Андрей Дышев - Плацдарм по бросовой цене

– Желаете видеть директора, господин комиссар? – спросил администратор, торопливо выходя из-за стойки.

– Я сам зайду к нему, когда мне это будет нужно, – ответил комиссар, и в его голосе послышалась скрытая угроза.

– Слушаюсь, – поклонился администратор и спрятал хитрые лживые глазки.

Мы зашли в лифт. Кабина для рослого Влада и плечистого комиссара была явно мала, и мне с трудом удалось втиснуться внутрь. Как только дверь закрылась, она стала напоминать то темное помещение, в котором я совсем недавно был. Комиссар, глядя на цифровое табло, почему-то спросил:

– Здесь кормят нормально?

Мог бы сказать что-нибудь другое, подумал я. Например: «Не волнуйтесь, парни, все в порядке. Я только объясню вам суть ситуации». Или: «Чего приуныли? Все худшее позади!» А он про еду!

– Нормально, – ответил я.

– Закажешь яичницу со шпинатом? – попросил комиссар. – Только предупреди, чтобы мне на кукурузном поджарили, хорошо?

Мы прошли по коридору к номеру. Горничная, увидев комиссара, прижалась спиной к стене и тихо поздоровалась:

– Здравствуйте, господин комиссар!

Я объяснил ей на ушко, чего, на чем и сколько поджарить. Она кивнула:

– Немедленно приготовлю!

Комиссар придирчиво осмотрел наш номер, заглянул на лоджию, в душевую, приоткрыл створки стенного шкафа и, удовлетворившись обыском, тяжело опустился в кресло.

– А бродягу вы прогнали? – спросил он, только сейчас заметив, что, кроме нас с Владом, в номере больше нет никого. – Правильно сделали. Разговор не для посторонних.

Мы сели напротив комиссара. Ему было жарко. Он до пупа расстегнул рубашку и, взяв со столика журнал, стал помахивать им у лица.

– Почему не позвонили сразу, как вышли из земельного департамента? – спросил он меня, давно догадавшись, что Влад не понимает по-испански. – Я же оставил у секретарши свою визитку!

Я только сейчас вспомнил о том, как секретарша сунула мне в руку бумажку с телефоном полицейского управления, а я сгоряча выкинул ее в корзину.

– Мне не объяснили, в связи с чем я должен звонить в полицию, – ответил я.

– Эх! – махнул рукой комиссар. – Позвонил бы, меньше было бы проблем… Ладно, все неплохо кончилось. Только два человека из полиции знают, что вы на воле. А так, по всем документам, сидите в изоляторе. А это большой плюс, друзья!

Глаза Влада, как уже бывало в подобных ситуациях, кричали от информативного голода, но у меня не было желания повторять для него по-русски все то, о чем мы говорили. Пусть наберется терпения, подумал я, сам ни черта не понимаю.

– Признаюсь, мне не совсем ясно, в чем тут, собственно, плюс, – сказал я, открывая холодильник и выставляя на стол пиво.

Комиссар на мгновение замер, осознавая, что начинать разговор надо с нуля.

– Разве этот бродяга вам ничего не сказал? – уточнил он.

– Он сказал, что у него сегодня нет никаких дел, – ответил я.

– Ну, это понятно, – согласился комиссар, наливая себе в бокал пиво. – Тогда я вам сейчас все объясню.

Он встал, подошел к двери, ведущей на лоджию, и плотно закрыл ее.

– В общем, этот ваш друг или слуга – кто он там? – проспал встречу с вами и кинулся по вашим следам, – стал объяснять комиссар. – В земельный департамент он приехал минут пять спустя после того, как вы оттуда уехали в парк Святого Луки. Догадался подняться к секретарше и спросить у нее, в каком направлении вы исчезли. Секретарша решила, что вы созвонились со мной и едете в полицейское управление, и дала ему мои координаты. Бродяга завалился ко мне в кабинет, когда у меня шло совещание, и с порога: «Русские к вам уже приехали?» Непосредственный парень, как мой трехлетний сын… В общем, я у него узнал, что вы около полудня вышли из департамента. Ждал вас час, второй, третий. Мне стало ясно: что-то случилось. Потом мне принесли сводку происшествий, и я нашел вас в изоляторе.

