Сергей Самаров - Особо секретное оружие

– «Бандит», внимание! «Бандит», как слышишь? Я «Рапсодия»...

– Я «Бандит». Нормально... Я следую за «Волгой»...

– Черт! Осторожнее... Это не тебе... «Бандит»... Тормози... И «Волгу» тоже тормозни... В темпе спускайтесь вдвоем ко мне...

Подполковник Разин стоит неподалеку. Слушает по своему «подснежнику». И вскидывает вопросительно голову, словно вопрос задает. Сохно недоуменно пожимает плечами. И вопрос и ответ понятны, но непонятен сам вызов.

– Я «Волга». Новые данные? – спрашивает Разин.

– Новая обстановка... Наверху оставь только своих, остальных гони ко мне. Там они уже не понадобятся.

– Понял... То есть не понял... Иду за «понятием»...

Разин быстро отдает распоряжения. Сохно поджидает его. Они спускаются быстрее, чем поднимались, где возможно – просто спрыгивают с уступа на уступ. Полковник Согрин сидит на камне, приваленном к большому валуну. Кресло со спинкой – так кажется издали. Подходят ближе. Распоротый рукав камуфляжной куртки со следами крови и светящийся белизной чистый бинт под рукавом объясняют, что в настоящее время это не кресло для отдыха, а кресло скорее операционное. Рядом стоит и солдат-санитар.

Объяснять Согрин начинает сразу, как только подполковник с майором оказываются рядом.

– Вертолетная разведка только что доложила... Они засекли банду в количестве приблизительно тридцати боевиков. Движутся от нас тремя отдельными джамаатами. Есть предположение, что это прорвался отряд Талгата...

– Тебя сильно зацепило? – первое что спрашивает Сохно.

– Осколком камня трицепс порвало... Еще вечером... Пустяк... Я не сразу и заметил... Сейчас только перевязку сделал. Не обращайте внимания...

– Не обращаем... – соглашается Разин. – Как Талгат мог прорваться? Каким путем?

– Где-то вышел... Оставил про запас выход в стороне и выбрался... У нас людей не хватало, чтобы везде заслоны выставить. А выставлять посты – на смерть людей посылать... Кто знает, где выход из норы...

– В принципе здесь больше и быть некому... – соглашается Разин. – И движутся не к нам, а от нас... Другие бы к нам двигались, на выручку Абдукадырову. Что делаем?

– Разделяемся... Ты со своими обыскиваешь пещеры... На случай... Разминируешь и минируешь заново проходы... Я с остальными силами гоню в преследование.

– А если он не вышел, если это другой отряд? – спрашивает Сохно. – И Разин со своими попадает в незнакомую подземную обстановку, нарывается на засаду втрое превосходящих сил...

– Он вышел... Он не мог отряд бросить... Есть еще одно сообщение, специально для тебя... Отряд Талгата, думается, остался без командира и движется в заранее продуманном направлении. А сам Талгат в настоящее время уже подлетает к Нижнему Новгороду. А это, – полковник показывает пальцем в небо, откуда раздается хлопанье вертолетных винтов, – транспорт и за тобой тоже. Шесть машин к нам, одна к тебе... Тебя срочно отзывают в Москву. Персонально...

– Зачем? – не понимает Сохно.

– Там и объяснят... Понадобился... Дожидайся, а мы выступаем... С другой стороны выбрасывают десантуру, чтобы перекрыть все тропы...

– Ты-то как? – Сохно кивает на перевязанную руку.

– Я на ногах хожу, – морщится полковник. – Этого мне хватит. И даже бегом могу бегать, если только не на четвереньках...

Площадка большая, хотя и с сильным уклоном. Возможности устроить аэродром нет. Вертолеты зависают в полуметре от каменистой почвы. Подполковник Разин к этому времени уже преодолевает половину пути до подготовленных проходов в пещеры, где его дожидается группа с приданными минерами, а полковник Согрин уже заканчивает давать подробные инструкции командирам взводов спецназа и омоновцам. И отряд всеми свободными силами начинает быструю погрузку. Не очень удобно забираться на висящую в воздухе машину, но это быстрее, чем самим перемещаться на противоположный склон, где вчера была произведена высадка. Сохно растерянно смотрит на происходящее, не понимая своей роли во всем этом. В себя приходит от окрика в наушнике «подснежника»:

– «Бандит», вертолет тебя ждет... – напоминает Согрин. – Напрямую в Ханкалу, а там сразу на самолет... Полетишь спецрейсом...

– Спецрейсом только генералов грузят, – отзывается Сохно. – Меня скорее в грузовой отсек засунут... Но я привычный... Забери «подснежник»... Здесь кому-то из командиров сгодится...

– Отдай омоновцу...

Сохно оглядывается. Видит, как от крайнего вертолета машут ему рукой. И бежит туда, по пути останавливаясь возле вертолета, в который грузятся омоновцы. Передает коротковолновую рацию подполковнику Лопухину:

– Держи связь... Здесь все настроено. Переключатель не трогай. После операции вернешь Согрину или Афанасьеву.

– Спасибо. Ты куда?

– В Кремль вызывают... Посоветоваться хотят...

И бежит дальше, к крайнему вертолету. Он всегда имеет обыкновение бегать, когда следует делать что-то быстро...

К его удивлению, Сохно не собираются сразу запихивать в грузовой отсек отлетающего самолета. Он даже самолета, готовящегося к вылету, не видит. И, повинуясь жесту командира вертолетного борта, идет в сторону командного пункта. Дверь распахнута.

– Разрешите доложить, майор Сохно...

– Зачем ты так срочно в Москве понадобился? – не дожидаясь полного доклада, перебивает его усатый генерал-майор, едва он переступает порог.

– Не могу знать, товарищ генерал. – Сохно привычно кривляется. – Моя персона всегда отличалась скромностью...

– Президентским рейсом летишь... – Генерал смеется. – Не летал президентским рейсом?

– Было как-то... – Майор тоже усмехается. – В Африке... Попросили мы одного местного президента подвезти нас...

– Подвез?

– А куда он денется, когда ему пистолет к брюху подставили...

Генерал косится, но ничего не говорит. Ему уже рассказывали про этого майора Сохно. И приказ, который генерал получил, подтверждает репутацию. Так не отправляли отсюда ни одного пассажира, даже в самых высоких чинах. Только президент однажды уподобился...

– Не боишься истребителей?

– Только когда они на меня летят... Нервничаю... Это еще со Вьетнама...

– Вот и полетишь...

– Истребителем?

– Истребителем... На сверхзвуке... Час с небольшим, и ты в Москве...

– Ладно... Только пусть покажут, как им управлять...

Генерал усмехается. Он шутки понимает даже тогда, когда они произносятся серьезным голосом и при полной серьезности физиономии.

– Оружие придется сдать...

– Такого приказа я не получал... – Сохно вдруг сухо поджимает губы.

– Я такой приказ отдаю, – настаивает усатый генерал.

– Невозможно, товарищ генерал... У меня оружие персональное... Без оружия – я не лечу!

Генерал поворачивается, величественно распрямляет плечи, смотрит на майора, собираясь прикрикнуть, но встречает такой твердый взгляд, что теряется. И вспоминает про репутацию Сохно.