Сергей Самаров - Двойная засада

Для оперов началась настоящая работа. В основном, для оперов РОСО, поскольку дело было, очевидно, по их части, но и милиционеры пока еще не отказались от участия в расследовании, хотя и понимали уже, что весь материал, скорее всего, уйдет в следственный отдел ФСБ, а их только поблагодарят чуть-чуть перед расставанием. Но инерция и инстинкт ищеек работали… И сам подполковник Капустин уже оживился и не производил больше впечатления сонной осенней мухи. Да и осень еще не наступила, на улицах стояла непривычная для середины августа жара…

А для меня наступил момент напряженных раздумий… Теперь, когда я знал, что они нашли ниточку и могут идти по ней, можно было отстраниться от событий сегодняшнего дня и начать собственный поиск. Но мой поиск должен уходить в события минувшие, потому что только они могут дать возможность понять причину покушения. А найти эту причину было необходимо, потому что только так я мог избежать повторного покушения. От выстрела снайпера, естественно, никто не застрахован, и никакая боевая подготовка не в состоянии помочь человеку в подобной ситуации – это я могу смело заявить, как специалист с опытом. Практически невозможно контролировать дальние расстояния, с которых тебя могут рассмотреть в оптику, – все открытые окна, все крыши, все заросли деревьев и кустов, что могут находиться вокруг тебя. И я не имею ни желания, ни возможности постоянно прятаться от такого выстрела и жить в ожидании пули не только всю оставшуюся жизнь, но даже день. Если хочешь жить спокойно, дело следует пресекать в корне, то есть этой самой пуле идти навстречу, чтобы иметь возможность понять, откуда она летит, укрыться от нее и точно определить, когда и с какого места стоит ждать нового выстрела… Последнего… Последнего потому, что другого быть не должно… А это можно решить, только поняв причину, по которой на тебя покушаются.

Пресечь в корне… Беда в том, что неизвестно, как до корня добраться…

– Я попрошу вас пока без предварительного уведомления не покидать город. Мало ли что…

Так подполковник Капустин неназойливо показал, что он желает на сегодня со мной распрощаться. Ладно, хоть так… В начале встречи, когда я только объяснил подъехавшим операм ситуацию и сдал с рук на руки двух чеченцев, Капустин готов был, кажется, и мне обвинения предъявить. Но желание подполковника РОСО от меня побыстрее отделаться вполне естественно. Я тоже не могу работать, когда кто-то находится у меня за спиной. Когда за спиной свои солдаты, это другое дело, ты их ведешь, и это не мешает… А когда сам что-то делаешь, сосредотачиваешься, а кто-то наблюдает, чуть ли не контролирует, это всегда неприятно. Особенно когда это представитель другой силовой структуры, который и методы сравнивать может начать. И потому я понял Капустина и согласился с его решением.

– Я вообще-то планировал сегодня вечером в часть съездить…

По правде говоря, я сегодня не планировал поездку в бригаду. Более того, мы даже договаривались с братом сегодня вечером сходить в гости к общим знакомым. Но предпочел предупредить о возможном отъезде. Просто не люблю, когда меня в чем-то ограничивают, и всегда предпочитаю на всякий случай оставить себе пути свободного отхода в любую, удобную для меня на данный момент сторону.

– До вас, если мне не изменяет память…

– До нас девяносто с небольшим километров. Но перед этим, перед поездкой, хотелось бы с вами побеседовать… Узнать подробности, чтобы попытаться проанализировать ситуацию. Может быть, в части кто-то подскажет. Из тех, кто со мной в Чечне был. У нас, вообще-то, сборный отряд работал. С трех бригад. Я его возглавлял. С другими бригадами тоже созвониться не мешало бы. Тоже подсказать могут. Со стороны бывает виднее. Такая связь по открытым каналам не приветствуется. Это еще одна причина для поездки.

– Хорошо, – согласился Капустин. – Телефонными номерами мы уже обменялись. Позвоните ближе к вечеру… Или лучше я сам вам позвоню. Наверное, сразу после предварительных допросов. Кабинетный допрос совсем не то, что допрос здесь, на месте. Могут появиться интересные сведения. Я в любом случае позвоню, будут сведения или не будут. А в часть вы надолго?

– Завтра думал вернуться. Но все зависит от обстоятельств. В любом случае, я готов приехать по вашему звонку. Час с небольшим, и я здесь.

Я умышленно не сказал «по вашему вызову», только «по звонку». Это и вежливо звучит, и в то же время не ставит меня в рамки жестких обязательств. Обязательным я привык быть на службе, а спецназ ГРУ никто еще не подчинил ФСБ. И потому здесь я могу позволить себе некоторые вольности.

Мы пожали друг другу руки. Со стороны старшего лейтенанта милиции пожеланий в мой адрес высказано не было, поэтому прощание с ним оказалось коротким.

Я вернулся в квартиру брата, зная, что в ней мне никто не помешает, поскольку в дневное время я был обычно предоставлен там сам себе – у брата в больнице сегодня вообще приемный день, у его жены работа каждый день, с утра до ночи, в плановом отделе какого-то нового завода, их сыновья-студенты обычно дома появляются только вечером. Я заварил чай покрепче и попытался мысленно восстановить хронологию событий прошлой командировки в Чечню.

Естественно, развернутых и даже кратких дневников в военной разведке не ведут, но профессиональная память цепкая и легко восстанавливала события, хотя вспомнить точно то, что было с тобой полгода назад, невозможно. Можно вспомнить только отдельные события. Они лишь с небольшими отступлениями и исключениями, похожие друг на друга, чередовались, нанизывались одно на другое и из-за этого сливались в общий фон. Я однако старался этот общий фон раздробить по мере сил. И все равно они казались обыденными, и не было в них какой-то зацепки, которую стоило проанализировать особо. Я, впрочем, специально сначала их не анализировал. Я только хронологией занимался, чтобы привести воспоминания в систему. По опыту давно знаю, что выстроить систему – самое сложное, хотя внешне выглядит все наоборот. Но даже это заняло времени немало, и чай пришлось заваривать еще трижды. Мне всегда с чаем легче думается. Причем, чем чай крепче, тем думается легче.

Я не торопясь пил чай и свои воспоминания в систему все же привел. Конечно, легче было бы взять лист бумаги, карандаш и все записать, как это делается в научном, скажем, мире… Но опять сказалась привычка… Я служу не в науке, а в военной разведке. В разведке не следует доверять бумаге, которая всегда может попасть в руки постороннего человека и выдать тебя. Поэтому я стараюсь пользоваться памятью. Это было чем-то сродни шахматному сеансу одновременной игры «вслепую» на множестве досок. Тем не менее мне так было удобнее и привычнее думать.