Ростислав Самбук - Фальшивый талисман (сборник)

– Давайте поразмыслим вместе, Василий Иванович. Я уверен, что мы найдем общий язык… Спокойно, капитан.

Толкунов удивленно глянул на Бобренка. Очевидно, считал в этой ситуации свою линию вполне оправданной, а майор все портил.

– Чего с ним цацкаться?! – воскликнул он.

– Спокойно, – остановил капитана Бобренок. – Так как, Василий Иванович?

Лесник стоял, опустив руки, и хлопал глазами. Никак не мог понять, откуда эти офицеры знают его имя и отчество, вероятно, это удивило его больше, чем их внезапное появление на поляне.

– Сейчас мы произведем обыск в вашей усадьбе и обнаружим лейтенанта, хромающего на правую ногу, – продолжал Бобренок, – или нескольких мужчин, переодетых в военную форму. Кстати, – придумал на ходу, – усадьба окружена, и никому не удастся уйти. Тогда что будет с вами? Суд за оказание помощи вражеским агентам. Время военное. Знаете, сколько за это дают? Кроме того, ваш сын учится в Ровно. Представляете, как запятнаете его?

Лесник растерянно потер небритую щеку. Ответил нерешительно:

– Но откуда я мог знать, что Степа вражеский агент? Племянник мой, попросил пристанища…

– Дитятко… с лейтенантскими погонами! – рассмеялся Толкунов.

– И я удивился! Так он говорит: недавно прицепил, чтобы спастись, не было другого выхода…

– Кроме Степана кто в доме? – быстро спросил Бобренок.

Лесник перекрестился:

– Я и жена, бог свидетель. И Степан-то лишь вчера приплелся.

– Говорил, куда идет и зачем?

– Попросил спрятать его на несколько дней. Ногу вывихнул или поранил. Подлечит ногу, тогда дальше…

– Куда?

– А мне что? – неожиданно чуть не заплакал лесник, и Бобренок понял, что тот в самом деле испугался. – Я так думаю: к бандерам подастся. Он с бандерами здесь вертелся, будет вертеться и дальше.

– Зачем же прячете?

– Так ведь племянник мой – Степка. И бандер страшно. Мне в лесу одному с женой как? Я его выдам, люди узнают – люди все знают, – и бандерам станет известно. Каюк мне тогда, придут ночью – и каюк…

– Где сейчас Степан? Его фамилия?

– На чердаке отлеживается. Олексюк он, по фамилии сестры.

– Вот так, Василий Иванович, – почти весело произнес Бобренок, – значительно смягчилась ваша вина, а если вы сдадите нам вражеского диверсанта…

– Так ведь племянник же мой…

– Он диверсант, наш враг, причем вооруженный, и все равно…

– Точно, вы все равно возьмете его, – согласился лесник.

– Где у него пистолет?

– Там же, на чердаке…

– В кармане? Под подушкой?

– Я ему сена постелил и рядно принес, так он на рядно пистоль бросил.

Бобренок подумал и спросил:

– Незаметно подойти к дому можно?

– Пожалуйста…

– Вы пойдете с нами. Полезете на чердак первым, я – за вами. Если Степан заподозрит что-нибудь, успокойте его.

Лесник выслушал молча, ответил уверенно:

– Успокою, пан офицер.

Толкунов возразил:

– На чердак полезу я.

– Это почему же? – не согласился Бобренок.

Капитан погладил рукоятку пистолета:

– Ты свое дело сделал, теперь моя очередь.

Это было логично, и Бобренок согласился.

– Я прикрою тебя.

– Только знай, – предупредил лесника Толкунов, – если продашь…

– Понятно… – Лесник направился к опушке леса, но вдруг вернулся и прихватил неполное ведро картошки. Шел впереди разведчиков, ведро поскрипывало в его руке.

Впереди показался амбар, они незаметно обошли его. Лесник аккуратно поставил ведро и, показав на дверь, объяснил:

– До крыльца десять шагов, проскользнем тихонечко, а в сенях лестница…

– Давай! – махнул пистолетом капитан.

Он выглянул из-за амбара и, убедившись в правдивости слов хозяина, пропустил того во двор. Направился следом за ним. В нос ударил запах свежевыкопанной картошки и соленых огурцов. Капитан мгновенно сориентировался – откинул занавеску, висевшую на веревке и закрывавшую лестницу, приставленную к стене.

– Ну! – прошептал зло.

Лесник подошел к лестнице, и тут из комнаты послышался женский голос:

– Ты, Василий?

– Кто ж еще? Степа на чердаке?

– Спит, кажется.

– А-а… – Лесник стал подыматься на удивление легко и тихо.

Капитан следовал за ним вплотную, держа пистолет наготове. Они взобрались на чердак почти одновременно – здесь было темновато и пахло свежим сеном. Лесник ступил вглубь – там, растянувшись на рядне, спал мужчина в майке, парабеллум лежал рядом. Толкунов заметил оружие сразу, бросился к нему, но путь ему преградил хозяин: лесник первый дотянулся до пистолета. На какой-то миг капитану показалось даже, что тот хочет воспользоваться им, но лесник, взяв парабеллум за ствол, подал его через плечо Толкунову. Он оказался честным, этот пожилой уже человек в льняной сорочке, хотя капитан ни на секунду не чувствовал угрызений совести за недоверие к нему, просто не было времени на раздумья – отстранил лесника и приставил пистолет к груди спящего парня. Увидел, как тот раскрыл глаза, машинально потянулся за своим оружием – во взгляде его сверкнула решимость, – напрягся, готовясь броситься на Толкунова. Но тот сильно нажал дулом пистолета на его грудь и приказал:

– Спокойно! Пуля не дура, усек?

Диверсант скривился и откинулся на рядно.

– Что вам от меня нужно? – спросил с испугом.

– Ну не прикидывайся, – с издевкой сказал Толкунов. – У тебя все уже позади… – Услыхал на лестнице легкие шаги Бобренка, не оглядываясь, добавил: – Посмотри, Игорь, какого красавчика взяли. Хотел обвести нас вокруг пальца.

Видно, только сейчас, услыхав это страшное для него слово, парень окончательно сообразил, что случилось: губы у него задрожали, лицо перекосилось. Бобренок ждал, что он сейчас заплачет, но диверсант только сжал зубы, закрыл глаза, пошевелил запекшимися губами и прошептал:

– Что же не стреляете?

– Э-э, так не делается! – Толкунов посуровел: – А ну, поднимайся!

Парень раскрыл глаза и покорно встал на колени – Толкунов быстро связал ему руки за спиной.

– Давай двигайся, – подтолкнул его капитан.

Он первым шагнул к люку и спустился с чердака, за ним полез агент – неловко, чуть не упал, и Толкунов поддержал его. Бобренок прихватил гимнастерку с лейтенантскими погонами, рюкзак, валявшийся в сене, и пропустил впереди себя лесника.

Старая женщина стояла внизу и со страхом смотрела на них.

– Что ж будет? Что ж будет?.. – Она едва шевелила губами, а руки нервно перебирали кромку фартука.

– А ничего особенного, – ответил Толкунов. – Отвезем куда надо, там его допросят…

– Степа! – вырвалось у женщины. – Что же ты натворил?

Толкунов подтолкнул диверсанта к выходу:

– Вперед!

Тот, покорно опустив голову, вышел во двор. Бобренок быстро перебрал вещи в его рюкзаке. Ничего особенного: хлеб, консервы, пистолетные обоймы, белье. И деньги – три толстые пачки.