Сергей Зверев - Антидиверсанты

– К тому же вы никак не нарушите присягу своей незалежной Украйне, – командир усмехнулся, – поскольку, насколько мне известно, те испытания, которые проводились на этом Полигоне, теперь принадлежат далекому прошлому. Тому времени, когда существовал Советский Союз. Нынешние украинские власти это не интересует.

Он помолчал, потом спросил:

– Ну так как, вы принимаете мои условия?

– Что от меня требуется? – Калмыков тоже говорил очень тихо (он чувствовал, что балансирует на тонкой стене между двумя сферами, одна из которых именуется словом «предательство», а вторая – «жизнь»). – Мне были доступны приблизительные сведения. К тому же получил я их неофициальным образом. Поэтому не могу отвечать за точность.

– Нам требуется только одно, – командир встал и прошелся по комнате, низко наклонив голову, – планы подземных сооружений Полигона. Для чего, вам, естественно, я сообщить не могу, не взыщите.

– У меня их нет и быть не может. Почему вы вообще решили, что я могу их иметь?

Командир задумчиво почесал щеку:

– У нас была некоторая информация. Возможно, мы переоценили ее достоверность.

Калмыков вспомнил про Стеклова и не смог сдержаться:

– Часом не из Москвы?

И в этот момент понял, что лучше бы этого не спрашивал. Руководитель диверсионного подразделения не произнес ни слова, не сделал ни единого угрожающего жеста, даже не повернул головы, но полковник внезапно почувствовал всю силу его энергетики.

– Я вас предупреждаю в первый и последний раз, полковник…

Командир сел на табурет и внятно произнес:

– Рассказывайте все, что знаете. То, что я обещал, будет исполнено. Я не нарушаю условий соглашения.

Северо-восточная Украина

Окрестности Полигона

16 августа

19.40

Митин вернулся обратно на пять километров. Здесь он проходил несколько часов назад.

Присев в тени, в зарослях акации на небольшой лесополосе, которые, впрочем, совершенно не спасали от удушающего августовского зноя (хоть солнце уже медленно двигалось к закату), Митин медленными глотками допил воду из фляжки, прилег на желтую худосочную траву и с наслаждением закурил.

Он давно перестал что-либо понимать во всей этой операции.

Если противник выполнял функции караульного, в задачи которого входило всего лишь здорово шугануть преследователей, то где тогда находится отряд?

Оторвался на расстояние дневного перехода? Притаился в ближайшей роще или лесополосе? Или, используя транспортные средства, уже давно покинул район совершения диверсии?

Цели.

Это главное.

Неизвестны цели. Совершенно. Полностью.

Когда их отправляли на задание, то гарантировали, что дополнительная информация поступит в распоряжение группы в течение ближайших суток. Однако воз и ныне там…

Второе – секретность. Какие сверхценные материалы мог найти противник на территории бывшего Полигона, если командиру отряда спецназа, выполняющего антитеррористические задачи, не рассказано о сути проблемы даже в общих чертах? Чистый абсурд, без примеси рационального подхода, столь необходимого для реалистической оценки ситуации.

Третье – направление движения. Куда должен идти террорист, диверсант, разведчик, успешно выполнивший (или неожиданно проваливший, не имеет значения) задание? Если он заброшен из-за границы – стараться покинуть страну. Если является местным жителем – попытаться полностью скрыть следы своего пребывания, ликвидировав или скрыв оружие и спецтехнику.

Назвать окружающую обстановку благоприятной никак нельзя. Как-никак, это давно уже другая страна, дружественная по отношению к России только с формальной точки зрения. В каком-то смысле их отряд является здесь в такой же степени диверсионным, как и та группа, которую требуется отыскать и по необходимости уничтожить.

Митин улыбнулся. По сути Полигоном стала для обеих групп вся Украина. Втайне от местных властей два отряда, российской и американской юрисдикции, выясняют здесь свои отношения. Своеобразная игра «Зарница»: кто, мол, кого…

Митин резко поднялся. Вот чего он не учел! Возможности того, что здесь вдруг проявит себя третья сила. Например, местный спецназ! В двадцати километрах западнее расположена крупная войсковая часть. Почти гарантированно, что о Полигоне они имеют хоть какое-то представление.

Вдруг их появление здесь отследили? Такая вероятность изначально допускалась, даже рассматривался эксклюзивный вариант прямого выхода на структуры Службы безопасности Украины в случае, если диверсанты успеют похитить секретные материалы и успешно уйдут от преследования. Впрочем, Митин прекрасно понимал, что не все слова высокого командования стоит понимать буквально…

Он сделал несколько шагов в сторону, остановился, словно пытался услышать неразличимый хор ангелов, благословляющий на новое понимание дела.

Что они там ищут? Что???

Всякое случается. Вполне может быть, что американские резиденты в высших эшелонах российской власти случайно вышли на закрытую информацию и, стараясь не упустить свой шанс отличиться, стремительно сообщили наверх, в Пентагон, ЦРУ, Агентство национальной безопасности США. А оттуда поступила конкретная директива – найти и захватить. При этом по возможности уничтожить всех, кто в той или иной мере причастен к попыткам блокады сего начинания.

Надо разбираться, шаг за шагом отсекать негодные варианты. Дело ведь не в праздном любопытстве. От этого ни много ни мало зависит судьба задания. А значит – и судьба самого Митина. Тут ничего ни прибавить, ни убавить.

Легко сказать, да сложно сделать.

Как кадровый офицер отряда специального назначения ВДВ, он подчинялся своему непосредственному командованию. Но в данном конкретном случае выполнял задание другой структуры – Главного разведывательного управления Генштаба Министерства обороны. Именно оттуда исходила инициатива по проведению рейда на территории другого государства. Грушники, похоже, любят загребать жар чужими руками. Митин слышал, что три года назад одна сложная диверсионная операция проводилась в Турции с использованием сводного подразделения спецназовцев ВДВ. На сей раз почти то же самое. Только с одним отличием – теперь все базовые вопросы решали сами десантники. Они как подрядчики – получили заказ, а уж выполнять его нужно своими силами.

Заброска происходила с учетом всех нюансов, которые необходимо учитывать разведчику для грамотной инфильтрации в чужой район. Отряд спецназа пересек достаточно условную российско-украинскую границу в кузове грузового автомобиля, а до территории Полигона добирался пешком в течение суток. Кураторы операции сообщили известное им приблизительное время появления на объекте американской ДРГ. Митин имел два дня форы. И использовал их, похоже, недостаточно эффективно – площадь бывшей секретной военной базы СССР была исследована лишь процентов на двадцать. Но ничего подозрительного обнаружить не удалось.