Сергей Самаров - Операция «Антитеррор»

Но они приехать не успели, когда опять позвонили из Москвы. Ответственный работник аппарата президента.

– Обрисуйте ситуацию.

Губернатор в общих чертах обрисовал.

– Никаких мер не принимайте...

– То есть? – не понял Петр Ильич.

– Новости по телевизору смотреть надо... – резко ответил ответственный работник. – Уже все западные агентства об этом передают, а на местах ничего не знают. Захват особо опасных объектов производился сразу в девятнадцати городах России. В трех это удалось, в том числе и у вас... Террористы предъявляют требования к федеральному центру.

– А каковы эти требования?

– Включите телевизор... – посоветовал чиновник откровенно хамски. Он нервничал не меньше самого губернатора, и это было непонятно. Очевидно, ситуация сложилась достаточно серьезная.

– Никаких мер не принимать...

Петр Ильич проявил характер и мягко сказал:

– Это мы посмотрим...

Но сказана фраза была так тихо, что ответственный работник на другом конце провода не понял сути сказанного.

– Вот-вот... Я иду докладывать президенту, – резюмировал он и положил трубку.

– Телевизор включите... – попросил Петр Ильич.

Но как раз в это время, не застав пациента дома, приехали врач с медсестрой.

– Как нехорошо, Петр Ильич... Вы же обещали...

– Не волнуйтесь, – сказала Мария, обращаясь даже не к Умару, а ко мне, потому что я во время разговора стоял рядом, и она поняла, откуда дует ветер. – Никто не сможет дать команду к взрыву, не предупредив меня. Муса не имеет доступа к управлению. И Халил тоже. Я сама не очень в курсе всех электронных тонкостей. Для этого существуют технари. Спроси, если сильно переживаешь, у Качукаса. Он специально прибыл для этого, но его подменил Халил. Они равной квалификации.

Голос у нее тоже чуть насмешливый, хотя нотки беспокойства в нем я уловил. Она мне этим мстит за мой недавний насмешливый тон. Но все же не совсем уверена в том, что говорит. И смотрит она весьма подозрительно. Не понравилась Гаврошу ситуация, в которой спецназовец излишне интересуется возможностью взлететь на воздух вместе со шлюзом. Не так, показалось ей, должен вести себя человек, много на своем веку войн видевший.

– Кто такой Качукас?

– Рино. Он инженер-программист, как и Халил. Вдвоем они все и подготовили. Сама программа разрабатывалась унифицированно для разных городов. А на слово мне ты уже не веришь?

Значит, парень из прибалтов. Тоже, вероятно, бывший офицер. Судя по возрасту, высоких чинов достичь не успел. Надеется хоть денег у чеченов заработать.

– Я за собственную безопасность привык отвечать сам. А в камикадзе я не нанимался... – жестко и с обидой. – А потом, носом чую здесь опасность. Нюх у меня на такие дела, поверь... – добавил шепотом.

Рино как раз вошел в дверь вместе со Шпинько. Они о чем-то говорили и оба посмотрели на меня. Ясно – обо мне шла беседа.

– Качукас... – позвал я.

Разговаривать я умышленно хотел при Гавроше, чтобы снять с себя подозрения.

Они подошли оба.

– Какова система взрыва? Возможно ли, что из-за долгого разговора на станции отключат телефон, используемый в устройстве?

Я говорил умышленно четко, словно командовал. Если он в самом деле, как я подумал, бывший офицер, то автоматически будет отвечать мне. Привычка сработает.

– Исключено, – привычка сработала, но он все же посмотрел на Марию, спрашивая разрешения. Та кивнула. – Телефон зарегистрирован за границей на связь через Интернет. В ближайших пределах нет ни одной станции, которая в состоянии помешать нам.

– Там мой телефон стоит...

– Нет, – сказала Мария. – Та же модель трубки, но телефон другой.

– Хорошо. Пусть так. – Я сделал вид, что успокоился. – Но как будет проходить команда к взрыву?

Рино пожал плечами. Он не привык волноваться по пустякам. И не понимал, чем вызван такой допрос. Парень очень дисциплинирован и привык верить своему командованию. Видимо, мало в армии служил и еще не знает, как легко начальство сдает подчиненных и даже жертвует ими. Во имя высших целей.

– Команда может поступить с центрального компьютера Хаттаба. Вторая трубка – у Халила – подключена к модему компьютера. И вызов с нашей трубки через Интернет идет прямиком в штаб. Если там захотят, то дадут команду и одновременно взорвутся все подготовленные объекты. Нас перед этим должны предупредить...

– Все двадцать! – сказала Мария слегка хвастливо.

– Девятнадцать, – поправил ее я. – В Екатеринбурге ФСБ сработала на опережение.

– Только три, – свесившись через перила, сообщил со второго этажа подполковник. – Здесь телевизор в кабинете, я новости от окна слушаю. Во всех остальных городах попытки захвата объектов были отбиты.

Мария в досаде топнула ногой.

Я не унимался:

– А Халил или Муса могут повлиять на взрыв?

Качукас опять пожал плечами:

– Если нажмут кнопку приема на телефоне – конечно... Только зачем им это нужно, когда мы здесь?

Мария побледнела.

Я позеленел. От злости.

Рино ситуацию не понял.

– Но ты же говорил мне, что управление взрывом идет только от Хаттаба? – переспросила она Качукаса.

– Конечно. Это театральный эффект для телевизионной публики. Но я же не говорил, что это нельзя сделать и с другого места...

– Что там еще говорят? – спросила Мария у Проханова. – Переговоры начались?

– Президент серьезно болеет. Премьер-министр в Малайзии. Там он отвечал журналистам. Сказал, что они постараются избежать жертв...

Я посмотрел на Умара. Взрывник стоял, прислонившись к перилам колодца, бледный, словно из него вытекла вся кровь, и абсолютно потный. Когда мы таскали с ним ящики, он так не потел... И я догадался.

– Исмаил, – крикнула Гаврош.

Ингуш заглянул в дверь. Очевидно, он оставался на посту, наблюдая за омоновцами.

– Заводи заложников.

– Уже сильно темнеет, – сказал Исмаил. – Включите наружный свет.

За спиной у него стояли парни, с которыми Исмаил и проводил захват. Они готовятся.

– Где здесь свет включается? Не вижу... Майор, приведи одного из «работяг» оттуда... – Мария кивнула в сторону «бытовой» комнаты. – Ничего у них здесь не найдешь...

Я тоже предварительно осмотрелся, ища взглядом электрический щиток или рубильник. В помещении свет горел и днем. А снаружи его, конечно же, следовало включить. Но поблизости щитка не было. Вот это фокус... «Работяги» – переодетые омоновцы. Прибыли они сюда днем, и никто, надо думать, не догадался показать им щиток. И, выведи я «работягу», он не сможет его сразу найти.

– Сейчас, – сказал я хмуро, оттягивая время и лихорадочно пытаясь сообразить, что следует сделать. – Ключ от комнаты у подполковника. Схожу... Мария, а что с Умаром?

Она оглянулась и, как и я только что, заметила, что парень сильно взмок и испуган.