Я вообще перестал что-либо понимать.

– А для чего мы вам были нужны? – спросил я. – И вообще, откуда вы знали, что мы должны появиться в земельном департаменте?

Комиссар выждал паузу, отпил пива из бокала. На его усах осталась пена. Казалось, полицейский вдруг поседел. Он расстегнул пуговицу кармана на рубашке и вынул из него плотный сверток, сложенный вдвое.

– Прочитайте сначала вот это.

Он положил сверток на стол рядом со мной. Я развернул его. Это был почтовый конверт, плотно набитый листками, исписанными мелким почерком.

– Что это? – спросил Влад, заглядывая мне через плечо и читая первую строчку: – «Дорогие парни!» Это кому мы с тобой дорогие?

Он не знал почерка Анны.

« Дорогие парни! Я представляю, каким шоком станет для вас то, о чем вы сейчас прочитаете. Хочу сразу просить у вас прощения, я долго испытывала ваши нервы, заставляя вас думать о себе бог весть что. Теперь можно раскрыть карты, вы в относительной безопасности, а в лице комиссара Маттоса найдете надежного защитника и друга.

Я решилась на эту опасную игру потому, что не видела иного пути сохранить вам жизнь, ибо ваше решение купить остров и полное игнорирование моих вполне определенных предостережений было равнозначно подписанию себе смертного приговора. Став собственниками Комайо, вы неминуемо попали бы в капкан наркомафии, откуда бы уже никогда не выбрались.

Постараюсь обо всем рассказать последовательно и не упустить важных деталей.

Последний раз мы с вами виделись в кабинете у господина Гильермо, когда читали документы, касающиеся прежних владельцев Комайо. Интуиция не обманула меня, когда я обратила внимание на то, что остров подозрительно много раз переходил из рук в руки. Но мое замечание вы, дорогие мои, пропустили мимо ушей. А после того, как в числе собственников острова я увидела фамилию Гонсалеса де Ульоа, то у меня уже не осталось никаких сомнений относительно того, с чем, а точнее, с кем мы имеем дело.

Гонсалеса я знала прекрасно. Три года назад, когда Кирилл шатался по сельве, отыскивая свое счастье, а я разыскивала его, Гонсалес по протекции одного малоприятного бизнесмена, который воспылал ко мне нежными чувствами, взял меня к себе на службу. Почти полгода я работала в Перу на вилле наркобарона в качестве охранника и специалиста по российскому рынку ценных бумаг. Тогда у нас с ним сложились вполне доверительные отношения, а покровительство самого Августино Карлоса обеспечивало мне безопасность и позволяло в определенных пределах удовлетворять женское любопытство.

И вот три года спустя снова всплывает имя Гонсалеса! Этот наркобарон несколько месяцев был хозяином острова, затем его конституционным судом лишили права собственности. Не знаю, что по этому поводу думал дилер, но мне было уже все ясно как днем: Гонсалес использовал остров для хранения и контрабанды наркотиков. Вы, мои дорогие мужчины, намеревались су нуться в такую мясорубку, что от вас не осталось бы и мокрого места. Но разве я была способна убедить вас отказаться от покупки Комайо? Влад, поставив перед со бой цель, уже не мог что-либо воспринимать норма льно, он шел к цели, как бык на красную тряпку. Ты, Кирилл, считал, что если встанешь на мою сторону, то в глазах Влада будешь выглядеть малодушным трусом. В общем, убеждать вас в тот момент было так же бес полезно, как пытаться пробить головой бетонную стен у.