Михаил Серегин - Жажду утоли огнем (Сборник)

Чугунков замолчал и задумался…

– Кто этот источник? – спросил он наконец.

– Начальник лагеря, в котором ФСБ намечало провести свою диверсию, Кузин. Он сгорел в лесу рядом с лагерем…

– Как это сгорел? – спросил недоверчиво Чугунков. – Насколько мне известно, от лесного пожара никто из охраны лагеря не пострадал. Двое убиты, это верно, и один пропал без вести, но сгоревших – ни одного…

– Пропавший без вести – это и есть Кузин, – пояснила я. – Только он не без вести пропал. Он на моих глазах провалился в горящий торф… Этой же информацией располагает, судя по всему, полковник ФСБ Краевский…

Чугунков замолчал… Потом вдруг ударил себя кулаком по коленке и сказал возмущенно:

– Ну и дела! Хоть самому себе не верь!

– Вам я верю! – сказала я. – Еще, пожалуй, на ФСБ не стал бы работать наш министр. В этом не было бы никакого смысла…

Чугунков прекратил метаться по палате и посмотрел на меня с недоумением…

– А остальные, значит, могут оказаться предателями? Так, что ли?

– Остальные – могут! – сказала я твердо.

Минут пять мы сидели с ним молча. Потом я настолько устала от этой гнетущей тишины, что набралась наглости и сказала:

– Константин Иванович! Поручите мне найти этого человека!

– Что ты сказала? – переспросил он удивленно. – Тебе?

– Конечно мне! – подтвердила я, но тут же смутилась и поправилась. – Вернее, нашей группе – ФГС-1… С нас это дело началось, нам его и заканчивать…

– Признаться, была у меня такая мысль, – сказал генерал вполголоса. – Но у меня нет никакого плана, с помощью которого вы могли бы это осуществить…

– Если вы действительно поручите это нам, план мы вам предоставим через три дня… – Увидев скептический взгляд генерала, я поправилась: – Простите, через две недели.

Чугунков с удовлетворенным видом кивнул…

– Договорились! Напоминать нужно?

– Нет! – покачала я головой. – Режим секретности – нулевой, информация в группе – ограниченная, связь – только с вами, и только лично… План интерактивный, с саморазоблачением. Никакой двусмысленности и неуверенности в окончательных выводах…

– Все верно, капитан! – сказал Чугунков. – Действуйте! Через две недели – жду у себя с докладом…

…Когда он вышел из палаты, я подумала:

«Почему с ним так легко было разговаривать? И почему так трудно – с Игорем? Неужели только потому, что генерал Чугунков смотрел на мое лицо без всякого смущения и с явным интересом ко мне? Он очень сильный человек! Он сумел понять мою боль и взять ее на себя! Сумел сделать так, что я просто забыла о своем обожженном лице…»

Я задумчиво посмотрела на желтеющие за окном деревья и добавила про себя:

«Теперь я понимаю, какими были Первые Спасатели…»