Сергей Самаров - Кроме нас – никто

Да, именно от этого и следует «плясать»… Кто-то все просчитал, кто-то предусмотрел все варианты обширной многоходовой операции, отмел ненужное и запустил механизм… Выполнено классически. И советский спецназ попал в ловушку…

Караваны с оружием давно стояли на границе в ожидании своего часа. В ожидании того, когда понадобится много оружия, чтобы превратить возмущенную и оскорбленную толпу в грозную армию. И тот, кто ставил перед собой такую цель, может быть, ее добился…

Сажать вертолет капитану, несмотря на все его громадное желание, не дали. Оба старших лейтенанта возмутились из опасения, что второй пилот снова потеряет сознание, и предложили ему единственную возможность, доступную для раненого, – командовать и инструктировать. Капитан, впрочем, возмущался недолго. Должно быть, сам чувствовал, что даже возмущение дается ему с трудом, и вообще сил у него не так много, чтобы выполнить задачу «на отлично», а другой оценки при посадке у профессионала быть не должно. А если, как предположили старшие лейтенанты, вдруг случится что-то такое же, как в первый раз, когда капитан за тумблером потянулся, то ситуация может стать более серьезной, чем при простом действии пилота в качестве инструктора. С помощью инструктора, при его активном пошаговом консультировании, пусть и не «на отлично», но все же старший лейтенант посадить вертолет сможет.

Он посадил… Правда, в последний момент рука слегка дрогнула – слава богу, что только слегка! – и Александр Владимирович слишком резко убрал «выбор винтов», [20]отчего вертолетные колеса стукнулись о бетон жестковато. Но, даже если поставить ему оценку «неудовлетворительно», машина и экипаж вместе с пассажирами не пострадали.

Зачихал и закашлялся неумело останавливаемый двигатель. Винты, качнувшись в последний раз, чуть-чуть подрожали и замерли. Это только во время вращения они кажутся легкими, воздушными и ажурными. И только в неподвижном положении видно, насколько тяжела и мощна каждая лопасть. Поневоле удивишься – как такая тяжесть может помогать машине летать…

Вадимиров вздохнул, как застонал, и рукавом вытер пот со лба. Глаза уже заливать начало, а оторвать руки от рычага управления в процессе посадки старший лейтенант не решался. К вертолету, оставляя за запасным колесом облака пыли, обгоняя один другого, уже ехало сразу три армейских «уазика». Один из них с медицинскими крестами на дверцах. И когда старший лейтенант Вадимиров, как полагается командиру экипажа – пусть даже командиру «разового пользования», – первым выпрыгнул на бетон, то сразу предстал перед полковником Раухом.

– Здравия желаю, товарищ полковник, – сказал громко, привыкший уже перекрикивать винты, но посмотрел устало и вяло.

– Здравствуй, старлей. А где Семарглов? – в армии спрашивать полагается с того, кто командует.

– Раненого выводит… Второго пилота…

Вадимиров кивком головы показал врачу и двум санитарам с носилками, куда им идти.

– Ты сам «шмеля» сажал?

– Так точно.

– Надо же, справился… Молодец! – Голос полковника, впрочем, радости не показал. Должно быть, жара даже радость выжигает. – Потери есть?

– Первый пилот и подполковник Яцко.

Полковник вздрогнул и то ли погладил, то ли почесал лысину.

– Как случилось? С Яцко…

– При посадке уже. Нас преследовали… Отрывались на скорости. Подполковник молодец, терпел, но шел все же последним. Пуля под мышку попала, под бронежилет…

– Сразу умер?

– Нет… В вертолете, на руках у Семарглова.

– Что-то говорил?

Вадимирову показалось, что полковника только одна тема волнует. И он ответил, как понял, строго по теме:

– Что-то про «дух Мураки» бормотал…

Раух отчего-то, как показалось старшему лейтенанту, застеснялся и даже слегка покраснел загорелым лицом. И увел разговор в сторону:

– Задача выполнена?

– Так точно. И пленный, и все содержимое сейфа… Только там «духов» оказалось – море…

– Ладно. Сейчас Семарглов появится, доложите на месте. Аэродром не покидаете. Летите всем составом на выручку майора Солоухина. Соседний вертолет… – полковник показал кивком головы. – Карты места действия, боекомплект и сухой паек вам сейчас доставят. И в пополнение приедут твои парни из взвода разведки, кто на месте оказался… Тоже два часа назад прилетели…

«ГАЗ-66» уже подъезжал к соседнему вертолету.

– Понял, товарищ полковник…

– Идут, товарищ майор… – из-под скалы, сидя рядом с радистом, подсказал вестовой. – Пешим ходом, как и первые…

Майор Солоухин сначала просто посмотрел в противоположный конец ущелья, потому что расстояние было не слишком велико, потом, заинтересовавшись, как и капитан Топорков, подробностями, поднял к глазам бинокль и сразу удовлетворенно хмыкнул.

– Всем колхозом… – сказал с усмешкой. – Можно было и подкрепление не просить… И без авиации обошлись бы…

– У них, товарищ майор, нет колхозов… – подсказал младший сержант Савельев.

– Разве?.. И все равно… Колхоз, он и в Африке колхоз…

Майор со своим опытом сразу, только по внешнему виду, определил, что за войско перед ним. И, точно так же, как капитан Топорков, сразу понял, чем вызвано такое обширное пополнение в рядах душманов. Но он просчитал ситуацию дальше. У Солоухина, словно бы без предварительного анализа и логического перехода со ступеньки на ступеньку, сразу, как озарение, возник вопрос – а погиб ли в самом деле в той злополучной засаде имам Мураки?

Воспитанный советской военной школой, майор отлично знал, как много значит для людей пропаганда и что пропаганда может сделать с любой толпой, даже самой цивилизованной, как произошло в Германии в тридцатых годах. Про толпу малообразованных и подвластных чужому мнению людей и говорить не стоило. С толпой можно было сделать все… А если есть в наличии еще и умелый дирижер, точный и тонкий психолог, он выжмет из ситуации триста процентов.

При отсутствии в Афганистане развитых коммуникационных инфраструктур здесь особую роль играют слухи. И слухи, умело профильтрованные, дающие богатую пищу для необузданного восточного воображения, были запущены так, чтобы они обросли небывалыми подробностями, и сделали свое дело. Судя по тому, что известно Солоухину о положении в стране, все так и обстоит. Они свое дело сделали. Вернее, только еще начали делать. И осталось, судя по всему, совсем немного времени до сакрального [21]момента. Именно сакрального, который любая пропагандистская машина постарается использовать.

Да, была охота на караван, в котором предположительно находился имам Мураки. И материал о путешествии имама, обычно не любящего путешествовать, был умело подсунут афганским правительственным и советским спецслужбам вместе с идеей уничтожения святого. Вывод напрашивался сам собой – имама так тщательно оберегали несколько лет вовсе не для того, чтобы уничтожить его в простейшей, пусть даже и организованной засаде. Можно, конечно, было и имама принести в жертву ради возбуждения народных умов. Можно было… Но, судя по тому, как была задумана и организована эта операция, просчитывали ее недюжинные умы. И они бы своего не упустили. Грех было бы останавливаться на полпути. А подсунуть под уничтожение можно было любого человека, загримированного под имама Мураки. Это несложно…