Сергей Самаров - Человек без лица

– Я с ним попрощался, как с лучшим другом. Поскольку у вас, я понял, проблемы.

– Ты не понял, ты догадался, – поправил подчиненного полковник Согрин. – Мы не успели с места сняться, когда заметили боевиков. Целый джамаат, но только со стрелковым оружием. [13]Появились с дальнего конца долины, от лагеря Зелимхана, шли ходко, порой на бег переходили, но до нас не дошли, остановились под камнями. Залегли, как в засаде. Ждут. Считаю, что ждут именно нас.

– Да, для перекура слишком рано, – прокомментировал Кордебалет. – Устать не успели бы, даже будь трижды пьяные. Скорее всего, реакция на твой выстрел?

Сохно возмущенно закачал головой, словно собеседники могли его видеть.

– Не на мой, а на выстрел полковника из добротного дедовского ружья. Похоже на противотанковое, но стреляет простыми свинцовыми пулями, одну из которых мой бронежилет взял себе на память. А что вы? Вы и боевики. Друг друга ждете?

– А ты все еще ждешь нас?

– Нет, я уже рядом.

– Осторожнее, – предупредил Согрин. – Тебе через открытое место переходить. Они смотрят в бинокли. Я трижды замечал блики. Солнце от снега отражается и на окуляры попадает.

– Нет. Уже встают, – поправил командира Кордебалет. – На ходу в бинокли смотреть не будут. Жми…

– Жму…

Сохно преодолел открытое пространство на одном дыхании. И до места встречи с товарищами осталось пробежать всего-то метров двести по кустам и среди деревьев, когда сзади, со спины, послышался звучный выстрел.

Подполковник упал лицом в снег. И первое, что подумал, – надо из бронежилета еще одну пулю выковыривать. И только потом сообразил, что удара в стальную пластину бронежилета не было. А стрелял опять, несомненно, полковник. Звук его длинноствольного ружья трудно спутать с боевым оружием. Но стрелял он, похоже, вовсе не в подполковника Сохно. Тогда в кого же?

Ответ на вопрос появился сразу, и естественное решение боевиков, выславших после первого звучного выстрела дозоры, просчиталось без труда. И это решение вполне вписалось в ситуацию, когда джамаат, идущий по долине, останавливался, словно дожидался кого-то.

– Бандит, полковник опять в тебя стрелял? – Голос у Кордебалета иногда звучит очень наивно. И не поймешь, всерьез ли он спрашивает.

– Нет, в кого-то другого. Я так думаю, что Зелимхан выслал пару джамаатов. Один идет снизу, жаждет вас рассмотреть, и не дать вам возможности гулять без пригляда со своей стороны, второй поверху, ищет наши следы, и по ним спускается. Полковник заметил верхних и предупредил меня, что волки взяли след.

– Соединяемся, – подал команду Согрин. – Быстрее.

Но Сохно и без того уже начал следующий рывок. Только теперь, зная, что за спиной у него есть противник, но не зная, видит этот противник его самого или только видит его след, бежал рывками из стороны в сторону. Это, конечно, потеря времени. Но если он будет время сокращать и бежать прямо, то свободное время может ему уже и не понадобиться.

– Видим тебя, Бандит, – через минуту раздался голос командира. – Забирай правее, по целине. Мы от первой точки чуть выше поднялись. Теперь нет смысла беречь наст. Двигай напрямую.

– Понял.

Если видят свои, могут увидеть и чужие, которые выше по склону находятся. Хотя лес им мешает, но лес не везде густой. Автоматная очередь, к счастью, запоздала, еще больше запоздали вторая и третья очереди, а подполковник успел уже пересечь просвет и стать за кустами невидимым. Отставной полковник Рамазанов вовремя предупредил Сохно о необходимости быть осторожным и, возможно, тем самым спас ему жизнь.

Только вот вопрос – что с самим отставным полковником стало? Бандиты наверняка не оставят его в покое, отрядят преследование. А что можно сделать с таким ружьем против автомата или даже автоматов. Но и выручать старика, когда у самой группы положение, можно сказать, аховое, возможности нет. Хотя возможности приходят и уходят. Может быть, придет и новая, и пути спецназовцев снова пересекутся с путями ветерана войны.

Ответом на мысли подполковника послужил новый выстрел ружья. Теперь он, показалось, раздался издалека, но в горном лесу никогда не определишь точно, откуда исходит звук: и далекий выстрел может показаться близким, и одиночный выстрел может прозвучать, как залп артиллерийской батареи, и близкий выстрел покажется, порой, пришедшим с другой планеты.

– Что с нижним джамаатом? – на ходу спросил Сохно.

– Перекрывает нам пути отхода, – сообщил полковник Согрин. Дыхание у полковника, как показывает «подснежник», ровное. Значит, еще стоят на месте, дожидаясь Сохно, и не карабкаются кверху. – Шурик проредил их ряды. Троих задних снял. Передние еще не хватились.

– Четверых… – поправил Кордебалет. – Но остальные, к сожалению, уже хватились…

– Да, залегли. Еще хотя бы одного, чтобы состав ополовинить.

Наушник Сохно донес до его уха негромкий звук. На бегу эти звуки гасились скрипом снега. Кордебалет вооружен «винторезом», и оптический прицел снайперской винтовки позволяет работать аккуратно. Противник не сразу понимает, под прицелом какого оружия он находится, а когда понимает, часто бывает уже поздно. Снайпер потому и называется снайпером, что редко промахивается. И на дальней дистанции может оказаться более полезным, чем взвод автоматчиков.

– Ополовинил… Остальные теперь будут простывать до зеленых соплей, но не встанут. Умные, заразы.

Сохно в несколько кривых рывков преодолел оставшееся расстояние и совсем остановился, улыбаясь товарищам.

– Вот и я! Не ждали?

– Куда выходим? – привычно строго поинтересовался мнением подчиненных Согрин.

– Кверху!

– Только туда! Полковник ждет поддержки.

Издалека донесшийся новый выстрел ружья подтвердил сказанное.

Кордебалет сразу перевел прицел «винтореза» вверх по склону, поводил стволом, рассматривая заросли, но ничего не увидел.

– Вблизи – чисто.

– Вперед!

Но рука Согрина показала не вперед, а чуть левее. Это значит, что он решил зайти боевикам за спину и добровольно оказаться между верхним джамаатом и лагерной базой Зелимхана, рискуя тем, что Зелимхан может выслать своим подмогу, и тогда спецназовцы окажутся между двух линий огня. Решение откровенно опасное, но неожиданное, и при стремительности передвижений маленькой группы, пожалуй, самое верное. По крайней мере, боевики такого нахальства не ждут. Они обязаны предполагать, что противник будет отступать вниз и подальше от лагерной базы. Так логика учит, к такому же инстинкт самосохранения подталкивает.

– Контролируй фланг, – прозвучал приказ командира Кордебалету, подтвержденный легким толчком локтем.

Подполковник Афанасьев остановился и снова рассмотрел в прицел окрестности справа. Сохно с Согриным за это время быстро передвинулись к природной просеке, прорубленной, видимо, давней лавиной, потому что молодые ели взамен вывороченных и унесенных снежным валом уже успели вырасти до человеческого пояса. У просеки Согрин поднял бинокль, а Сохно продолжил путь, первым быстро пересекая опасный участок.