Сергей Самаров - Перехват инициативы

– Тебе повезло, – сказал я, – что всего-то на старшего сержанта нарвался... Это я его «рукопашке» учил. Он в моей роте служил... Только меня самого другие спецы учили, и они наставляли одному – если начал бить, обязан убить... Нас учили не драться, а убивать... Это тебе на будущее... Наверное, выживешь и еще послужишь, даже если синяк не пройдет... Кто знает, с кем встретиться придется...

Расчет оказался верным. Менты приняли мою тактику и в результате признали почти за своего. И речь моя оказалась им вполне доступной для понимания. Одинаковый уровень профессионального хамства.

– Чего пожаловал? – спросил Стаднюк, усаживаясь с разбегу в кресло. – Помогать желаешь или мешать? Давай сразу выясним отношения...

– Ни то, ни другое... И даже посадить тебя желания не имею. По крайней мере – пока...

– Посадить, – хмыкнул капитан. – Это за что, интересно бы узнать?

– За бывшего моего солдата... Ты пытался избить его... У меня есть, во-первых, запись разговора в машине. – Я вытащил диктофон и включил начало разговора, чтобы менты убедились – я не блефую. После нескольких начальных фраз диктофон выключил. Нечего аккумуляторы сажать, когда они этот разговор и без того прекрасно помнят. – Во-вторых, имеется официальный документ, который может быть в любой момент представлен в прокуратуру вместе с соответствующим заявлением...

– Какой документ? – Стаднюк даже очки снял, чтобы единственным уцелевшим глазом увидеть этот документ. Но я не поспешил вытащить лист из стопки бумаги, упрятанной в пластик. Любопытство, когда оно сопряжено с фантазией, имеет свойство делать картину более красочной, чем она была в действительности. Это проверенный психологический казус – женщина в мини-юбке возбуждает мужчин больше, чем женщина без юбки... И потому я файл просто ладонью накрыл.

– Показания сотрудника фирмы, где работает Вершинин. Ваша машина стояла рядом с окном, закрытым зеркальной пленкой. Вы не видели сотрудника, он видел все, что происходит в машине. Кажется, даже снимал на видео с трубки мобильника... – добавил я от себя. – И утверждает, что вы вдвоем начали избивать Вершинина, а тот только ответил вам, защищаясь. Это серьезное обвинение, и не думаю, что оно доставит тебе, капитан, много радости, поскольку именно ты, уважаемый, и начал... Если только заявление попадет в прокуратуру...

– А я даже руку не поднимал, – сказал Суглобов.

На удивление членораздельно сказал от нежелания прокурорской проверки.

– Там ясно сказано, что ты за пистолет схватился. – Мой тон гарантировал, что я эту бумагу выучил почти наизусть.

Лейтенант плечами пожал – мол, не помню... Капитан же откинулся на спинку кресла и задумался. Или ждал, что еще скажу. Я же молчал, ожидая его реакции. Реакция могла быть двух видов. Капитан вполне мог «взбрыкнуть»... Тогда он – дурак, и разговаривать с ним бесполезно. Можно только в психушку на несколько дней положить, чтобы не мешал людям работать. Этот вариант мы с полковником Мочиловым уже обсудили. А могла быть и положительная реакция. Это значило бы, что Стаднюк в меру гибкий человек и с головой дружит.

– И чего же ты хочешь? – спросил, наконец, Стаднюк, не желающий открыто продемонстрировать, что он готов признать поражение и начать торговлю, но все же соглашаясь на нее вынужденно и оттого чувствующий себя сильно ущемленным.

– Только одного, – сказал я. – Объединения усилий ментовки и ГРУ в поисках того, кто устроил расстрел машины на улице... Поскольку Берсерк, то есть Вершинин, к этому делу имеет лишь касательное отношение – расстреляны были люди, которые преследовали его, я предполагаю, что вам не стоит тратить время на поиски бывшего моего солдата, а сосредоточиться на другом. Мы, конечно, и сами могли бы работать, без вас... Но дело серьезное, имеет общественный резонанс, и включение в расследование силовой структуры, официально не имеющей следственных полномочий, может помешать правильному проведению самих следственных мероприятий. Я ясно выражаюсь?

– Ясно, хотя и закручено, – сухо сказал мент. – Продолжай...

Я видел по его лицу, что он очень не хотел бы оставить в покое Романа. У него даже синяк под глазом задергался только от одной мысли о неотмщении.

– Чтобы не быть неправильно понятым, я повторю... Первое мое предложение очень конкретно. Ты, капитан, и ты, лейтенант, отбрасываете личные обиды и вообще забываете, что Берсерк Вершинин побил вас. И только радуетесь, что встретились с ним, а не с другим Берсерком...

– Это с которым? – спросил Стаднюк.

Я улыбнулся.

– Второй Берсерк сидит сейчас у меня в машине. Это восемьдесят килограммов мышц и неукротимой ярости. Белый алабай...

– Собака, что ли?

– Собак по кличке Берсерк... Этот не отпустил бы вас...

– Я люблю собак. Сам ротвейлера держу... В прошлом месяце в Восточном округе, кстати, алабая застрелили, – покачал головой капитан. – Хозяина его брали, пес напал... Семь пуль из пистолета – без толку... От парней из СОБРа только ошметки летели... Положили только очередью в голову из автомата... В упор стреляли.

– Вот и радуйтесь, что со вторым Берсерком не встретились, – подтвердил я.

– Я хочу встретиться с первым! – Стаднюк упрямо стукнул гипсом по столу и даже не поморщился. Его упрямство, должно быть, было сильнее физической боли.

– Это устроить можно... Но только побереги себя...

– Я дважды на одни и те же грабли не наступаю, – твердо сказал он.

– Я устрою встречу... На нейтральной территории, и сам прослежу, чтобы не было эксцессов... Договорились?

– Хорошо. – Капитан слегка расслабился. – Что дальше?

– Дальше... Вы продолжаете расследование со своей стороны, мы – со своей... Вы делитесь с нами всеми данными, мы – только теми, которые посчитаем нужными для вас.

– Нет в мире справедливости, – промычал лейтенант Суглобов. – Куда ни сунешься, нет справедливости...

– Это даже более чем справедливо, потому что ваши данные мы можем и помимо вас узнавать. Но мы делаем дружеский жест...

– Это как – узнавать? – спросил Стаднюк.

– А вот так. – Я вытащил все-таки из файла пару страничек и положил перед ними. Они, несомненно, узнали собственные документы и переглянулись.

– Разведка, – вздохнул Суглобов.

– Кстати, – посоветовал я ему. – Могу дать бесплатный совет на основе собственного опыта. При переломе челюсти желательно больше разговаривать. Во-первых, тренируется речь, во-вторых, работают мышцы и омывают свежей кровью место перелома. Кость быстрее срастается...

– У тебя не срослась еще? – лейтенант кивнул на мою ногу. Заметил, что я вошел прихрамывая.

– У меня никогда не срастется. У меня вместо кости – нержавеющая сталь, – хмуро сообщил я и повернулся к капитану: – Ну так что, договорились?