто из ряда вон выходящее. Какая-то неведомая диверсионная группа, однозначно засланная сюда из-за границы (возможно, что из России, хотя вряд ли со стороны официальных властей) для того, чтобы получить планы подземных сооружений давно уже не действующего Полигона, нападает на армейскую машину, убивает водителя и начинает планомерный допрос начальника штаба. Невероятное событие! И главное, какими словами докладывать о случившемся командиру части?

Калмыков представил, сколько в ближайшее время соберется здесь всяких проверяющих. Можно ожидать и прибытия комиссии из Министерства обороны. Приедет какой-нибудь «западенец», который терпеть не может восточные районы, и устроит показательную порку всего командного состава. А крайним окажется как раз он, не обеспечивший должной защиты своих рекогносцировочных поездок и по непонятной причине не тронутый диверсионной группой. Теперь под угрозой не только проведение командно-штабных учений, но и его служба в армии. Если же в действие вступит Служба безопасности, можно ожидать и более неприятных вещей. И самое последнее, особенно неприятное. Именно ему придется сообщать о трагедии семье Бобриченко…

– Эх ты, полковник! – пробормотал он, взбираясь на очередной холм.

За гребнем возвышенности, около геодезического знака, наконец показался поселок. Калмыков, тяжело дыша после подъема, присел на траву, опираясь спиной о металлическую опору триангуляционной вышки.

Он представил, как спустя двадцать минут войдет в ворота контрольно-пропускного пункта. Все подразделения, безусловно, живут в особом режиме. Что уж тут говорить? За годы службы полковник не помнил случая, когда убивали военнослужащих, да еще за пределами территории войсковой части, и похищали начальника штаба.

Калмыков не сомневался, что об этом уже стало известно в части. Так же как и в том, что в ближайшие же часы с ним начнут работу представители военной контрразведки. На время следствия он, несомненно, будет отстранен от занимаемой должности.

Нельзя терять время! Безусловно, сообщили домой – жена и дочка с ума сходят.

Полковнику не повезло. За долгие часы пути по выжженной степи он не встретил никакого попутного транспорта. В одном месте Калмыков заметил работающий вдали трактор. Но как только полковник направился в ту сторону, трактор, словно угадав его стремления, довольно быстро уполз за гребень очередного холма. Ориентируясь по линиям лесополос, он потратил на путь к родной части почти целый день.