Сергей Самаров - Братство спецназа

Оленин его состояние оценил. Прочитав бумагу и снова оттягивая время для принятия решения, самолично принес командиру чашку кофе. После этого сел за стол, убрал в выдвижной ящик пакет и фотографии и положил перед собой руки ладонями вниз. На языке жестов это, должно быть, означает окончание какого-то важного этапа и начало следующего.

– Ну что, ребята… Будем разговаривать серьезно.

Доктор забросил ногу на ногу. Умелый человек с такого положения легко отправит в глубокий нокаут уютно сидящего напротив капитана Овчинникова. Башмаки у Доктора тяжелые. Сохатый незаметно передвинул кобуру ближе к руке.

– Предмет разговора?

– Вчера кто-то устроил бойню в доме на улице Российской. Очень жестоко обошлись с людьми, приехавшими в наш город торговать на базар.

– Слышал уже… – сказал Гагарин.

– Есть два свидетеля, которые видели людей, устроивших это дело.

– И что?

– Доктор, только что, при входе в прокуратуру, тебя опознали как участника нападения. Я думаю, что вы были там оба. Но Дым Дымыча не узнали. А тебя узнали. Слишком ты человек заметный.

– И потому же меня легко спутать с другим таким же заметным человеком. Элементарный закон логики. Когда видят на улице дворняжку, говорят просто – собака. Если видят породистую собаку с характерной внешностью, то называют породу. Вот и все.

Оленин не торопился. Он обрел спокойствие и даже имел желание улыбаться. Заметно было, как он себя сдерживает.

– Тогда скажи мне, где ты находился вчера с десяти вечера до двенадцати ночи.

Доктор откровенно хохотнул.

– Бога ради… В это время я проводил оперативное совещание на конспиративной квартире ФСБ со своими людьми. Их я тебе не назову, потому что тебе их знать не положено, даже если учитывать твою должность. Кстати, совещание проходило в присутствии заместителя начальника областного управления ФСБ полковника Мартынова. Для тебя, я думаю, хватит только одного этого свидетеля.

У Оленина раскрылся рот. Он не сразу смог отойти от окрыливших его надежд – Николай Сергеевич уже почти видел себя сотрудником Интерпола взамен попавшего под суд Гагарина – и спуститься на землю. А потом просто упал на нее.

– И Мартынов подтвердит это?

– Позвони ему.

Оленин достал из стола служебный телефонный справочник, нашел нужную страницу и, придерживая пальцем строчку, чтобы не потерять, набрал номер.

– Здравия желаю, товарищ полковник. Вас беспокоит областная прокуратура. Старший следователь по особо важным делам Оленин. Извините, у меня к вам есть небольшой вопрос. Вы вчера встречались с Виктором Юрьевичем Гагариным? В какое время? Нет-нет… Я не пытаюсь вмешиваться в ваши оперативные разработки. У нас тут дело об убийстве… Один из участников нападения на таджиков был похож на Гагарина. И свидетели – два таджика – опознали его. Издали видели… Да, он здесь. Минутку.

Оленин выглядел почти испуганным, когда протягивал трубку Доктору Смерть.

– Добрый день, Алексей Алексеевич. Да. Я вынужден был сказать и назвать вас. Никого больше. Это не его ума дело.

Это было уже откровенным оскорблением и унижением следака. Сохатый молча посмеивался.

Оленин снова взял трубку.

– Да, товарищ полковник. Да. Я понял. Спасибо.

Положив трубку, он минуту не мог поднять глаза на собеседника. Наконец сумел взять себя в руки.

– Извини, Доктор.

– Мы можем идти?

– Ты – можешь. А с Дым Дымычем я хочу еще поговорить. У нас есть тема для разговора.

– Он работает у меня телохранителем. Так что, если ты не возражаешь, я поприсутствую и подожду его.

Овчинников хотел что-то возразить, но Николай Сергеевич посмотрел на Сохатого и торопливо сказал:

– Хорошо. Это не большой секрет.

– Слушаю, – Дым Дымыч протянул пустую чашку в сторону капитана. Овчинников вынужденно, как человек вежливый, хотя и не официант, встал и взял чашку. – Налей-ка мне еще…

– Дым Дымыч, чем ты занимался вчера с десяти до одиннадцати? Я знаю, что ты вчера, мягко говоря, пьянствовал. Не сообщишь ли, с кем?

Сохатый молчал долго.

– У тебя есть основания спрашивать меня? Я – подозреваемый?

– Не так, чтобы очень… Но прошу тебя по-дружески мне ответить.

– У меня были гости.

– Феня?

– Нет. Она вчера напилась и весь вечер меня доставала. Пару раз я с ней поговорил, а потом просто перестал брать трубку.

– То есть ты не отвечал вчера вечером на звонки?

– Я не отвечал только на ее звонки.

– Как ты определял…

– Я еще вчера утром поставил себе аппарат с определителем номера. Вовремя.

– А кто был у тебя? Эти люди могут подтвердить?

Сохатый опять выдержал паузу.

– Один – может. Набирай номер…

И он продиктовал цифру за цифрой.

– Кого спросить? – быстрым шепотом сказал Оленин, потому что трубку, похоже, взяли сразу.

– Хавьера.

У Оленина опять округлились глаза.

– Алло. Мне Хавьер нужен… – все же перед уголовными авторитетами он не робел, как перед заместителем начальника областного управления ФСБ и голос звучал хоть и вежливо, но твердо и властно. – Из прокуратуры. Старший следователь по особо важным делам Оленин. Да… Здравствуйте. Нет-нет… У меня к вам только один вопрос. Где вы вчера находились в период с десяти вечера до двенадцати ночи? Я знаю, что в гостях. Этот человек сейчас сидит у меня. А кто еще с вами был? Вот как? А вы знаете, что он в розыске? Да… Я понимаю… Спасибо. До свидания.

Теперь долгий взгляд на Сохатого.

– Так ты с Саидом общаешься? А по какому поводу такая теплая встреча?

– Саид меня хотел в телохранители нанять. Его азеры достают.

– А ты?

– А меня несколькими часами раньше нанял Доктор.

– Ты знаешь, что Саид в розыске?

– А почему я должен знать, кто в розыске, кто в зоне… С Хавьером мы старые приятели. Он мне помог когда-то… Вот и привел Саида ко мне. Там еще его «бык» хотел компанию составить. Так я его оставил в подъезде отдыхать… Саиду моя демонстрация понравилась. Он меня очень уговаривал…

– А Саид может подтвердить твои слова? – спросил Овчинников так невинно, словно с дурачком общался – выложь да положь ему адресок…

Дым Дымыч даже не ответил на идиотский вопрос.

– У меня к вам официальная просьба Интерпола. Если есть необходимость, я могу изложить все в письменном виде. До определенного времени – еще около недели – я попрошу вас не трогать Саида, даже если он сам к вам придет.

– Мы бы тронули, только где его найти, – усмехнулся Овчинников.

– Вопрос исчерпан? Мы можем идти? – снова спросил Доктор.

– Не совсем… – теперь Оленин посмотрел на Сохатого совсем грустно. – Есть у меня к Дым Дымычу еще претензии. Тебя опознал эстонец, один из тех, кого ты вчера в кафе избил.

– Избил, – согласился Дым Дымыч. – Ну и что?